Art Burn - Мой лучший друг – обезьяна

Расположившийся на заднем сидении Виктор с невозмутимым видом пролистывал оставленный моей знакомой женский журнал.

– Не, ну ты погляди, Иннокентий! Погляди на этот срам! – Дрожащей лапой он всячески призывал меня посмотреть на что-то. С помощью зеркала заднего вида, я уловил тучную фигуру улыбающийся женщины на обложке.

Я не понимал, почему он так возмущён, поэтому, как всегда, стал любопытствовать, почему мсье Виктор впал в состояние полного негодования.

– Почему я постоянно должен объяснять тебе очевидные вещи, Кеша?! Ты что, не видишь, как редакторы этого журнала просто плюют нам в лицо своим лицемерием? Эти мерзавцы поместили на обложку эту полуторацентнеровую мадам не для того, чтобы показать, насколько красив человек, не смотря на все его недостатки, а чтобы сорвать большой куш на продажах этого номера! Ты думаешь, кто будет покупать этот журнал?! А я тебе отвечу: его будут покупать такие же обременённые чересчур лишним весом женщины. Глядя на неё, они будут говорить: «Да, я такая же красивая, как и она! Во мне сто пятьдесят килограмм чистой сексуальности! Я буду есть, что я хочу и сколько я хочу, и оставаться при этом королевой!» А манагеры этого журнала, тем временем, с криками довольных азиатских мартышек будут пересчитывать сверхприбыль от данного номера.

Я попытался возразить своему оппоненту, рассказав ему о такой тенденции современного сообщества, как «бодипозитив», повествующий нам о том, что любая форма тела прекрасна. А редакторы просто под веянием времени и моды попытались нам в очередной раз намекнуть на это.

– Кеша, посмотри, пожалуйста, еще раз на обложку этого журнала, но только на этот раз внимательно, – сказал Виктор.

Машин ни впереди, ни сзади нас не было, так что я вновь посмотрел в зеркало заднего вида, и снова я не мог понять, что пытается мне втолковать мой собеседник. Прикинувшись местным дурачком, я покачал головой в знак своего полного непонимания происходящего.

Виктор, закрыв своей ладонью лицо, глубоко и протяжённо вздохнул:

– Посмотри на тело этой девушки, мой недоразвитый друг. Посмотри на её ноги, посмотри на живот. На руки, в конце концов. Посмотри на сколько они гладкие. Сто пятьдесят килограммов без намека на целлюлитное цунами?! Живот без складок?! Поднятые по сторонам руки без отвисших буйков?! Все огрехи большого тела заретушированы, замазаны, поданы нам на глянцевой тарелочке, и пытаются нас уверить в том, что так оно и есть на самом деле. Девушки и женщины, страдающие избыточным весом и покупающие данные журналы, смотря на обложку, просто-напросто забывают о реальности и окунаются в эту сказку. Но сказки – это прежде всего обман, Кеша. Жизнь – это не сказка. Ты не сможешь заретушировать огрехи своего тела, используя перо художника. Ты можешь попытаться спрятать его за одеждой, используя определённый фасон и цвета… Но это опять-таки является сказкой. Поэтому-то мы и любим их. Мы любим, когда нас обманывают красивой неправдой. Но, в конечном итоге, сказка заканчивается. Рано или поздно, но ты смоешь макияж со своего лица и снимешь одежду со своего тела… И вот тогда тебя настигнет эта суровая и беспощадная сука – реальность. И если манагеры покажут на обложке не изменённое с помощью современных компьютерных технологий тело женщины, страдающей ожирением… Если они покажут потенциальным покупательницам-толстушкам эту самую реальность, не замазанную, не отретушированную, а такую, как она есть на самом деле… Как ты думаешь, захотят ли эти упитанные дамы смотреть на эту обложку и купить номер этого журнала? По сути, это всё равно, что купить зеркало. Нет, они хотят верить в сказки. Лицемерный бодипозитив, братан. Современная ловушка.

И его тирада о том, какие все вокруг нехорошие редиски продолжалась бы довольно долго, но…

Внезапно на горизонте ярко засверкали огни дальнего света, выжигающие мои глаза. В сердцах я сильно выругался на ехавшего позади меня гражданина. Я не мог понять, зачем ему дальний свет фар: дорога была прямой, и фонари освещали этот путь достаточно хорошо, чтобы можно было разглядеть его, ну, на метров двести то уж точно. Машина приближалась довольно стремительно, превращая мои глазные яблоки в парочку раскалённых углей.

Автомобиль премиальной немецкой марки с аристократическим рёвом турбонаддува пронеслась мимо нашей российской красотки по левой полосе, после чего резко сбросила скорость и перестроилась в мой ряд, находясь теперь впереди меня и соблюдая очень маленькую дистанцию.

– Что этот богатый подонок себе позволяет, Иннокентий?! Либо он – член ЛГБТ-сообщества, либо одно из двух, – пожал плечами Виктор.

Я спросил у своего друга, видит ли он вторую машину позади нас. Виктор отрицательно покачал головой.

– Слава богу, а то я думал, что это очередной развод на деньги. Зажали бы нас сейчас в шведский бутерброд, и всё! – пояснил я.

Сказать, что водитель за рулём немецкой машины вёл себя адекватно, значит сильно обмануть моего читателя: он то резко тормозил, то набирал скорость; то ехал прямо, то начинал вилять задом.

– Рано я обрадовался, – подумал я, – кажется, браток из 90-х хочет от меня денежную компенсацию за то, что я пользуюсь его дорогой.

Решив во что бы то ни стало избежать дорожно-транспортного происшествия, я резко надавил на педаль тормоза, оставив своего оппонента далеко впереди себя.

– Фух, я уж, было, подумал, что дело – труба. Но нет! Мой шофёр разрулил ситуацию! Пусть этот неадекватный прощелыга рассекает просторы нашей необъятной родины. А мы подождём минут пять, и продолжим наш путь. Так держать, Иннокентий! – похвалил меня Витёк.

– Рано радуешься. Кажется, что наш друг просто так от нас не отстанет. – Я показал Витьку на знакомую машину, уже развернувшуюся и остановившуюся позади нас. Из неё вышел высокий плечистый мужчина славянской внешности, который уверенно-дерзкой походкой направился в нашу сторону. Глядя на эту громадную скалу, представшую предо мною, всё моё мужское нутро быстро съёжилось и спряталось глубоко внутри тела.

– Ты что, Вин Дизель? Какого хрена ты вытворяешь? – пробасил мужчина в мою сторону.

Глядя на его громадные волосатые руки, представляющие из себя молот и наковальню, я только и молил небеса о том, чтобы не оказаться между ними.

– Я… Это… Пфффф… Ну…. Как бы… – самые разборчивые и адекватные слова, выпущенные из моего рта в тот момент.

– Что «я»? Что «как бы»? – Локомотив продолжал разгоняться, желая полностью истребить во мне мужское достоинство. – Не умеешь водить – не садись за руль, осёл!

Ругательство, направленное в мою сторону, разожгло во мне целый вулкан эмоций. В своих мыслях я разрывал это плешивого медведя на сотню маленьких медвежат. Я покажу этому засранцу, кто здесь осёл, а кто – Вин Дизель! Я вытащил всё, что попряталось в недрах в свой потный кулак и истерично-надрывным тоном произнёс: