Андрей Парис - Россказни

Снегирей мы стая, командир, —
Там, в горах, погибший ночью взвод.
Стаей сев на яблоню в саду,
Наблюдаем мы, как строишь ты судьбу.
«Лаешься» с отцом, прогуливаешь Ханта,
Голубятню строить собираешься…
Да, браток, сдается – ты все каешься,
В том, что с нами не было тебя.
Ндык, история не та.
В том, что жив, себя ты не кори.
Мы семья твоя – лесные снегири…

Наблюдая за котом,
Я решил вопрос с хвостом:
Кошка вовсе не нужна,
Требуются лишь …глаза!
Все проблемы у котов
От наличия хвостов.
Только кошку заведешь,
Поднимается вопрос:
– Котик, где мы будем жить?
Меня надо отлюбить,
Раза три-четыре кряду,
И услышишь: «Я так рада,
ты отличнейший самец!
Меня если девки спросят:
Как же любит он тебя?
Я отвечу, не тая:
– Девочки, он лучший кот,
Потому что идиот.»

Кошка милая моя!
Я могу любить неделю,
Только б Вы меня хотели,
В унисон мне подпевали
И в обратку подозвали,
Ведь играть в одни ворота,
Будут только идиоты…

За окошком стайка снегирей,
На развес оседлала куст сирени.
И поклевывает, щебеча,
Наследье цвета – семена.

Из подворотни котик Франц,
Наблюдает за алыми птичками,
Щурит глаз,
Меньжует лапами,
Вспоминая летние дни,
Как таких же пернатых лапами
Он щипал и в поле давил.
Есть – не ел: не голодный он,
Каждый день молоко лакает,
Но охотник во Франце живет.
Ловит пташек и мышей таскает.
Отохотившись, добычу несет старику
На крылечко сложит и ждет похвалы
И миску молока.
Потом лежит, надув бока.

Не раз вразумляли кота:
Не лови ты пташек Творца,
Но ему все неймется:
Инстинкт охотника не сдается!

Взирая в звездный небосвод,
Я наблюдаю свет своей звезды.
Она горит, не гаснет, и в удаленьи коробка
Горит твоя, любимая, звезда!

Вот в это время, много лет назад,
Морозною февральской ночью,
Лежал в сугробе я
И наши звезды наблюдал!
Они стремительно сближались,
Но в расстоянье коробка они расстались,
Остановились,
Постояли и, слава Богу, не сошлись:
Разорвана связующая нить!

Мы встретились спустя двенадцать лет.

Я счастлив был,
Цветы тебе дарил.
Придурковато улыбался…
Я с ней расстался…
Всего лишь попросил вниманья,
В ответ – стена непониманья…

Я снова наблюдаю небосвод.
Моя звезда горит, твоя, наоборот,
Померкла, затухает, гаснет.
Поверь мне милая – закатится она.
Никто не даст тебе любви —
Сама себя спроси!
Ты хороша собой – само очарованье,
Но нарушаешь ты законы мирозданья!

Придет июнь, число двадцать шестое,
Я гляну в небо голубое
И золотая тучка налетит.

Я натяну гамак под яблоней в саду,
Проснувшись, ночью гляну в небосвод,
И будет летний дождь,
И вспыхнет новая звезда, иная, не твоя.
И снова я отправлюсь в путь…
Но хочется тебя вернуть…
Обиду-разочарованье
Я понимаю: это было наказанье…

Ей безразлично все, что я пишу,
А я «читай» её прошу.
Она прочтет: она интеллигентна и мила,
Но безразличием полна.
А было время – и она просила:
– Сложи кирпичиков слова,
Мне хочется читать и слушать,
Пиши еще, Андрюша!
Мне надо знать и хочется тебя понять!

…Так было осенью, теперь пришла весна…
Ее рассудок охладила
Старуха зимушка-зима.
Со мною сложно – это да.
Мое мышление паралогическое,
Несет меня в мечты космические,
Но будет встреча, разговор,
Я приведу смешные доводы,
Она послушает, смеясь и веселясь,
Позволит мне себя любить.
Счастливым больше мне не быть…

На коленях сидит кот —
Безусловный Бегемот.
Шерсть лоснится, хвост поджат,
Взгляд умен, усы торчат…
Наблюдает Бегемот
Как отец открыл капот.
Ладит он автомобиль,
Чтоб поехать в дальний мир.

Там бывал котенком Бегемот.

Жил в квартире и ходил в сортир,
Но ему наскучил дальний мир,
Заскучал, мышонка упустил…
И вернулся в дом, где был рожден.
Возмужал и стал крутым котом.
Ловит мышь, выпрашивает молочка —
Так течет кошачья
судьба…

***
Я нашел наши звезды на небесном своде!
Ты на уровне Полярной звезды,
Я, конечно, на полтора метра ниже.
До тебя мне – тянуть и тянуть
И, возможно, не дотянуться,
Но так хочется прикоснуться!
Я попытаюсь сдвинуть горы
И поменять маршруты звезд,
Чтобы тебя коснуться
И до уровня твоего дотянуться…

***
Елена, дивное созданье,
Умна, настойчива, верна.
Как мог я, верный раб,
Посметь дерзить и требовать вниманья?
Мила улыбка пониманья,
Однако, скинувши раба оковы,
Себе на горло смог я наступить.
С тобой мы – скромные партнеры,
И этому – так быть!
Но сможет ли она дружить?
Скорее, нет… Что ж, так тому и быть.

За поворотом поворот —
Дорога в лес меня несет,
В село, в деревню старика —
Он бодро принимал меня.

У старика того я поселился,
Он дружелюбен был,
рассказывал мне сказки,
А я ему в хозяйстве помогал,
Обед варил,
Дрова колол
И пса его кормил.
Так скоротали зиму.

Дождавшися прилета первого скворца,
Пришла Весна, сошли снега
Ручьями вешними с подворья старика.
И он мне говорит:
– Что ж, завтра едем воровать дрова,
Деляна дедова у нас.
Об этом следующий рассказ.

Как рассвело, отведав холодца,
Напившись чаю,
Собрались воровать дрова
С ближайшего лесочка.
Законодательство дурное:
Пусть сухостоина сгниет,
Но брать ее не сметь!
Так и воруют мужики:
Лесину там, полено тут.
Вот так и строится уют,
Дровишек треск зимой в камине.
Старик заводит «Ниву»,
Прицеп цепляем,
Укладываем инструмент и чая термос —
И в путь. Я по дороге слушаю рассказ:
– Вот в это время, уж с гаком сотню лет,
Наш род дрова заготовляет,
Покамест заеди нема,
Пиляем и везем на двор дрова,
Там колем и немножко продаем.
Приехали в лесок.
Беру пилу, топор и слышу:
– Ты куда, браток?
Положь! Свою жену, машину и топор
Я никому не дам! Таков закон, —
Сказал старик, перехватил из рук
Моих инструмент, и двинули мы в лес.
Старик пилил поленья, я их
Таскал в прицеп, и, нагрузив его,
Мы двинули обратно, к дому старика. И, отобедав,
Пошли на двор, услышав легкий стук в ворота.
В ворота колотился Юрка-богомол,
Он мялся у ворот.