Виктория Романова - Жемчужина. Книга первая. Семейные ценности

Отец святым благословением напутствовал сына в новую жизнь. С собой Никос забирал теплые воспоминания о нежно любимом родном крае, папку подписанных на сотни тысяч долларов договоров, и молодую жену. Именно она стала самой большой радостью и главным другом и поддержкой для сеньора. Милая, очень красивая женщина без тени сомнения покинула свою родину и отчий дом, дабы открыть новую страницу жизни на чужих берегах.

Судьба и фортуна оказались благосклонны. В Хорватии Никос Метаксас добился большого успеха. Роскошные ювелирные салоны открылись во многих городах, сам сеньор построил великолепный дом в изысканном стиле античного храма, однако, самой большей радостью для молодых супругов стало рождение очаровательной малышки. Девочку нарекли Александрой. Какими же светлыми, исполненными сияющей радостью благоденствия казались сейчас эти дни, за пеленою минувших лет.

Никос задержал взгляд на вошедшей дочери. Как неотвратима и порой жестока судьба… Как же хороша его милая девочка. С каждым прожитым днем она все больше напоминала ему и окружающим покойную мать. Столь же мила, добра и очаровательна, как и ее матушка в молодости.

«Ах, если б твоя мать могла видеть, какая ты стала взрослая, ангел мой,» – с нежностью и одновременной болью мелькнуло в душе Никоса. Как странно. Минуло уже почти 20 лет с того горького дня, однако, боль и отчаяние до сих пор застыли ледяными осколками в сердце. Как-будто вновь Никос стоял на коленях подле супруги, прижимая к себе ее истерзанное тело. Солнечные лучи разливались над окружающим миром, а душу накрыл беспросветный мрак. Грациозная кобылка в нескольких шагах безмятежно склонила голову к цветущему кустарнику жасмина. Она и не догадывалась, что ее безрассудный нрав стал причиной столь трагического исхода. Супруга сеньора Метаксаса погибла в результате падения с лошади. Охваченный отчаяньем, Никос намеревался застрелить благородное животное, однако, слуги удержали его от безрассудного греха. Затем пришел час горькому мгновения прощания, водопад алых и желтых роз на мраморе надгробия и осознания – теперь он один. Вся дальнейшая жизнь становится бесконечным путем одиночества во мраке. Во мраке, где милостью Господа, сияла единственная звезда – его дочь, жемчужина его души.

Никос с улыбкой смотрел на дочь.

– Проходи, моя дорогая, – с теплотой в голосе промолвил сеньор.

Александра немного смущенно улыбнулась.

– Здравствуйте, – она улыбнулась в знак приветствия собеседнику отца. Девушка приблизилась к отцу. Ласковым движением мужчина привлек Александру к себе, бережно коснулся губами щеки дочери.

– Простите, я вам, наверное, помешала, – чуть робко сказала девушка.

– Вовсе нет, Александра. Наоборот, ваше появление хоть немного развеяло нашу скучную беседу, – с улыбкой произнес собеседник хозяина. Взгляд мужчины оценивающе скользнул по милому лицу и фигурке девушки.

– Александра, вы очаровательны. Ваша прелесть в сто крат сильнее волнует взор и душу, чем роскошь всех драгоценностей, что я когда-либо видел в своей жизни. Даже предположить не смею, насколько повезет вашему будущему избраннику.

Невольным румянцем смущения вспыхнуло лицо девушки. Стараясь его скрыть, Александра поправила тонкий пояс платья.

– Ладно, ладно… Довольно, комплиментов, – добродушно произнес Никос. – Александра, дорогая, ты что-то хотела мне сказать? Что-то срочное?

– Нет, нет. Просто Тедорос попросил передать тебе, что собирается поехать в город. Чтобы ты его не искал, – сказала Александра.

Не любившая излишнего внимания к своей персоне, девушка хотела покинуть кабинет отца. Она еще о чем-то хотела ему рассказать, но не то время, не тот момент, видимо, выбрала.

– В таком случае, не стану тебя задерживать. А Теодорос может сам решать, как ему действовать. Сегодня он мне не понадобиться, – сказал хозяин.

– Спасибо, – Александра бросила быстрый взгляд на гостя. – Всего вам доброго.

– Удачи тебе, моя хорошая, – тепло улыбнулся собеседник.

Александра покинула кабинет. Возвратившись к столу, Никос вновь взял в руки изысканный камень.

– Самый лучший сапфир, я теперь вижу, предназначен для нее, не так ли? – нарушил безмолвие голос гостя.

Сеньор Метаксас протянул раскрытую ладонь с лежащим на ней сапфиром. Бирюзово-синее свечение вспыхнуло в то же мгновение.

– Завтра утром я отправлю к тебе Теодороса с выписанным чеком на покупку этого камня. Никто более не должен его видеть.

Элена приблизилась к полуотворенной двери балкона. Ласковый ветерок легко, словно играючи, коснулся лица и обнаженных рук женщины. Элена осторожно убрала в сторону тонкую портьеру, и в то же мгновение дурманящий аромат сирени закружился по комнате, принося с собой бархатное таинство весеннего вечера. Смеркалось. На лазорево-алом небосводе, истекающем кровавыми слезами заходящего солнца, то здесь, то там вспыхивали молочно-бледные звезды. Благостное безмолвие спустилось на мир, без следа сгасив дневную суматоху, и даже беспокойные птахи притихли в цветах жасмина, раскинувшегося под окнами.

Элена любила это время, когда наступали минуты неторопливых бесед за ужином; когда тепло семейного очага хоть на краткие часы помогало забыть о тревогах и сомнениях минувшего дня. По губам Элены скользнула счастливая безмятежная улыбка. Возвратившись к трильяжу, сеньора взяла изящный черепаховый гребень, украшенный причудливым узором жемчужной россыпи. Грациозными движениями начала расчесывать длинные темно-каштановые локоны. Теплый шелк волос разметался по плечам. Вскинув голову, молодая женщина задержала взгляд на своем отражении в хрустальной глади зеркала.

– Неплохо. Совсем даже неплохо, – рассмеялась Элена.

Молодая женщина аккуратно прибрала длинные локоны, закрепила непослушные пряди маленькой заколкой в форме изящной бабочки. Элена, возможно, еще какое-то время провела бы, с истинно женской беззаботностью любуясь собственным образом, однако, неожиданный шум шагов в коридоре и последующий за ним стук отворяемой двери, нарушил одиночество хозяйки. Сеньора обернулась.

– Донна Элена, могу я войти? – негромкий чуть робкий голос прервал уединение молодой женщины.

– Конечно. Катарина, проходи, моя дорогая, – приветливо улыбнулась хозяйка вошедшей девушке.

Осторожно притворив дверь, Катарина переступила порог спальни. В руках она удерживала светло-кремовое платье тончайшего шелка. Роскошная ткань переливалась изысканным перламутром в неровном сиянии заходящего солнца. Изящный пояс перехватывал платье на талии. Аккуратно удерживая наряд, Катарина приблизилась к постели. Осторожно положила платье на шелковое покрывала.