Olga Mercurio - В ритме танца любви

© Olga Mercurio, 2018

ISBN 978-5-4483-5485-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Осталось 20 минут до отправления поезда. Три часа под Ла-Маншем – и я во Франции. Всё ещё не верю, что я способна на такой поступок. Но оставаться в этом террариуме, гордо именуемом домом, больше нет сил…»

Клэр положила ручку в толстую сиреневую тетрадь в твёрдой обложке, убрала её в сторону и уставилась в окно. Вокзал был одним из немногих мест, в котором можно было понаблюдать за искренним проявлением эмоций, да и то благодаря туристам. По перрону ходили и бегали люди с сумками, чемоданами, пакетами, что-то говорили и кричали, дёргали за руки отчаянно вырывающихся детей, так и норовивших ускользнуть от нервных родителей – в общем, как всегда бывает перед отъездом, царила обыкновенная лихорадка. У девушки зарябило в глазах, поэтому ей пришлось вернуться к дневнику и рассеянно перелистывать исписанные чёрной ручкой страницы. Она выхватывала отдельные абзацы, восстанавливая в памяти прошедший год. «Рано пришла из университета, отменили последнюю пару из-за внезапно нагрянувшей комиссии. Второй день голова болит – погода меня просто убивает. Дождливая осень в Лондоне, что может быть тоскливее… (4 октября, 15.20)» Клэр горько улыбнулась. «Университет, – подумала она, – о каком высшем образовании может идти речь, если у меня хватит денег только на несколько обедов в кафе и недорогой номер в гостинице, в лучшем случае на неделю?» Девушка перевернула ещё пару страничек. «Сегодня Рождество. Не праздновали. (25 декабря, 23.48)» Клэр не стала заострять внимание на этой фразе, чтобы не впасть в депрессию, и открыла предпоследнюю запись. «Ну что же… Вещи собраны, билеты лежат в ящике стола, с деньгами и документами. Странное состояние… умом я понимаю, что надо волноваться, хотя бы самую капельку. Однако ничего не чувствую; такое ощущение, что все эмоции в состоянии «ВЫКЛ». Может, и к лучшему… (11 апреля, 04.35 утра)» «Подумать только, – девушка снова захлопнула тетрадь, – я написала это полтора часа назад». Она откинулась на спинку сиденья, скрестив руки на груди и вслушиваясь в мелодичное предупреждение о завершении посадки. Сердце девушки забилось чаще, а мысли понеслись в разные стороны, как табун диких мустангов, внезапно лишившийся своего вожака. Ей хотелось выхватить хоть одну из них, чтобы сосредоточиться и не перескакивать с одной темы на другую, но предвкушение новизны – поездки, обстановки, жизни – перебивало все её старания. Поэтому Клэр с облегчением зацепилась за доносившийся из-за двери купе щебет молоденькой проводницы:

– О, сеньор Эмбриагез, это такая честь для нас! Как жаль, что Вы не предупредили нас о своём намерении воспользоваться услугами нашей железной дороги. Мы непременно позаботились бы об отдельном номере…

– Всё в порядке, Люси, – раздался насмешливый бархатный голос, – я уверен в том, что Вы сделали бы всё возможное, и признателен за заботу. Благодарю Вас.

Клэр нахмурилась. Она определённо слышала этот приятный, вкрадчивый тембр. И её совсем не радовала перспектива провести несколько часов в одном купе с кем-либо из своих знакомых. Однако прежде, чем она смогла понять, кому этот красивый голос принадлежит (девушку сбивала с толку знаменитая фамилия), открылась дверь.

Рауль безумно устал. Поездка в Лондон выбила его из колеи, погода испортила настроение, а звонкий щебет Люси только усилил головную боль. Купе казалось ему райским уголком, и ему хотелось поскорее отгородиться дверью. Мужчина вежливо отделался от служащей, устало опустился на сиденье и некоторое время сидел, закрыв лицо ладонями. Только почувствовав, что неприятная пульсация в висках стихает, он наконец обратил внимание на свою соседку.

Первое, что бросилось ему в глаза – неестественная бледность её лица. Если бы не тетрадь у неё на коленях и зажатая в пальцах ручка, можно бы было подумать, что девушка в обмороке. Эмбриагез встревожился – во-первых, возня с потерявшим сознание человеком не входила в его планы, во-вторых, Рауля постоянно преследовали папарацци. Канцелярские принадлежности наталкивали его на эту мысль.

– Леди, Вы не журналистка? – обратился он к девушке. Клэр подняла голову, и мужчине стало плевать, журналистка она, археолог или воспитательница в детском садике. Потрясающие глаза, гипнотизирующие, непередаваемого оттенка то ли дымчатого стекла, то ли расплавленной стали осторожно встретились с его взглядом.

– Будь это так, я вряд ли бы призналась, – едва усмехнулась девушка. «Да, это тебе не чириканье Люси», – Раулю понравился голос спутницы. Не слишком низкий, но грудной, глубокий. Правда, интонации были грубоваты, и фраза прозвучала жёстко. – Скорее, очередная фанатка, возможно, даже не слишком сумасшедшая.

– Серьёзно? – поинтересовался он, вопросительно приподняв одну бровь. Глаза Клэр на мгновение сузились:

– Возможно, я погорячилась с откровенностью. Да не беспокойтесь, – девушка убрала тетрадь в небольшую замшевую сумку молочного цвета, – я не буду мучить Вас вопросами, истерически визжать, прыгать и просить фотографию с автографом.

Мужчина пристально изучал её лицо. Оно было непроницаемым, однако почему-то становилось понятно, что девушка говорит правду.

– Тогда благодарю, – он прислонился к стене, закрыл глаза и невольно поморщился, когда поезд тронулся. Острая боль кольнула его в левый висок и отозвалась в затылке.

– Простите, у Вас болит голова?

На этот раз голос прозвучал гораздо мягче. К тому же он был полон искреннего сочувствия, поэтому Рауль не стал срывать раздражение на спутнице и огрызаться, что это не её дело, а просто легонько кивнул. Это простое движение далось ему с трудом, и он втянул воздух сквозь зубы.

– У Вас случайно нет таблетки? – спросил Рауль, стягивая с себя чёрную кожаную куртку и по-прежнему не открывая глаз, которые стали реагировать на свет довольно яркой лампочки.

– Подождите минутку, – попросила Клэр и выскользнула за дверь, аккуратно прикрыв её за собой.

В коридоре девушка ухватилась за стену и несколько секунд стояла, бессильно прислонившись к ней. Ничего себе, начало новой жизни! Огромные волны информации всплывали наружу и штурмом брали измученный мозг. Обрывки интервью и прочитанных журнальных статей, телепередачи и фильмы с участием Эмбриагеза стаей голодных волков ворвались в сознание девушки, а потом устроили там буйную вечеринку. Клэр потрясла головой, пытаясь утихомирить взбесившиеся факты и строго напомнила себе, почему она добровольно оставила за дверью человека, которым восхищалась добрых три с половиной года. Ему нужна была помощь. Остальное не имело значения.