Илья Кирушев - Мой Север. Стихи и рассказы

Я решил ей пока не мешать и стоял поодаль, ожидая, что будет дальше. Девушка сидела на скамейке, закрыв лицо одной рукой, а другой слегка придерживая телефон подле уха. Слов я, к сожалению, вовсе не слышал, однако до моих ушей доносились явное разочарование и неприятие. Благо, было совсем тихо и ничто не мешало звуковым волнам доходить до меня. Чтобы не выглядеть странным, я присел на скамейку и сделал вид, что листаю что-то в своём телефоне. Право, я забыл свои перчатки дома, а потому для пальцев это вышло сущим испытанием. Было столь холодно, будто сам стоящий надо мной фонарь мёрз и дрожал. Я начал открывать и закрывать вкладки, вовсе не отвлекаясь от того, что происходит рядом. Наконец, минуты через две, она закончила говорить по телефону и затем же осталась сидеть на скамейке и лить слёзы.

Тогда я встал со своей скамейки и пошёл в её сторону. Я поравнялся с ней и молча на неё посмотрел. Все эти 30 секунд дороги я думал, чего бы сказать. Знаете ли, в ночном парке вот так подойдя к человеку, его можно смутить. Однако же, я собрался и набрал воздуха.

– Извините, Вы… Вы плачете?

Она мигом замолчала и убрала с лица руки, затем, с некоторым удивлением посмотрела на меня.

– А Вы кто такой? Не приближайтесь!

– Да что Вы, всё в порядке. Ведь я не могу пройти мимо плачущей девушки.

– Я Вас совсем не знаю.

– Я Вас тоже. Успокойтесь и встаньте, пожалуйста. Не пристало почтенной сударыне лить здесь, в парке, слёзы.

– А потом, Вы, конечно, меня убьёте в подворотне, не так ли?

– Ну-с, если бы я хотел этого, то сделал бы сейчас, пока никого нет.

Я вытащил руки из карманов и показал их ей.

– Вот, у меня ничего нет, окромя наушников.

Она всё равно смотрела подозрительно и не хотела вставать. Рядом со скамейкой стоял мусорный бак. Там лежали цветы. Я подошёл и посмотрел на них поближе.

– Ваши?

– Нет.

– А мне, знаете, такие не нравятся. Мне нравятся фиолетовые хризантемы. Знаете, такой букет, штук шесть хризантем по сторонам и белая роза посередине. Отличная компоновка цветов, как по мне.

– Не могу представить точно, но скажу лишь, что сей букет отвратителен.

– Ну что же, Вы и далее будете сидеть и мёрзнуть на скамейке, или же, может, мне Вас проводить?

– Нет, не стоит.

– Знаете, сейчас в парке можно встретить разных людей, которые могут испустить на Вас горячительные слова, бросаясь за Вами бегом.

– Отчего же Вам таковым не быть?

– Оттого, что я ещё ни одного горячительного слова не сказал, несмотря на холодную погоду. Давайте же я Вас провожу.

– Ах, я не спешу никуда.

– В таком случае, пройдёмте по моему маршруту. Я сейчас направляюсь к набережной.

– Отчего Вы не спустились на неё сразу?

– Потому что я желаю пройти кругом сначала по парку, и лишь затем, собрав мысли воедино, насладиться рекой, ни о чём не думая. Знаете, мысли мешают видеть красоту там, где мы её не замечаем, потеряв голову в гуле современной жизни.

– Что же, Вы каждый день здесь гуляете?

– Ну, здесь не каждый. В нашем городе есть и другие места, где можно пройтись.

– Вам же, наверное, холодно.

– Видя красоту природы, забываешь о всяком холоде, дорогая моя.

Она слегка улыбнулась.

– Ну что же, молодой человек, пройдёмте, покажите мне, что Вас так привлекает в нашей речушке.

Хорошо, что мы пошли. Ноги уже начали подмерзать.

