Андрей Парис - Россказни

Ты скажешь:
– Говоришь загадками, мой друг!
И что за купленный тобою друг?
И что за дерзкий твой скачок?

Тебе отвечу не спеша:
Читай стихи мои и прозу.
Во всем ты разберешься сам,
Где я наврал, что приукрасил.
Суть такова – наш Мир прекрасен!
А купленный мной друг —
Щенок легавый, будет верный друг!

Неуправляемая логика во мне,
Черпал я «истину в вине»,
И делаю я вывод свой:
Вино – мозгачный геморрой!
Ты можешь пить, курить траву,
Но, милый друг, тебя я не пойму!
К чему туманить разум свой?

Хотя горит твоя свеча,
Она во власти солнца света
И радостью существования согрета.
Вдыхая и вкушая яд,
Питаешь ты полки солдат,
Которые под черными знаменами стоят!

Мой друг, прошу, пойми меня!
Жизнь – не игра!
Она дается только раз,
И как ее прожить – решать тебе, сейчас.
Реинкарнация – туфта,
Которую придумал Сатана!
Коль ищешь просветленья ты —
В учебники истории смотри!
Стяжанье просветленья просто:
Уединись и хлебом черным запасись.
И размышляя в тишине,
Вкушай плоды крестьянского труда,
Природною водою запивая.
Откроются ворота рая
И с древа древнего сорвешь ты плод.
Вкусив его, решишь, кому служить
И как прощенья в прегрешениях получить!

Никогда я не был богохульником,
Нарушая божеский закон.
Знать не знал я слова Божьего,
Верил лишь, что существует Он.
А когда случилось приключение,
Вера во Всевышнего спасла.
Немощный, убитый и затравленный,
Я искал прощения Христа,
И забрел в приют погоста деревенского,
В полночь без друзей и без креста,
И у пращуров просил прощения,
Пятилетку жизни оценив.
Я искал прощенья, а обрел товарища,
Но случилось это через год.
А тогда зимой на кладбище,
Пасть раззявив, глянул на меня
Он – владыка преисподней пристани,
Из расчета волю подавить.
Развернувшись, я покинул лежбище
И, не подчинившись, двинул в путь.

Дюжиною чертовой была
Чаша, выпитая мной до дна.

Я узнал предательство и ложь,
Но обратно чашу не вернешь.
Не хочу я ничего менять.
Лишь не хочется родителей терять.
В час годины роковой
Только мать была со мной.
Слушала и верила в меня.
Да, она меня спасла…

Послушай же, старик! К чему
Себя насиловать трудом?
Остановись, предайся размышленью!
Подумай, как ты жил, чего достиг.
Подумай, что ты потерял,
Что приобрел, и какова за это плата.
И стоит ли сейчас трудом изматывать себя.
Ведь близится заката час.
Ты скажешь: «Яйца курицу не учат!».
Так мне сподручней!
Полсотни лет я за тобою наблюдаю,
Поверь, привел меня ты к краю!
Пойми,
Мир изменился и перевернулся.
Нет более идеи Света.
Да ты ее и не приемлил никогда,
Но мне ее привил – любовью Света наделил!
Идея новая в тельце из злата.
Она чужда тебе, любимый папа!
Поверь,
Нам стоит прекратить смотреть по сторонам
И жить своим совхозом.
Тебе, вкушая радость деревенского труда,
Подпитывать успехи сына,
А мне – деваться некуда – теперь войти
В историю писателей труда,
И вновь добиться славного успеха…

Мое собачье имя Хант,
Я не какой-нибудь мигрант:
Корнями ухожу в Сибирь:
Краса тайги, лесная быль.
В крови гуляет дух охотника-ловца,
Моя маманя зайца давит, стервеца,
Сам я пока еще щенок,
Лишенный детства сосунок.
Играться я пытался,
Но сучка Шилка порвала губу,
Рассеяв детства пелену.
Вступив во взрослую собачью жизнь,
Грызу я кость и бегаю в лесу,
Наступит время – вам добычу принесу.
На днях загнал я белку на сосну,
Гонял бурундука, потом
С тобой, хозяин, пили чай…
О девочке с косой, пожалуй, не скучай.
Ты ей не нужен! У нее свои дела.
В насмешку вас свела судьба.
Ей дела нету до забот твоих,
Лишь любопытство – вредный проводник.
Пойми, хозяин, нет интереса у нее.
Ей любопытен ты как экземпляр
Эпохи минувшей, совсем не как солдат.
Забудь ее, подружку мне купи,
Её Тайгою назови.
Побольше время нам с Тайгою уделяй
И лучше уезжай в таежный край.

Заказник тянет и манит,
Как будто бешеный магнит.
Но, милый Хант, с тобой
Туда нам хода нет.
Гулять с собакой там запрещено,
Найдем в болоте мы «окно».
Пойдем тропить «Сухую гриву»,
Там тоже к вечеру красиво,
Токует тетерев, и рябчики свистят.
Пожалуй, егеря прогулку нам простят.

Приятно, сидя у огня в отцовском доме,
Слагать строка к строке вязь слов,
Навеянных дневным трудом,
Руководимым разумом отцовским.
Не думая, лишь подчиняясь,
Отцовской воле, закончить день
И протянуть озноб крестьянского труда
К огню домашнего камина,
Насытив тело радостью труда.
Пускай бездумного, но позволяющего отдыхать,
Чтоб вечером с огнем блистать.

Я хотел развеять тучи – грянул гром.
И досталось мне «по куполу» потом.
Для чего я тучи разгонял?
Сам не знаю – так мне ветер нашептал.
Котик Франц мне песенку поет,
Но о чем – никто не разберет.
Что с того, что с ветром говорю?
Рассказать об этом я, пожалуй, не могу.
Я, пожалуй, бы об этом рассказал,
Но к чему этот рассказ – не знаю сам.
Франц мне шепчет:
– Ты не нужен никому.
Эва! Счас я тему уточню.
Что «не нужен никому»,
Мне шепчет котик Франц,
Счас ему еще вопрос задам.
– Франц, ну что ж ты убежал?
– Слишком сложный ты вопрос задал.
Слушай брата-ветра, тучи разгоняй.
А меня в чем смысл жизни – не пытай!

К чему себя терзать, томиться ожиданьем?
Пожалуй, лучше вскрыть себя признаньем.
И будь, что будет – пан или пропал.
Пожалуй, снова я «попал».
Я буду предлагать безумство встречи.
А ты, конечно, не ответишь.
К чему все это – я не знаю сам
Рассудит черт, коль разделил грань пониманья пополам.
Он – нам судья!
Поверь мне, милая моя.

Святой водою окроплен,
Стоял под древним сводом он.
– Откуда глас Его звучит?
– Он изнутри твоей души.
– Но почему он говорит со мной?
– Ответ в тебе, друг мой,
Ты сам избрал свою судьбу,
Благодари свою Звезду,
Она ведет тебя дорогою прямой —
Неведом для тебя покой!
Куда же приведет моя Звезда?
Сие тебе известно?
Слышу – «Да!»,
Но тайна пеленой покрыла путь:
За ширму мне не заглянуть.
– Попробовав однажды вкус победы,
Не сможешь тлеть.
– Да это верно – хочется гореть!
Пылать костром, не тлеть углем,
Гореть Звездой —
Путь мой.