Алексей Осетров - Лунный свет на заре. Книга первая. Цикл «Ярость Творца»

Стенки ямы были достаточно рыхлыми, поэтому копаться было не столько тяжело, сколько объёмно. Роботы, словно сухие листья, постоянно осыпались вниз, и мне вновь и вновь приходилось расчищать проход.

Кое-как открыв люк шлюза, я понял, что в живых уже никого нет и искать никого не надо, по крайней мере, внутри бота все переборки были залиты кровью и всюду виднелся полный разгром.

Добравшись ползком до отсека связи, я обнаружил лишь косметические повреждения на радиопередатчике и на всех волнах послал сигнал, на который и не рассчитывал получить ответа. Товарищи, которые, как и я, разошлись на разведку в разные стороны, не откликнулись. Я начал осматриваться, чтобы оценить повреждения бота, ведь это был для нас единственный транспорт. Однако все помещения корабля были сплющены почти от пола до потолка. На орбитальный модуль так же мною был послан сигнал, однако и оттуда ответа не последовало. Интересно, как там обстоят дела?

Взлететь, находясь вверх ногами, да ещё с развороченным ботом было весьма трудно. Одно только раскачивание катера, засыпанного тоннами отработавших нанороботов тяговыми двигателями, заняло часа полтора. Но, наконец, мне удалось освободить весь корпус, и передо мной предстала безрадостная картина, от которой я поморщился.

Катер я установил на оставшиеся ступоходы, хоть и погнутые, но ещё способные выдержать его вес. Вся передняя часть, рубка управления и боевой отсек были раздавлены одним мощным ударом. Сохранился почти в целости лишь туалет, унитаз в котором каким-то чудом выдержал натиск жуткого металлического пресса. Немудрено, чугун из России всегда был качественным. Чем так можно было разворочать бот?

Услышав слабый писк в наушниках, я поспешил наружу, промчавшись по смятым внутренним коридорам бота на четвереньках с такой скоростью, будто я бежал на соревнованиях стометровку. Но моя помощь, которую я бы смог оказать, уже никому была не нужна. Напарник, тащивший на себе изуродованные останки второго десантника, вдруг, увидев исковерканный бот, и поняв в чём дело, свирепо выругался и, сдёрнув с плеча излучатель, начал поливать длинными очередями ближайшие горы песка.

Подозреваю, что разрушительные мысли, бушевавшие в его сознании, взбудоражили ментальное поле нанороботов, отчего тёмное облако поднялось со всех сторон в направлении десантника и, образовав большую воронку, наподобие торнадо, начало раскручиваться, давя всей массой на его энергетического двойника.

С большим трудом я сдержал внутренний ход своих собственных чувств и мыслей, опасаясь лопнуть от перенапряжения, и просто постарался запомнить, что произойдёт дальше. Но финал был вполне предсказуемым. Сгруппировавшиеся в общую массу роботы попросту раздавили эфирное тело десантника, отчего его физическое тело лопнуло в скафандре, разорвав его, и разлетелось в разные стороны кровавыми ошмётками.

Всё, с этой планетой надо было кончать, но не сейчас. Пока стояла задача вернуться на корабль и ни в коем случае не допускать плохих мыслей в отношении этой планеты. Иначе она не отпустит и меня.

Но в рубке управления я разместиться не мог, она была не только разгерметизирована, но и, фактически, уничтожена. Ложементы вырваны с корнем, и я не смог бы у пультов разместиться даже в позе лотоса, настолько крыша была сильно вдавлена внутрь. Автоматика не работала, но ручное управление худо – бедно мне поддалось, хоть и ценою неимоверных усилий. И лишь тогда, когда удалось выровнять покорёженные тяги стабилизаторов и управления соплами двигателей.

Делать нечего, пришлось переносить всю систему управления в единственное более – менее уцелевшее помещение – туалет. Там, обняв унитаз, я хотя бы смог спокойно сидеть, не задевая шлемом потолок, в вырванном мною кресле механика, которое притащил волоком из реакторного отсека.

Руки уже еле двигались, глаза слипались, накатила усталость, но я не сдавался, понимая, что если я усну, то перестану контролировать ситуацию полностью. А мало ли какими делами будет занято эфирное тело, пока физическое находится во власти враждебной планеты и её населения. Поэтому постепенно вся система была запитана на общественный сортир. Оставалось последнее – рули высоты и направлений нуждались в штурвале, который был скручен винтом и, впившись в потолок рубки управления, не мог выполнять своих функций.

Ничем не мог я заменить, этот чёртов руль, пытаясь приспособить для этой цели и большой гаечный ключ, и массивный излучатель, и даже собственные руки и ноги, соорудив для этой цели некие стремена из плечевых ремней. Но тут мой взгляд вновь упал на унитаз, который мирно стоял в центре помещения, и думать не помышлял об ином предназначении, нежели с удобством покоить на себе мускулистые волосатые задницы членов экипажа.

Вырвав с него крышку и выворотив само устройство из металлического пола, я присоединил к нему все тяги, управляющие вектором направления и подачи топлива. После чего вернул унитаз в первоначальное состояние, проверив свободу его перемещения в колене для отсоса нечистот.

Система рециркуляции скафандра осушила пот, градом бежавший по лицу от напряжения и слабости. Я, развернувшись на четвереньках, принялся обклеивать двери туалета изнутри скотчем для заделки порезов в скафандре.

Когда эта часть работы была сделана, я уселся в кресло, разместился максимально удобно и дал ключ на старт. Конечно, это всего лишь громкие слова, которые вполне имеют место быть много лет спустя после того памятного случая с советским космонавтом Юрой Гагариным. На самом деле кнопка запуска, выломанная из микросхемы аудиоплеера, была просто скотчем приклеена к боковой стенке унитаза.

Выйдя на стационарную орбиту загадочной планеты, я начал облетать её по небольшому эллипсу в поисках орбитального модуля и нашёл его в не совсем обычном месте – зависшим над южным полюсом в нелепой позе.

Иллюминаторы кают-компании и люки шлюзовых камер были вывернуты наизнанку. Кругом в вакууме плавали горсти отработанных нанороботов и обломки оборудования модуля. Кое-где виднелись следы неравной борьбы, которую с помощью бесполезных в данном случае излучателей предпринял экипаж орбитального модуля.

Примерно полчаса заняла стыковка бота с модулем, поскольку стандартные стыковочные шлюзы были разрушены. Пришлось просто поймать стойкой шасси антенну телесвязи модуля и, подтянувшись, двумя целыми лапами – ступоходами обнять корпус станции.

Пробравшись к уцелевшим мониторам рубки управления, я, найдя файлы видеозаписи с камер наблюдения, немного отмотал их назад и увидел картину происшедшего.

Воспользовавшись радичастотным каналом связи, нанороботы каким-то образом выстроили свой вихрь-торнадо вдоль волны передающей станции, и, протянув свой хобот от планеты до орбитального модуля, просто захватили его своей клешнёй. Хобот, получавший силу и энергию от множества игреков, начал, словно молотком, долбить все пролетающие мимо астероиды и кометы, пока не скончался в страшных муках последний член экипажа.