Эдуард Гайдай - Стихи

В электрическом свете
ночного холодного «солнца»
Я иду по засыпанной
утренним снегом тропе.
А метель продолжает крутить
свои снежные кольца,
И мне снова мучительно
путает ноги шинель…

Скуку, мысли о доме опять
прогоняю я прочь.
Отчего, почему и за что —
осознать не могу.
Я иду и пронзаю собою
полярную ночь,
Но мой взгляд не проходит сквозь эту
холодную тьму.
Я иду по пустыне, в которой
не хочется пить.
Ветер жжёт мёрзлым снегом меня,
как горячим свинцом.
Если б ты захотела обнять,
я б не смог ощутить.
От мороза слезятся глаза
и немеет лицо.
Над тропою моей
опускаются тучи всё ниже.
В стуже грусти и бурях забот
мне идти нелегко.
Я читаю письмо, и гражданка
мне кажется ближе,
Но, взглянув в календарь,
понимаю – ещё далеко…

Не тони в потоке забот,
И хоть раз на себя оглянись.
Жизнь давно уж куда-то идёт,
А ты толком не понял жизнь.
Что к чему? Для чего? Почему?
Парадоксов бесчисленный рой.
Или я для чего-то живу,
Или жизнь лишь придумана мной.
Память – словно зеркальная гладь,
В ней лишь образы прожитых дней,
И в них я отражаюсь опять…
Иль они отразились во мне?..

В Заполярье снега.
И полярная ночь.
Тундра здесь и тайга.
И беспечность – прочь.
Самый яркий цветок —
Острых льдинок узор.
Лишь небесный сполох
Освещает простор.

Здесь не фильм —
у экрана тепло, уют.
Здесь романтики нет и следа.
Сутки длятся
не пять, и не сто минут —
Ровно двадцать четыре часа.

Я забыл цвет земли,
Я забыл запах трав.
Чёрно-белые сны —
Радость прошлых забав.
Дайте пыли глотнуть!
Дайте сдохнуть в жаре!
Дайте просто асфальт!
Дождь и грязь дайте мне!..

Всё не так!
Вся природа сошла с ума!
Чёрный верх,
белый низ
и горит Луна.
Лишь порой
вспоминаю как детства смех
Мир иной —
чёрный низ,
белый верх…

И был ясный день,
Яркий солнечный май,
Был праздник тепла и света!
И море лениво
Вздыхало у скал.
И вечным казалось всё это.
Но жизнь так сложна,
Как твой ласковый взгляд,
Как солнечный день и море.
В конце дня всегда приходит закат.
Кто счастлив – тот знает горе.
Я к морю приду:
Прощай, милый друг.
К чему разговор напрасный?
Чем ниже закат,
Тем чудесней вокруг,
Но цвет, почему-то, красный…
Что было со мной,
К чему вспоминать?
Дела и заботы прочь…
Средь ясного дня
Не мог я понять,
Что будет когда-нибудь ночь.
Как быстро и медленно
Падает диск,
Весь день превратив в золу.
Как тысяча лет
Проносится миг.
И вот в море свет утонул.
И я замурован навеки во тьму,
Где нет ни тебя, ни меня.
Лишь в памяти прошлые годы живут,
Лишь звёзды – как отблески дня.

В тусклом пространстве бумажных обоев,
В камере вечных тревог и потерь
Мы, позабытое племя изгоев,
Тщетно стучимся в закрытую дверь.
Смрад испарений от страсти наживы
Давит нам грудь и стучится в виски.
Мы не мертвы, но уже и не живы,
Вечные пленники собственной лжи.
В чёрные щели гнилого паркета
Вязко течёт бесполезный наш пот,
Что б, истощившись от поисков света,
Нам навсегда улететь от забот.
В вечной ночи голубой наш концлагерь
Мчит, рассекая космический прах.
Выбор, увы, не большой перед нами:
Ад на земле, или ад в небесах.

Снова вечер.
Снова встречи.
Снова полон дом непрошеных гостей.
Вновь звучат
пустые речи,
звон бокалов за врагов и за друзей.
И опять я
напиваюсь.
Вместе с ними развлекаюсь до утра.
И для них я
улыбаюсь,
Оставляя яд печали для себя.
А на крышах
ветер дышит,
В сточных трубах тихо плачет талый снег.
Но его
никто не слышит —
в нашей комнате весёлый пьяный смех.
Этот вечер
бесконечен.
Эта ночь опять без отдыха, без сна.
Эта жизнь —
как наша встреча.
Ярко вспыхнув, она гаснет без следа.

С первых дней мы скрипим тормозами,
И всю жизнь мы качаем меха,
И всегда у нас под ногами
Песок из металла, металл из песка.
Горит мартен в чугунном угаре,
Течёт свинец в стальных берегах,
Крик наковальни на каждом ударе,
И искры рассыпаются на медных полях.
Люди бьются за металл,
А я устал.
– Ало, ало! Привет, мой друг!
Твой голос стал металлическим вдруг!
Наверное, твой провод переехал трамвай!
За ним не заржавеет. Другой припаяй.
Скрипит рука, надо смазать сустав.
Привкус солярки на медных губах.
Мы не умрём. Никогда не умрём.
Мы просто очень тихо покатим на слом.
Люди бьются за металл,
А я устал.

Открываю глаза
И смотрю, как полоски,
Толкаясь, дрожат в полутьме.
И сквозь них я лечу,
Неподвижный и плоский,
Лечу, отражённый в окне.
Я, наверное, счастлив,
И путь мой не гладкий
У счастия в самом начале.
Но гляжу на себя я
С улыбочкой гадкой,
А в каждом глазу по печали.
С каждым мигом я жду,
Как окрасятся кровью
Полоски, пронзая мой бок.
Но потёртое
«Не прислоняться» с любовью
Щекочет мой тёплый висок.

Ты открываешь мне дверь
И видишь небо без туч,
Но за тобою во тьму
Мой упирается взгляд.
Моя любовь для тебя —
Это солнечный луч.
Твоя любовь для меня —
Это дьявольский яд.
И каждый день всё темней,
Как продолжение сна.
В потоке пасмурных дней
Мне трудно встретить себя.
Я в пожелтевшей листве
Ничьей не вижу вины,
И снова пью в тишине
Настой твоей белены.
Когда похмельный закат
Тебе вонзит в спину нож,
Ты обернёшься назад
И всё, конечно, поймёшь.
Увидишь блеск моих глаз
В ночи тревог и потерь…
Боюсь, напрасно сейчас
Ты открываешь мне дверь.

Свет.
Окно.
Ночь.
В кровать.
Гасить,
Открыть,
Впустить
И спать.
Дух.
Мечта.
Сон.
В полёт.
Зовёт,
Поёт,
Придёт,
Несёт.
А утром Солнышко взойдёт,
И будет всё наоборот:
Вставай,
Глотай,
Скачи,
Влезай.
Звонок.
Чаёк.
Порог.
В трамвай.
Крутить,
Сжигать,
Платить,
Хватать.
Болты.
Мосты.
По три.
По пять.
Из кожи лезть и с ног слетать,
Что б ночью лечь спокойно спать.