Bon Dy - Сломана

Но Мейбл силой удерживала в себе это желание, не давая ему прорваться наружу, нужны были деньги, катастрофически были нужны. «Еще две недели, еще две недели как – нибудь потерплю и все. Тогда уже начнется учеба и я уйду отсюда» – постоянно мысленно утешала она себя. Она считала каждый день до окончания этой чертовой работы. Но в глубине души эти две недели казались ей просто катастрофой, ей казалось что ее терпение, ее нервы и моральные силы уже на исходе. Но она не могла позволить себе уйти с работы сейчас, ей нужно было доработать до конца – это было дело принципа. И каждый день она переступала через себя, брала себя за шкирку и тащила в этот поганый магазин.

В туалете висела табличка: «Туалет 5 минут». А в кухне такая же табличка только с интервалом в десять минут: «Обед 15 минут».

Похоже их повесили специально, чтобы изводить и испытывать людям нервы, казалось, если ты пробудешь в туалете не 5 минут, а 6, то тебе грозит смертная казнь или как минимум штраф.

И каждый раз когда Мейбл заходила в туалет или на кухню, она испытывала жуткий невроз, глядя на эти таблички, эти надписи словно подгоняли ее, даже когда покупателей в магазине не было. Она не могла даже спокойно поесть, быстро поедая то что принесла и глотая это целыми кусками, так она обедала лишь бы поскорее убраться из этой кухни, с туалетом дело обстояло также.

– Здесь не хватает сто долларов, – говорил хозяин в конце дня, когда считал деньги из кассы.

Так он делал практически каждый день, говорил, что у нее недостача. Ему словно нравилось трепать ей нервы перед ее уходом домой. Мейбл это ужасно раздражало, этот ублюдок старался только усугубить её и без того хреновое состояние, когда в конце дня она и так была вся измученной, измотанной, ей жутко хотелось домой, чтобы только поесть, сходить в душ и лечь спать.

– Такого не может быть, – не моргнув и глазом стальным голосом произнесла Мейбл, – в контрольном чеке все написано.

Хотелось плюнуть в его гадкую наглую рожу, хотелось разбить этот сраный кассовый аппарат о его лысую башку и с удовлетворением наблюдать как из нее хлещет кровь…

– Когда – нибудь мне это надоест, – наглым голосом произнес он, засовывая пачку денег себе в карман, – и я вычту всю недостачу с твоей зарплаты.

Мейбл промолчала. Не подав и вида, что она боится или переживает. Ее выражение лица в такие моменты как всегда было невозмутимым.

«Да пошел ты, вонючий ублюдок, – подумала она»

Она шла быстрым шагом только чтобы поскорее оказаться дома и лечь спать. Это было ее единственным желанием.

Как только она переступила порог, ей навстречу вышла заплаканная мать.

– Что случилось? – не медля спросила Мейбл.

– Сегодня приходила Энжи со своими детьми… – всхлипывая ответила ее мать.

– И что? Что случилось?

– Она довела меня! – истерично вскрикнула ее мать – Она пришла сегодня мало того, что заставила меня целый день стоять у плиты и готовить им, так еще и наговорила мне целую кучу всяких гадостей!

Ее мать закрыла лицо руками.

– Ты не представляешь, что она мне говорила! Она оскорбляла меня как хотела! А я даже ответить ей ничего не могла, потому что мы живем в ее квартире!

Мейбл казалось что она сгорит на месте от невыносимой пламенной ярости которая охватила все ее тело.

Энжи была ее двоюродной сестрой, ей было 30, она была замужем и имела двоих маленьких детей. Муж у нее был очень богат и жила она всегда просто в неприличном достатке, но сукой оставалась отменной. Она пустила их в свою квартиру временно пожить, так как у них не было своего собственного дома и они вынуждены были скитаться с одной съемной квартиры на другую. Но за то, что они жили в ее квартире она здорово трепала им нервы, приходя к ним практически каждый день, она могла сказать им любую гадость и оскорбить их как захочет.

И сейчас, видя горькие слезы своей матери, Мейбл хотелось набрать номер этой суки и покрыть ее отборным матом за то, что сегодня она так довела ее мать. Но сделать она этого не могла, потому что пока что они жили в квартире этой твари. Поэтому Мейбл была вынуждена проглотить всю злость и ярость, которая бушевала внутри нее.

– Откуда у тебя этот огромный синяк на руке?! – широко раскрыв глаза спросила Мейбл, думая о том, что если эта тварь подняла руку на ее мать, она точно пойдет к ней в квартиру и проломит ей череп, и плевать что потом она будет сидеть за убийство. Зато в тюрьме будет намного спокойней, чем в этом долбанном «свободном» мире (где как никогда чувствуешь себя настоящим рабом), зато в тюрьме сразу решится ее проблема с жильем, ей будет где жить, у нее будет постоянная еда и её даже будут выводить на прогулку, чем не жизнь?!

– Это я сегодня упала, – говорила ее мать, – Энжи так довела меня, что я расстроилась и упала…

– О, господи…

Мейбл казалось что ее нервы на пределе и она просто не выдержит всего этого.

– Мы обязательно уйдем от сюда, – успокоила она свою мать, – найдем комнату и уйдем от сюда.

– Когда?! – продолжала всхлипывать ее мать – Я больше не могу терпеть все эти издевательства!

– В сентябре мы обязательно от сюда уйдем, – спокойно произнесла Мейбл, чтобы хотя бы своим спокойным и рассудительным тоном успокоить истерику своей матери.

И кажется у нее это получилось, услышав это ее мать потихоньку переставала всхлипывать и начала утирать слезы.

– Я пойду прогуляюсь и подышу свежим воздухом, – сказала Мейбл.

– Ты куда? – встревожилась ее мать – Я с тобой!

– Да я быстро, – коротко ответила Мейбл беря свою сумку и открывая уже дверь.

– Куда ты идешь? – все не унималась мать – Я тоже хочу гулять! Я сижу здесь взаперти изо дня в день в этой чертовой квартире, зная что это не мой дом и что в любой момент может придти Энди и унизить меня, наговорить мне кучу гадостей и выкинуть от сюда. Знаешь в каком напряжении я живу?! Лучше бы я вообще не жила! Лучше повесится, чем вести такое скотское существование! Как мне это все надоело! Сколько так я буду жить, как последняя собака?! И ничего не меняется в моей жизни, мне уже пятьдесят шесть лет, и у меня нет ничего! У меня ничего своего нет! Ни мужа, ни денег, ни собственного дома! У меня есть только эти головные боли, от которых я не могу избавится и которые мучают меня изо дня в день! Я даже тебя не могу обеспечить и что – то тебе дать! Я ничего не могу изменить в своей жизни! Ничего!

– Я схожу только в магазин и вернусь, – упавшим голосом сказала Мейбл, открывая дверь.

Пока ее мать собиралась сказать еще что – то ей в след, она уже захлопнула за собой дверь.

Она зашла в один из магазинов и купила себе дешевый, но крепкий коктейль. Дрянь это была конечно редкостная, но зато это была выпивка. И это было самое главное.