Виктор Кутуркин - Выигрыш в лотерею. Избранные произведения

Вспоминаю двор нашего дома, ровесников, с которыми играл в казаки-разбойники, прятки, в войну, бегали по крышам дровяных сараев. Сарай, в котором находился запас дров на зиму, был у каждой семьи. В нашем сарае, кроме дров, стояла деревянная бочка с квашеной капустой, заготовленной на зиму. С трудом приходилось в морозные дни наскребать в кастрюлю капусты для приготовления щей. Не забыл, как самый старший из ребят, Валерка, пользуясь невнимательностью извозчика, воровал пустые бутылки из ящиков, которые грузили на подводу у магазина. Потом, сдавал украденное и покупал конфеты. Когда телега была пустой, извозчик катал нас до Бадаевских складов. Маршрут проходил по проспекту, затем по набережной Обводного канала и по Заозерной улице. Однажды, вооружившись палками, под командованием Валерки мы пошли бить мальчишек во двор дома 66, расположенный на углу Обводного канала и Московского проспекта. Разбившись на пары, мы фехтовали друг с другом, и только чудом обошлось без травм. С соседскими ребятами, из дома 78, мы бросались камнями, а зимой ледышками. Угрожая друг другу, мальчишки заявляли: «погоди, встретимся в школе». Все ходили в школу, расположенную в доме 80, но мы с мамой ездили в школу за четыре остановки от дома и эти угрозы на меня не действовали.

В середине пятидесятых годов продолжилась застройка этой части Московского проспекта. Был возведен, соседний с моим, ««сталинский» дом на Московском 72, и такой же красивый дом на Московском 75. Чуть позднее, выстроено полукруглое здание на углу Обводного канала и Московского проспекта, напротив Фрунзенского универмага. Вскоре появится более современный дом на Московском 73 – здесь будет жить в одной из квартир футбольный тренер Зенита и сборной СССР Павел Садырин. В шестидесятые годы построен жилой дом между улицами Смоленской и Киевской, в нем на первом этаже разместился продуктовый магазин Здоровье. Украсили облик проспекта и здания вестибюлей станций метро Московско-Петроградской линии.

В 373 школе меня знали все учителя и однажды директор, фамилия ее была Курындина, позвала меня в кабинет и провела подобие тестирования. В следующем году мне предстояло пойти в первый класс. Довольно бойко я прочитал текст, и выполнил арифметические действия. Мама мне говорила, что директор осталась очень довольна моими ответами, и в шутку, пообещала отправить меня сразу в третий класс.

В сентябре 1954 года я пошел учиться. Учеба давалась мне легко. Букваря у меня вообще не было. Когда на уроке чтения одноклассники складывали по слогам «мама мыла раму», я свободно читал Сказки Пушкина и Детство Горького. Первые пять классов я закончил с Похвальными грамотами. Мама не могла нарадоваться моими школьными успехами.

Не сомневаюсь в том, что память каждого из нас хранит воспоминания о школьных учителях. Мне повезло. В школе, где я учился, работали грамотные, достойные преподаватели. Прошло более полувека с той поры, но до сих пор я сохранил воспоминания о школе. Но один из эпизодов, которому я не могу найти объяснения, никак не выходит из головы.

В начальных классах учился я хорошо, и каждый год заканчивал с похвальной грамотой. Особенно нравились уроки русского языка и литературы. Я рано научился читать и все свободное время проводил в библиотеке. Когда я учился в пятом классе, в школе появилась молодая учительница русского языка и литературы Радченко Нина Пантелеймоновна. Заканчивая первый урок в моем классе, она дала нам письменное задание, в котором просила написать предложения с однородными членами и расставить знаки препинания. После урока она собрала тетради с выполненными примерами для проверки. Зная, что преподаватели литературы любят, когда в качестве примеров используются отрывки из произведений, я взял строчку из стихотворения Сергея Михалкова —

