Людмила Попова - Ленин возвращается. Призраки острова Капри

Орнелла собралась было что-то возразить, заёрзав на стуле, но муж попросил её принести вина и сыру.

Она вышла, презрительно поджав губы и сердито фыркая. Уж кому как не ей знать, что США – это шикарная страна. С превеликим удовольствием навещала она сына, открывшего ресторан в Лос-Анжелесе. Этот чудак Фабио, который, впрочем, никогда не видел США даже во сне, совсем потерял голову и несёт всякий вздор. Мир так устроен, что в нём существуют богатые и бедные. И бедняков надо постоянно учить и подгонять, чтобы прилежно трудились и не портили жизнь приличным людям… Вообще-то неплохая идея: нанять на работу какого-нибудь беженца. А то местные так избаловались, что чуть ли не каждый месяц просят прибавки к жалованью. Донато утомил жалобами на наплыв туристов в летний сезон и сверхурочные часы. Вот и взять ему в помощники иммигранта и поделить пополам зарплату. Конечно, неизвестно ещё, что эти иммигранты умеют делать, не слишком ли ленивы? Но можно попробовать…

Когда она вернулась, синьор Фабио всё ещё взволнованно рассуждал об Африке, о свирепствующих там эпидемиях малярии и Эболы, засухе и голоде, умирающих детях, нехватке лекарств, о бесчинствах радикальных исламистов Боко Харам. По данным Юнисеф, только в одном Нигере более 2 миллионов детей страдают от недоедания, под угрозой смерти от истощения находятся более трехсот тысяч детей до пяти лет… Есть добровольцы, делающие пожертвования, но этого мало, очень мало. Существующий капиталистический строй не просто несправедлив, но бесчеловечен… Прискорбно, что СССР и другие социалистические страны больше не существуют. Жизнь – это единство и борьба противоположностей, поэтому наряду с капстранами должны существовать и соцстраны. Нарушение этого баланса приводит к хаосу и массовой гибели людей, что мы сейчас и наблюдаем.

– Социалистический строй не оправдал себя, – заметил Арналдо. – В Советском Союзе экономика отстала на столетие от ведущих европейских стран, как Великобритания, Германия, Франция, не говоря уже о США…

– Верно. Всё потому, что первые шаги всегда шатки. Но поверьте: придёт время, и люди вновь попытаются построить справедливое общество…

– Опять в России?

– Необязательно. Я думаю, что главной причиной неудачи СССР было строительство справедливого общества в неподготовленной экономически стране. Сейчас лучше всего для этой цели подходят США. Следующая попытка будет именно в этой стране. И она будет более успешной. Социализм и коммунизм – это будущее человечества, такое же неизбежное, как восход солнца. Думаю, что капиталистический и социалистический строй будут ещё долго сосуществовать, взаимозаменяясь и стимулируя дальнейшее развитие человеческого общества…

Старику не хватало подходящих собеседников для такой животрепещущей и важной темы. Он видел, что Арналдо явно скучает, а его жена всё больше раздражается. Скорее бы приехали литераторы из России, вот с кем можно будет отвести душу, поговорить и поспорить!

После случая с подозрительным незнакомцем в шляпе старик больше не посещал уединённые места на скалистом берегу. Теперь он предпочитал отдыхать в Садах императора Августа, где ему казалось безопасней. Странные названия иногда дают люди событиям или местам. Казалось бы, причём тут император Август, если парк заложил немецкий промышленник Фридрих Альфред Крупп?! По соседству – вилла, в которой он жил. Но, видно, люди не простили развратному богачу Круппу неблаговидное поведение и предпочли увековечить императора Августа, отца Тиберия…

В парке приятно проводить время, вдыхая целебные ароматы, слушая весёлое щебетание птиц и жужжание насекомых и прогуливаясь взглядом по ярким соцветиям… «Конечно, это мелочи по сравнению с синими просторами и мощными вздохами морской стихии!» – рассуждал старик, но приходится считаться с ситуацией. Он неторопливо направился в уютный тенистый уголок, который давно облюбовал для отдыха. Но подойдя поближе, рассмотрел на любимой скамейке… знакомый силуэт в шляпе. Нет, ну это уже слишком!

Старик решил немедленно выяснить отношения, но незнакомец, оглянувшись, порывисто встал и скорыми шагами направился прочь.

– Стойте! – закричал старик, пытаясь его догнать. – Стойте! – Вы повсюду преследуете меня, могу ли я, наконец, узнать, кто вы такой?

Высокая сутуловатая фигура остановилась, потом медленно, словно нерешительно, повернулась к старику. Это был молодой человек с лицом романтичным, какие бывают у поэтов или музыкантов.

– Как хорошо, что вы меня окликнули! Сам бы я никогда не решился… Хотя давно мечтал с вами заговорить…

– Почему же?

– Видите ли, я по своей природе очень застенчив и даже робок…

– В вашем возрасте пора бы стать и смелее, – пробурчал старик.

– Вот, вот, все так говорят. И я того же мнения. Но натуру не исправишь…

– Вы отлично говорите по-русски, хотя небольшой акцент имеется…

– Я вам всё объясню. Начнём с того, что я познакомился с вами по инету, и мне захотелось непременно увидеть вас, чтобы лучше понять…

– По инету?..

– Да. Я переписывался с вами под ником Макс.

– Это ваше имя?

– Можете меня так называть.

– Извините, не припомню…

– Неудивительно. У вас так много подписчиков на ФБ!

– Тех, кто разделяет моё мнение, не так уж много… Странно, что не могу вас вспомнить. Макс… Макс… Это вы звонили недавно ко мне домой в Неаполе?

– Нет. Я не знаю вашего номера, да и не осмелился бы без вашего позволения… Я остановился здесь неподалеку в гостинице. Там есть приятное кафе, не хотите выпить чашечку кофе? Посидим, поговорим, если у вас есть время и желание…

– А знаете, – тихо сказал старик, вглядываясь в собеседника, вам только усов и тросточки не хватает. Вы точная копия…

– Я вам всё объясню…

Кафе оказалось действительно уютным. Они разместились на открытой веранде, крышу которой обвивал виноград.

– Что желаете, я угощаю, – поспешно произнёс молодой человек.

– И как я раньше не разглядел это чудесное место?! – восхитился старик, устраиваясь на мягкой подушке в плетёном кресле.

– Меня привела сюда интуиция…

Он раскрыл принесённое официантом меню и продолжал:

– Вы сказали давеча…

– Вы изучали русский язык, читая классическую литературу?

– Мои родители дома общались на русском. От них мне досталось много книг: Тургенев, Лесков, Вересаев, Куприн… А что?

– «Давеча» сейчас не говорят… Но вам идёт этот анахронизм…

– Вы заметили моё сходство… Сознаюсь, я потомок Максима Горького…

– Писательствуете?

– Пробовал, но безуспешно. Среди нас, потомков, никто не стал писателем. Для него Всевышний не пожалел гору таланта, а нам не дал и крупицы.