Алексей Гурбатов - Качели

Вот, собственно, и всё.

А в чём прикол? И при чём здесь дополнительный заработок? – непроизвольно возникают вопросы.

Отвечу – заработок при всём! А прикол заключался в следующем: во время уговоров «любимой» я незаметно просовывал указательный палец под несколько верхних купюр сдачи, складывал деньги пополам в сторону запястья, а затем, когда возвращал ассигнации водителю, переворачивал стопку денег таким образом, что купюры, отделённые указательным пальцем, оставались на ладони снизу и были практически не видны потерпевшему.

В результате, к моей руке «прилипали» две-пять купюр разного достоинства. На первый взгляд «сломанных» денег получалось немного, но за «рабочий» вечер сумма накапливалась приличная, учитывая, что таксистов было несколько.

Замечу, что ни один из пострадавших водителей не пересчитывал возвращённые ему деньги. А зря!

Спустя полгода «работать» стало опасно. За нашим криминальным тандемом охотились не только обманутые шоферюги, но и сотрудники правоохранительных органов.

И вот, в один из вечеров на наших руках защёлкнулись наручники.

До ближайшего отделения милиции мы шли в сопровождении двух сержантов и младшего лейтенанта, чьё лицо мне показалось знакомым. Видимо, когда-то он меня уже «принимал». Шли молча, размышляя каждый о своём.

Когда на горизонте показалось серое двухэтажное здание с зарешёченными окнами, раздался приказ лейтенанта:

– Сержант Швыцов и младший сержант Завьялов, заведите задержанных в первый подъезд дома номер двадцать пять.

Младшие по званию незамедлительно подчинились и, изменив направление, повели нас к ближайшей «хрущёвке».

Плохие мысли посетили мою голову. Сердце бешено забилось. А ладони рук в один миг стали влажными от волнения.

Нас завели в темный, без единой лампочки, подъезд, в котором жутко воняло мочой, и поставили лицами к стене, исписанной непристойными словами.

«Ну вот, сейчас бить начнут. По ходу заплатили лейтенантику за наше воспитание. Так хоть бы Ленку не трогали, а я уж потерплю», – подумалось мне.

– Швыцов и Завьялов, снимите с них наручники, а сами покиньте помещение, – вновь раздался приказ лейтенанта.

Оба сержанта, не мешкая и не задавая вопросов, выполнили распоряжение командира и, освободив нам руки, удалились.

Я повернулся лицом к офицеру и, заметно нервничая, спросил:

– Что происходит?

– Вы свободны! – был дан мне ответ.

– Благодарю. А сколько мы Вам должны? – поинтересовался я.

– Нисколько, Дима. Я выполняю обещание, данное много лет назад. Спасибо тебе за нитку, пуговицу и иголку, – произнесла сотрудник милиции и, поцеловав меня в щёку, быстро ушла.

Моя помощница Лена ещё долго стояла лицом к изрисованной стене, не в силах проронить ни слова. А я смотрел вслед младшему лейтенанту Беляковой Алле и вспоминал тот самый урок труда накануне Нового, 1986 года.

В начале девяностых в моду вошел необычный предмет гардероба, называемый лосинами. Что-то среднее между колготками и брюками, лосины пользовались невероятной популярностью у женщин. И если сначала они появились у нас как спортивная одежда, то вскоре завоевали сердца не только спортсменок. А т.к. спрос обычно определяет предложение, то производители быстренько перестроились, и вскоре в магазинах появились лосины с ажурными вставками, лосины с блестками, лосины со стразами, лосины с лентами… А цветовая гамма у лосин была настолько разнообразной, что проще сказать, какого цвета не было у столь популярного изделия, нежели описывать всю палитру красок, носимую на женских ножках, ногах и ножищах.

Были парадно-выходные лосины, будничные, дискотечные, прогулочные, школьные и даже, как мне кажется, театральные. Если белые лосины надеть с туфлями, то получался парадно-выходной или театральный прикид. А если туфли сменить на кроссовки, то вот вам дискотечный вариант. Фантазия была нужна только в подборке верха. К парадно-выходному и театральному неплохо подходил пиджак, а к дискотечному – джинсовая куртка. Сплошное удобство!

Но, если верить рекламе, лосины имели и чудодейственное свойство.

Я доехал на метро из центра Питера до Автово. Вышел на улицу и сразу же попал в людской поток, стремящийся жарким июльским субботним утром добраться хоть куда-нибудь, где будет несколько прохладнее. Мой путь лежал к остановке трамвая номер 36, на котором я собирался умчаться в Стрельна, поближе к берегу Финского залива.

Площадь возле метро была вся усыпана торговыми ларьками, в которых можно было продать золото и валюту, купить шаверму, недорого приобрести спортивный костюм «Адидас», сшитый в подвале соседнего дома, снять «жену» на пару-тройку часов и, конечно же, заполучить по сносной цене эксклюзивную модель новомодных французских и итальянских лосин, произведённых в Польше. В общем, ничего необычного для того времени и места. Однако, один из ларьков со стандартным набором продаваемой продукции всё же привлёк моё внимание. Точнее не сам ларёк, а рекламная надпись, сделанная на белой стороне дешёвых обоев, прикреплённых к витражному стеклу торговой точки.

Мельком взглянув на броскую надпись, я настолько резко замедлил ход, что почти физически ощутил, что думает девушка, едва не врезавшись в меня сзади. Я прочитал надпись второй раз, улыбнулся и подумал: «Почему же нет очереди?» Пройдя дальше, я покачал головой и рассмеялся в голос. Зачем мучить себя упражнениями? Зачем вверять себя в руки ортопедов и хирургов? Зачем скрываться за длинными юбками и широкими брюками? Ведь проблему можно решить «малой кровью». Надпись, написанная крупно красным фломастером, гласила: «ПОКУПАЙТЕ НАШИ ЛОСИНЫ! ЛЮБЫЕ НОГИ В ЭТИХ ЛОСИНАХ СТАНОВЯТСЯ РОВНЫМИ!!!»