Шапи Казиев - Яхта олигарха. Авантюрно-приключенческий роман

Андрей так и не подобрал решительного аргумента в пользу веселости олигархов. И это будило в нем сострадание к несчастным богачам.

– Большие деньги – большие проблемы, – неожиданно для себя изрек Андрей.

– Да ну? – не поверила Маша. – В смысле не в деньгах счастье?

– Вот-вот, – кивнул Андрей.

– Бедность, знаете ли, тоже счастья не гарантирует.

– Где тебе понять, как тяжело бремя капитала, – вздохнул Андрей, душу которого опять терзал вопрос о распределении грядущего состояния.

– У вас-то какие проблемы? – недоумевала Маша.

В ее голосе звучало сочувствие, и Андрей подумал, что приятный флирт на переломе жизни только придаст ему новых сил. Тем более что до Стамбула было еще далеко, а там – неизбежное расставание.

Роль олигарха, как казалось Андрею, давалась ему без особых усилий. Да и кто они такие, эти олигархи? Вчерашние пионеры и комсомольские активисты, которых Андрей гонял пинками за доносы о его свиданиях с девчонками. Только они оказались хитрее и наглее, в результате неправильного воспитания. А теперь пачками скупают лучших девочек и даже забывают их в каютах собственных яхт. И Андрея вдохновенно понесло:

– Конкуренты, бедные родственники, вымогатели-чиновники, параноики, свято верящие, что я должен просто так, за здорово живешь, раздать им по миллиону. Какой-нибудь бедолага выпьет пива, закусит чипсами и сидит себе на лавочке, поливая грязью олигархов. Мы, можно сказать, надрываемся круглые сутки, теряем последнее здоровье в заботах о благополучии компании и отечественной экономики! А налоги? Это не налоги – это какая-то дань, оброк, рэкет! Не успеваешь разобраться с одними – грузят другими. Их послушать, так я должен государству больше, чем мог бы заработать за сто лет вперед! Да пираты – дети малые по сравнению с нашими чиновниками. Те хоть жизнью рискуют, добывая хлеб насущный, а эти сидят себе в кабинетах и выдумывают как бы еще тебя обобрать. Вот и упомни, где я кого увидел и куда пригласил…

– С вами такое часто случается? – интересовалась Маша, которой этот несчастный миллионер становился все более интересен.

– Если честно, в первый раз, – признался Андрей. – Забыть о такой красивой девушке! Никогда себе не прощу. Не сердись на меня… Перед кругосветкой пришлось улаживать столько срочных дел…

– Странно, что при такой беспокойной жизни вы успели обратить на меня внимание.

– Да разве это жизнь? Суета! Вот и захотелось отвлечься, пока совсем не пропал. Там, на берегу, для настоящей жизни всегда чего-то не хватает. Сначала денег, потом – времени.

– Ну, теперь-то у вас есть и то, и другое.

– Кроме главного.

– Чего же?

– Любви.

От неожиданности Маша встрепенулась и глаза ее заблестели как созвездие ее имени. А Андрей, напротив, закрыл их от изнеможения. Играть одновременно пылкого кабальеро и утомленного миллионера – это отнимало слишком много сил.

Пока Маша размышляла, что ответить на это почти признание, Андрей уснул с банкой в руке. Он действительно устал от напрасных погонь за кораблями с бездушными капитанами, и его сморило пиво, которого он выпил изрядное количество.

Маша потрогала его за плечо:

– Эй, капитан!

Но Андрей только выронил пустую банку и произнес:

– Морской порядок.

Она накрыла капитана пледом и встала за штурвал. Прямо по курсу призывно сияло созвездие Марии.

Андрея разбудил звон погремушек.

Перед поникшими в штиле парусами танцевала Маша. Она приспособила под погремушки, которые в оркестрах называют маракасами, пустые пивные банки, насыпав в них всякую мелочь. Но простота инструментов лишь усиливала очарование этого волнующего видения из сказок «1000 и 1 ночи». Маша вполне сошла бы и за Шахеризаду в своем купальнике и полотенце, обернутом вокруг талии на манер набедренной повязки. Это чудесное зрелище околдовывало, и Андрей почувствовал себя обреченным кроликом перед завораживающим танцем кобры.

Маша танцевала искусно, используя все, что ее окружало – и мачту, и лебедки и даже штурвал. Ее фигура извивалась от пламенного темперамента, бедра трепетали от страсти, а грудь, казалось, и вовсе жила своей особой жизнью. Пошлые пляски вокруг шеста в полутемных ночных клубах не шли ни в какое сравнение с этим торжеством грации. К тому же Маша танцевала для него, хотя и делала вид, что он тут не причем. Андрей видел не просто танец, а древний ритуал, обнажавший естество женщины в ее изначальной сути.

Под последние аккорды Маша сделала невероятное па и склонилась в глубоком поклоне.

Ее выступление было встречено яростными аплодисментами. Это хлопали турецкие пограничники со своего катера, незаметно причалившего к яхте.

– В чем дело? – вскочил Андрей, возмущенный нарушением таинства.

– Данс! – кричали довольные пограничники. – Давай-давай!

Маша была удивлена не меньше Андрея.

– Кто это? – спросила она, снимая полотенце и надевая платье.

– Береговая охрана, я полагаю.

– Что им нужно?

– Просят продолжить шоу.

– Это была простая разминка, – объяснила Маша. – Мне нужно поддерживать форму. Иначе с работы выгонят.

– Такое не часто увидишь.

– Матушка! – нажимая на второй слог кричали пограничники, привыкшие называть так всех русских женщин со времен эмигрантской волны прошлого столетия. – Данс!

– Нашли матушку, – сердилась Маша. – Я им в дочки гожусь!

– Все, все, – замахал руками Андрей. – Отчаливайте!

Пограничники обиделись и из восторженных поклонников мгновенно преобразились в строгих блюстителей закона.

– Паспорт! – заорал, видимо, главный, положив руку на кобуру пистолета.

– Пожалуйста – переменил тон Андрей, опасаясь, что образ процветающего олигарха мог быть легко погублен протоколом о нарушении границы. – Сейчас принесу.

Андрей спустился в каюту. А пограничники тем временем пристрастно изучали Машу, цокали языками, прищелкивали пальцами и приглашали в Стамбул:

– Гель! Гель Истанбул!

Их навязчивость не требовала перевода, как не требовал его и язык танца, которым Маша поразила турок.

Андрей вернулся с паспортом моряка. Главный изучал его, часто оглядываясь на Машу и продолжая восторженно цокать. Паспорт Андрея его не заинтересовал. Он вернул его хозяину и кивнул на Машу.

– Матушка паспорт?

– Я его потеряла, – сказал Маша. – По дороге выпал. Штормило.

– Паспорт нет? – насторожился пограничник. – Эмигрейшен?

Последнее предположение он высказал с нескрываемой радостью.

– Она не эмигрантка, она со мной, – сообщил Андрей. – То есть я ее подобрал… Кораблекрушение! Ship-wreck! – Андрей перешел на английский, которому выучился за время плаваний на торговых судах. – Yesterday! Вчера!

– Дюн! – кивнул пограничник. – Понимаю! Можно говорить русский. Гель, матушка!