Светлана Белова - Кофейный аромат

– У вас в руках мухи сношаются что ли? Вот бестолковая!

Катя покраснела от неловкости и обиды:

– Простите, пожалуйста, сейчас всё приберу.

– Пошевеливайтесь!

Она ещё раз пробормотала «Извините». Поспешно собирая остатки чайника, подумала: «Грубиян! Вроде выглядит прилично, а выражается как прораб на стройке…»

Тогда полагала, что её уволят, но директриса восприняла случай спокойно. Кате пришлось только оплатить бой посуды из своего, и без того не туго набитого кармана. И с тех пор её больше не роняла.

С посудой у Кати ещё с детства отношения не складывались. Мама частенько выговаривала:

– Кать, ну, почему каждый раз как вымоешь посуду, у кружек появляются сколы, а у тарелок трещины?

– Не знаю, мамуль, – виновато опускала глаза девочка, а про себя добавляла: «И вовсе не каждый раз. Да и не у всех кружек есть сколы». Хотя прекрасно знала ответ. Когда задумаешься, мыльная посуда так непредсказуемо выскальзывает из рук!

Со временем Катя научилась держать хрупкие предметы крепче и не витать в облаках во время уборки на кухне, а мама купила мягкую подложку, которая смягчала случайные удары о каменную раковину.

Когда после второго курса университета дочь сообщила родителям, что пойдёт работать в кафе официанткой, мама нахмурилась:

– Да ты им всю посуду перебьёшь!

– Лучше бы закончила учёбу, – поддакнул папа, не отрывая взгляда от свежего выпуска «Справочника экономиста».

Катя вздохнула.

Мама – ведущий бухгалтер на производстве, папа – финансовый консультант международной корпорации, старший брат – экономист на государственной службе. Они не могли смириться, что Катя бросила обучение на экономиста.

Летом попробовала поступить на психолога, но не добрала всего полтора балла для прохождения по конкурсу.

Понятное дело, родители оплачивать её «прихоти» не намеревались. Поэтому девушка решила не сидеть целый год у них на шее, а пойти на работу. Заодно планировала откладывать, если и в этот раз не хватит проходных баллов.

Да и вообще, предстояло обдумать: на самом ли деле хочет учиться на психолога.

Поэтому она стремилась брать побольше смен, чтобы не появляться дома, где её встречали словно приживалку. Хотя половину зарплаты Катя регулярно оставляла родителям. При этом почти не питалась дома – в кафе трёхразовое питание входило в соцпакет.

А когда в течение рабочего дня случались периоды затишья, Катя зачарованно смотрела с высоты вниз. Размышляла, кем быть…

В средней школе мысленно примеряла профессию гитаристки – ей нравилось бренчать на гитаре, хорошо умела на слух подбирать аккорды. Однако музыка, скорее, помогала расслабиться, отвлечься, поэтому не видела себя на сцене или дающей частные уроки игры на инструменте.

Вспомнила, как в одиннадцатом классе всерьёз думала заняться гончарным ремеслом. К тому времени она четыре года посещала занятия в студии керамики. Преподаватели поражались, как быстро Катя схватывала принципы лепки из глины и даже создавала собственные приёмы работы с материалом.

Василий Егорович, ведущий мастер, часто выставлял её работы на внутристудийной выставке. Они неизменно набирали максимальное количество голосов. Пару керамических безделушек с одной из таких выставок выкупили клиенты, а Кате достался первый «честно заработанный гонорар».

Позже девочка сделала аромалампу, ажурный растительной орнамент которой проходил по кругу и, при зажжённой внутри свече, отдавал эффектные тени на стенах и окружающих предметах. Эта лампа не только взяла первое место на городской ярмарке мастеров. На аукционе один предприниматель её выкупил за такую бешеную сумму, что когда Василий Егорович вручил Кате гонорар, та уронила деньги на пол и не решалась поднять, ожидая, что они превратятся в бумажки, как это часто бывает в розыгрышах по телевизору.

Ей настоятельно предлагали вести мастер-классы для детей или выполнять платные заказы.

Один раз она решилась. После изнурительной беседы с клиентом, который предъявлял неразумные требования к обычным горшочкам для жаркого, девушка осознала: лепить по велению души или по желанию заказчика – разные вещи.

Тогда она ещё пыталась убедить клиента, что делать замысловатый рисунок на горшочке – непрактично, потому что вычищать тонкие углубления невозможно, а толщина изделия не позволяет делать их глубокими и широкими. Кроме того, рисунки сделают стенки горшочка тоньше, отчего сам смысл приготовления потеряется.

Мужчина ничего не хотел слышать: «Девочка, мне нужен полный эксклюзив и именно в таком виде». Он указал на листочек, где набросал картинку шариковой ручкой во время беседы.

Катя позвала Василия Егоровича. Тот покивал и выпроводил клиента, заверив: всё будет сделано в точности с его «эскизами».

– Катюш, ты, конечно, правильно говоришь, – мастер закрыл дверь, – делать такие вещи неразумно. Но клиент платит деньги. И не с каждым, увы, можно договориться. Поверь, иногда проще сделать, как он хочет. А вот когда он придёт позже, пытаясь предъявить претензии, мы вот эти бумаги, – Василий Егорович скрепил все рисунки скрепкой и сунул в папку, – ему покажем и напомним, как настаивал на своём. Несколько таких клиентов у нас имеется – зато теперь договариваемся налету.

Девушка скованно улыбнулась, но решила, что делать керамику на заказ она не хочет. Но чего хочет – по-прежнему не знала.

Родители настояли, чтобы после школы дочь отправилась на экономический факультет: «Экономисты всегда нужны. Можно выбрать бухгалтерскую специализацию и без работы точно не останешься».

Катя без проблем поступила на первый курс и, проучившись семестр, поняла: точные науки её не привлекают. Она хорошо разбирается в них, но посвятить всю себя цифрам и отчётам, сводкам и таблицам? Невыносимо!

Весь второй семестр пыталась понять, какая работа может быть близкой к гончарному ремеслу – хотелось создавать новое, красивое, лепить из мягкой массы.

После первого курса Катя устроилась на лето лепщицей вареников и пельменей на фабрику. Однако и пары недель хватило, чтобы возненавидеть любые продукты из теста.

Монотонная, однообразная работа по двенадцать часов в сутки оказалась совсем не похожей на то, как перед новогодними праздниками они всей семьёй собирались на кухне: мама раскатывала тесто, папа вырезал стаканом кружочки, а они с братом лепили пельмени. Обязательно делали «счастливые»: по два штуки с молотым перцем и по два сладких.

Потом соревновались в счёте: кто быстрее и точнее посчитает количество налепленного. Первое время побеждал папа, но потом почти всегда – брат. У него была собственная система подсчёта, угадать которую не мог даже отец.