Поначалу мы шли молча, вроде бы всё сказав, однако, дойдя до гостиницы я предложил выйти на набережную.

– Надеюсь, Вы не помчитесь бегом. Ведь там фонари заканчиваются.

– Ну что Вы. Я Вас более не боюсь. По Вам видно, что Вы не относитесь к категории лихих людей.

– Хм, неужели? А если я актёр?

– Нет, Ваш взгляд, сударь, слишком добр, а значит Ваша душа, должно быть, чиста.

– Кто знает, но скажу точно, что она есть.

Выйдя на край набережной, я нагнулся за камешком и кинул один в замерзающую речку.

– Попробуйте.

Она кинула камешек, затем я. Так мы минут пять кидали их в реку, после чего продолжили путь в уже весьма хорошем настроении.

– И Вы находите счастье, молодой человек, в том, что кидаете камни в реку?

– Не только, но и в этом, конечно же. То, что я стал взрослее – значит, что мне нельзя кидать камешки?

– Это, должно быть, несколько должно смущать…

– Да ну, бросьте, Вы сами только что кинули парочку.

– Это потому что Вы кинули.

– Но Вам понравилось?

– В какой-то степени, да.

– А вот поглядите наверх. Посмотрите. Вон Юпитер, кажется. Я не астроном, увы, и считать звёзды не умею. Но просто представьте. Он так далеко от нас, никто ещё не видел его вблизи своими глазами, но мы можем его увидеть. Он словно дальний близкий человек. Добраться до него мы, увы, не можем, тем не менее, он всё равно светит нам, хоть и тускло, но мы знаем, что это родной свет, и он нас даже греет в какой-то степени.

– Ах, как это романтично.

– Ну что Вы, это ещё чего. Жаль, сегодня многих звёзд толком не видно. Иной раз, здесь такой небосвод, такое звёздное одеяло, что, правое слово, даже вовсе и забывается само время, словно отпускает Вас из своих объятий и даёт немного постоять, смотря вверх, пока шея совсем не затечёт.

– Действительно, молодой человек, я с вами согласна, и как только люди, видя эту красоту, могут на этом свете быть злобными?

– Увы, но не каждому даны такие глаза, которые это могут видеть.

– Отчего же? Ведь глаза у всех одни.

– Да дело не в плане физическом, а духовном. Понимаете ли, сударыня, дело в том, что не каждый человек имеет перед миром столь тонкую оболочку, как мы с Вами, а знаете, их обвивает такая огромная жирная жаба, которая не даёт им это видеть.

– И в чём же это определяется?

– Да вот, хотя бы, в том, чтоб видеть красоту в этой обыденности.

– Знаете ли, я не обращала на это внимания никогда, может, лишь только в детстве.

– Значит, обращали. Значит просто не было времени.

На середине я остановился у набережной и посмотрел на противоположную часть.

– Что там? – спросила она меня.

– Да ничего. Просто нравится стоять именно здесь. Тут река течёт параллельно набережной и тому берегу. Ровное течение.

Она не стала ничего отвечать и стала на бордюр. Простояв так минут пять, мы продолжили наш путь. Появился первый фонарь и я осмотрел её получше. Внешность меня интересовала мало, посему я глядел в глаза.

– В Ваших глазах читается тревога. Что же Вас беспокоит?

– Да не столь это важно. К тому же, почтенный молодой человек, мы уже вышли к концу набережной. Вам, наверное, стоит уже пойти домой.

– Право, ради Вас я мог бы и задержаться.

– В таком случае, давайте решим так. Я буду Вам доверять, если Вы придёте и завтра. Кто знает, что там в жизни произойдёт далее.

– Совершенно согласен.

– Отлично. Тогда завтра в десять вечера на той скамейке, где Вы изволили меня встретить не в самом лучшем состоянии. Договорились? – она протянула свою ручку.

Читать дальше