Михаил Вешников - Романтикам семидесятых посвящается

Если сравнить этот период в жизни Ильи с жизнью других студентов, то в конечном счете отличий можно найти не так уж и много. Однако одной из исключительных особенностей были их отношения с Питером, которые по мере общения укреплялись, а иностранец становился все более откровенным.

Позднее, в одной из бесед со мной Илья Иванович объяснил, почему он довольно часто упоминает Питера:

– Не хочу забегать вперед, но все происходило как-то естественно и как бы целенаправленно. Мне до сих пор сложно понять, почему мы так быстро положительно восприняли друг друга; ведь поначалу он был не очень общителен. Я не верю в мистику, однако в данном случае нас что-то сближало «сверху». Понимаешь, его рассказы о своей жизни вызывали неподдельный интерес. Мне сложно было даже представить эту реальность, которая в корне отличалась от советской действительности. Что я знал об Африке?! А здесь приходилось общаться с настоящим африканцем и, больше того, вникать в его мир и психологию, из первоисточника узнавать о происходящих процессах в национально-освободительном движении на континенте, участником которого мне предстояло стать на некоторое время.

Тем временем приближалась зимняя экзаменационная сессия. Это время до боли знакомо каждому студенту: напряженное – с перспективой предстоящего отдыха. Беготня по коридорам за преподавателями в попытках закрыть имеющиеся «хвосты» и досрочно сдать зачеты, стремление получить «автоматы», где возможно, и перенести сроки экзаменов, чтобы продлить время каникул. Илья чувствовал себя спокойно. В отличники он не стремился, но приключений, как говорится, не искал. Учиться без троек значило еще и получать стипендию. Это был серьезный дополнительный стимул к учебе.

У Кирилла ситуация была похожая, и друзья уже обсуждали возможные варианты туристических поездок на каникулах. Однако их планы были нарушены. На военной кафедре сообщили, что в начале февраля им в числе других предстоит поездка в Москву, а точнее, в министерство обороны, на собеседование. Этого никто не ожидал. Предстояло еще полтора года учиться, а уже «запахло» распределением. Да еще каким!!! Не трудно было догадаться, что речь идет о военном переводе и реальной возможности заняться этим за границей. В то время студенты «инъяза» могли об этом только мечтать. Никто из них тогда не думал о трудностях, сложностях и опасностях этой работы. Будущее казалось перспективным и заманчивым.

Поездка в Москву оптимизма в определенной мере добавила, но мало что прояснила. В столице находились три дня. Первые два провели в санчасти – проходили медкомиссию. На третий побеседовали с каким-то полковником, который больше спрашивал, чем рассказывал. Надежду внушали следующие слова: «Все вы являетесь кандидатами к нам на службу. Нам нужны переводчики. Заканчивайте учебу и ждите дальнейших указаний. И чтобы без потерь!». Вот, собственно, и все.

Обсуждение результатов поездки продолжалось еще некоторое время, но все сводилось к предположениям и догадкам. Сытник тоже ничего не стал объяснять, а ограничился коротким: «ждите». Только по происшествии нескольких лет, имея уже достаточный жизненный опыт, Илья больше не задавался вопросом, почему все тогда тянулось так долго и под завесой таинственности.

– Такое было время, – часто повторял Илья Иванович, беседуя с автором этой книги.

Последний год пребывания в университете нельзя назвать сложным. Занятия приобретали форму бесед с преподавателями, проходили в доброжелательной обстановке и совсем не походили на отчет учеников перед своими учителями. Все друг к другу привыкли, а основной темой обсуждений были распределение и подготовка к государственным экзаменам. Студентам предложили два варианта: защита диплома по английскому языку и госэкзамен по научному коммунизму (был и такой предмет в то время) или два «госа» (английский и научный коммунизм). Написание диплома требовало времени, а Илью это не устраивало. Сдать два экзамена не представляло для него никакой сложности, поэтому без размышлений был принят второй вариант.

Рассказывая об учебе на 5-м курсе, Илья Иванович в один момент улыбнулся, а потом на некоторое время задумался и рассказал следующую историю:

– Впервые в жизни я столкнулся просто с вопиющей подлостью. Еще на втором курсе Кирилл познакомился с девушкой с «французского» отделения. Девчонка была видная, многие на нее заглядывались. Возможно, поэтому отношения с ней у Кирилла развивались сложно. Временами они были, как говорится, «не разлей вода», потом вдруг разругивались напрочь, опять сходились и опять разбегались до следующего примирения.

В это время на кафедре английского языка работал некий Евгений, выпускник университета, чей-то протеже. Он-то и положил глаз на подругу Кирилла и нагло начал за ней ухаживать. В конце концов, он напросился на весьма грубый отказ, но зло на нее и Кирилла затаил: «гнилой» был. И свой момент он не упустил.

В последнюю неделю пребывания в общежитии студенты устраивали гулянки. Не отставали от них Илья и Кирилл. Спиртное лилось рекой, громко играла музыка. И вот в один из вечеров в их комнату вошел Евгений, который был дежурным преподавателем. Он сделал замечание, переписал фамилии, хотя Кирилла он прекрасно знал, и пообещал парням неприятности. Вечер был испорчен. Подобного рода нарушения строго наказывались, и последствия могли быть непредсказуемыми. Однако к удивлению ребят никаких мер предпринято не было.

Все прояснилось позже. Евгений, вместо того, чтобы сообщить обо всем руководству факультета, написал докладную записку в ректорат. Мы с Кириллом в ожидании дипломов разъехались по домам, а в это время началось разбирательство. Причем речь уже шла о возможном отчислении. Но разум все же возобладал: все экзамены сданы, и мы уже были в распоряжении военкомата. Осталось только получить дипломы.

Как объяснила потом куратор, это сыграло решающую роль, и решение было принято в пользу студентов. Вот так мы чуть не лишились дипломов. И все из-за одной низкой душонки. Знаешь, этот случай оставил очень глубокий след в моей душе. Я не представляю такого человека рядом с собой в тех испытаниях, через которые мне пришлось пройти. Даже в самых экстремальных ситуациях, все держались вместе, приходили друг другу на выручку и никогда не преследовали свои корыстные интересы.

А затем был выпускной вечер. Собрались в ресторане «Интуриста», гуляли до закрытия. Обменивались контактными адресами и номерами телефонов. Как правило, связь решали поддерживать через родителей, так как многие не знали, куда будут направлены.

На следующий день друзья беседовали в райвоенкомате с капитаном.