Виталий Скрябин - Предание о Тору

Когда он открыл глаза, уже совсем стемнело. Тору встал, отряхнулся и пошел к воротам. Стрелки часов на городской башне показывали без пяти минут двенадцать. Спрятавшись за углом одного из каменных домов неподалеку от ворот, юноша стал ждать. И только сейчас он вдруг испугался: не наврал ли ему нищий? Разве можно доверять подобным людям?..

Однако, когда часы пробили ровно полночь, около ворот началось оживленное движение. Появились стражники, не меньше десятка, которые, разделившись на две команды, открыли знакомые Тору сторожевые будки и начали, кряхтя, с огромным трудом поворачивать железные колеса. Визг металла о металл, лязганье цепей, кажется, перебудили всю округу. Створки ворот начали медленно раздвигаться.

За ними открылся проход вглубь скал, слабо освещенный факелами. Послышалось конское ржание, скрип тележных колес, и вот показался обоз. Люди, похожие скорее на монахов, чем на крестьян, в длинных темных плащах, с поднятыми капюшонами, скрывающими лица, неторопливо вели в поводу лошадей-тяжеловозов, тянущих повозки, на которых громоздились ящики, тюки, корзины, бочонки…

Тору не мешкая поднял волшебный капюшон и, став на время невидимым, побежал к воротам. Ему удалось проскочить в них – мимо первой повозки, въезжавшей в город.

Внезапно Тору услышал позади яростные крики охранников. Он с досадой пробормотал ругательство, которое вряд ли одобрил бы старый Иолл, и рванулся дальше, мимо почему-то остановившихся обозов. Однако за ним никто не погнался, а за спиной началась какофония боя: лязг мечей, звуки ударов, ругань, рев, стоны и какое-то нечеловеческое рычание.

Обернувшись назад, юноша увидел, что «крестьяне» дерутся с охранниками, и это вовсе не крестьяне – вообще не люди. Один за другим они посрывали с себя плащи, обнажая уродливые тела, рвущиеся в бой. Эти слуги зла походили на огромных быков, вставших на дыбы, с гладкой багровой кожей и густым мехом на груди и загривке. Вместо передних копыт – могучие и вполне человеческие, только заросшие рыжей шерстью, руки, в которых демоны сжимали большие боевые топоры – и обрушивали их на стражников. Те отчаянно сопротивлялись, но совладать с демонами (которые к тому же превосходили их числом) явно не могли. Глаза нежити светились красным…

Стало быть, они, как тот нищий, все знали про обоз и ворота – и решили, перебив настоящих крестьян, ворваться в город! У них могло это получиться: стражники падали замертво один за другим.

Тору не мог оставаться в стороне. Тем более что эффект невидимости прошел, и два-три демона, отвлекшись от расправы над стражниками, злобно посмотрели на него. Тору выхватил меч в тот самый момент, когда они с ревом рванулись в его сторону.

Хранитель, сжимая обеими руками меч, ринулся им навстречу. Пришло время вспомнить все, чему учил славный Иолл! Резким ударом Тору отсек ближайшему демону руку с топором, из обрубка хлынула зеленая жижа. Через мгновение, спиной почувствовав угрозу, без разворота, пропустив клинок под мышкой, юноша ударил, не глядя – и проткнул второго демона насквозь, как тряпичную куклу. Ай да меч! Тору выдернул его, перепрыгнул в заднем сальто еще двух врагов и, приземлившись, рубанул, пока те не успели развернуться, одного и тут же второго. Одному отсек голову, другого разрубил от шеи до живота. Зеленая кровь ударила фонтаном в лицо героя, и Тору почувствовал на губах ее мерзкий вкус. И только в этот момент он осознал, что это первый в его жизни самый что ни на есть настоящий бой, где нужно победить или умереть.

Демоны наседали. Увернувшись от просвистевшего над головой топора, Тору прыгнул на повозку, стремительно вскарабкался по ящикам и стал бросать все, что подвернется под руку, во врагов. Это не причиняло демонам особого вреда, но задерживало их, мешало карабкаться и нападать. Ловкими ударами меча юноше удалось убить еще нескольких нападавших.

Вдруг послышались радостные крики людей: пока Хранитель отвлекал демонов, уцелевшие стражники вызвали подмогу. Стрелки, выстроившись в шеренгу перед распахнутыми воротами, начали стрелять по мельтешащим во тьме теням. Многие стрелы летели мимо врагов, впиваясь в поклажу на повозках, но несколько демонов застонали, схватившись кто за руку, кто за бок, а кому-то стрела вошла в голову. Пара стрел просвистела мимо Тору: стрелки явно не различали в полумраке, кто враг, а кто союзник.

Юноша перепрыгнул на соседнюю повозку, стоявшую у самой стены тоннеля, оттолкнулся, прыгнул на стену, быстро пробежал по ней вверх и, перекувырнувшись, пружинисто приземлился в самую гущу врагов. Не распрямляясь, он вытянул меч и быстро закрутился вокруг своей оси, рассекая демонам животы и подрубая ноги.

Вскинув голову, Тору заметил одну из деревянных балок, укреплявших своды тоннеля. Он выдернул из-за пояса плеть и, высоко подпрыгнув, взмахнул и ударил по балке, чтобы зацепиться за нее. Черный шнур змеей обвился вокруг деревянного бруса, и Тору, одной рукой держась за рукоять, пролетел сквозь толпу демонов, сбивая их и рубя мечом.

Вдруг молодой воин выпустил плеть и упал на землю, корчась от боли: в его бок впилась стрела! К упавшему подбежали враги, занесли топоры, но сзади, к счастью, налетели стражники. Завязалась ожесточенная сеча. Несколько демонов, оставшихся в живых, исступленно сопротивлялись.

Тору и рад бы подняться и вступить в бой, но у него туманился разум: он то впадал в забытье, то приходил в себя, как будто пловец, который то ныряет, то выныривает. Открыв глаза в очередной раз, юноша увидел горой возвышающегося над ним демона с занесенным топором. Тору обожгла мысль о неминуемой смерти – и тут же еще одна: «Как жаль, что все закончилось, так и не успев начаться!»

Тут же он увидел, как в лоб нависшему над ним врагу воткнулась стрела. Демон пошатнулся и захрипел, топор вывалился из его рук, а зловонное тяжеленное тело рухнуло прямо на юношу, полностью погребя его под собой. Он окончательно провалился в забытье.

…Очнулся молодой воин, лежа в кровати посреди светлой просторной комнаты. В окна бил яркий солнечный свет. Слегка приоткрыв глаза, Тору окинул взглядом богатое убранство покоев, в которых находился. Высокие арочные окна, белые каменные стены со старыми картинами в резных позолоченных рамах выдавали роскошь этого места. Над кроватью нависал белый балдахин, а рядом с ней стоял маленький столик из темного дерева с различными, похоже, лекарственными баночками и фруктами, разложенными на серебряном подносе. По другую сторону кровати виднелся стул, на котором лежали вещи – аккуратно сложенные, выстиранные и выглаженные.

Постанывая от боли в боку, Тору ощупал рану и обнаружил, что она закрыта плотной марлевой повязкой. Он потихоньку дотянулся до стула, чтобы осмотреть свой боевой костюм: он был заштопан, чист, без единого следа крови.