«Хозяйка с базара домой принесла: картошку, капусту, морковку, горох, петрушку и свеклу. Ох!» На следующий день Нина Пантелеймоновна раздавала проверенные тетради и комментировала выставленные оценки. Я не сомневался в заслуженной пятерке. Не передать мое удивление, когда назвав мою фамилию учитель объявила: – А ему я поставила двойку! Видимо выполняя задание он очень устал и добавил слово «ОХ!». И хоть мама не ругала меня за эту оценку, но настроение испортилось надолго. Прошло много лет, но я так и не понял, почему так отреагировала учительница. Наверно это было ребячество, шутка с моей стороны, но не слишком ли чрезмерной была подобная реакция? А может быть она просто не знала популярных детских стихов?

Коллектив школьных учителей состоял из одних женщин, в основном незамужних, поэтому, когда в школу был назначен преподаватель военной подготовки Василий Петрович Романов, многие дамы обратили на него пристальное внимание и пытались его заполучить. Высокий, 193 сантиметра, 1919 года рождения, фронтовик, майор в запасе и неженатый. За обладание таким завидным женихом возникло серьезное соперничество, однако он предпочел мою маму. Так в 1955 году у меня появился отчим.

Мама привела Романова в нашу коммуналку и буйные соседки сразу присмирели. Прекратились выяснения отношений, и в квартире наладилась спокойная обстановка. Отчим установил перегородку, разделившую комнату на две по 8 метров, а на следующий, 1956 год, у меня появилась маленькая сестренка Нина. Перед ее появлением деда отправили в дом престарелых, где он прожил несколько месяцев и в возрасте 70 лет скончался. Бабушка недолго горевала, она помнила, как Поникаров нещадно ее эксплуатировал на пошиве валенок. Мама потом говорила мне, что он бабушку и привез в город с этой целью.

Мои отношения с отчимом не складывались с самого начала. Надо сказать, что он пытался их наладить, но я не чувствовал тепла и расположения к себе. Это были скорее отношения учителя к ученику, нравоучительные и назидательные. Романов был очень строгим, и я его боялся. Это замечала мама, а бабуля, которая во мне души не чаяла, его просто возненавидела. Самое мягкое определение, которое она дала Романову, было «долдон» и “ дятел», а позднее называла его не иначе как «дурак». Меня он пытался муштровать, воспитывать так, как считал нужным, но маме и бабушке это не могло нравиться. Когда он своим громовым голосом распекал меня по поводу нечищеных ботинок, или неубранной одежды, я от страха пугался и замыкался в себе. Может быть, для преподавателя военной подготовки, это было нормальное поведение, но отцом для меня Романов так и не стал. Хоть он и собрал документы, необходимые для моего усыновления, оформить это мама и бабушка ему не разрешили. И очень правильно сделали. В моем свидетельстве о рождении, в графе «отец», навсегда остался прочерк.

После успешного окончания первого класса школы, мне подарили велосипед. Я гонялся по двору со своими приятелями, а в воскресные дни мы с бабушкой ходили к Новодевичьему монастырю на Московском проспекте 100. Огромная, асфальтированная перед зданием, территория позволяла разгоняться с большой скоростью и я очень любил эти прогулки. Иногда мы заходили на кладбище, и я мог увидеть могилы поэта Некрасова, художника Врубеля, шахматиста Чигорина и другие. В том году я увлекся шахматами и, вместе со своим другом, тоже отличником Володей Пшеницыным, ходил на занятия в шахматный кружок Дома пионеров на Московском проспекте 121. Сегодня здесь расположен Театр сказки. Однажды занятия в нашем шахматном клубе проводил чемпион Ленинграда 1938 года Геннадий Лисицын. По окончании урока состоялся сеанс одновременной игры на тридцати досках. Я проиграл, а мой друг сумел сделать с мастером ничью. В тот свой визит Лисицын презентовал свою книгу «Стратегия и тактика шахмат “ Выпуск 1956 год. Несмотря на ее высокую стоимость, целых 15 рублей, мама купила книгу по моей просьбе, и я долгие годы использовал это пособие для совершенствования своих навыков в шахматах.