Алексей Осетров - Лунный свет на заре. Книга первая. Цикл «Ярость Творца»

Но компас здесь выделывал всяческие пируэты, как и на других планетах со слабым магнитным полем, да ещё в полярных широтах. Ну а навигация отсутствовала в принципе, поскольку бестолковым занятием с точки зрения экономической целесообразности было бы размещение на стационарных орбитах космической группировки спутников связи, за исключением военных.

Меток осталось примерно на километр, и я просто шёл вперёд, не чувствуя особой усталости и какого-то беспокойства. Пелена песка, кружащегося вокруг микроскопическими частицами, только сгущалась, и мне казалось, что я вот-вот должен был упереться в какую-то невидимую сейчас стену.

Но пелена песка была однообразной, лишь становилось темнее. Настолько буря была сильной. Поэтому я, просто идя по-прямой, стал наблюдать за необычным поведением песчинок, которые ударялись в забрало шлема и ссыпались вниз неровными струйками.

На какое-то время буря сделала передышку, и слабые потоки света из пучины космоса долетели, наконец, и до самого сердца безжизненной пустыни, осветив окружающий ландшафт. Собственно, в холмах песка я ничего необычного не находил, а вот то, из чего они состояли…

По стеклу шлема моего скафандра к ногам падали… нет, не песчинки, как мне показалось было в начале, а самые настоящие нанороботы, выполненные по типу Y-хромосом цепей ДНК. То есть просто робот с тремя ногами, конечности которого, будучи не соединёнными с аналогичными узлами его коллег могли разве что дрыгаться в разные стороны. Но когда ножки одного робота соединялись с ножками другого, тогда образовывалась некая силовая пара, и, будучи неоднократно соединённая с такими же роботами, уже представляла из себя вихревое облако. Наделённое своим сознанием, к стати.

Собственно, то, что мы и видели на экранах мониторов своих кораблей и видел я, пока шёл по пустыне. Вместо песчинок, под ногами в большом количестве кучами гонимого ветром песка лежали эти самые роботы. А те, которые кружились в причудливом танце в потоках магнитосферных полей, были уже некой системой, которая обладала своим интеллектом и самосознанием.

Как только до меня это дошло, я даже остановился от волнения как вкопанный, и тут же в безумный танец песчинок вкралось какое-то магнитное возмущение. Вместо того чтобы без устали атаковать серебристый материал моего скафандра и полировать его бесчисленным множеством механических частиц, облако роботов-песчинок стало образовывать некую пространственную форму, напоминающую человека.

Я бы мог предположить, что стая песчинок копирует форму, которая случайным образом оказалась в их поле зрения. Но роботы копировали мою фигуру, причём делали они это вокруг меня и несколько большим размером. А на скафандр они не обращали ровным счётом никакого внимания.

Я ещё раз удивился, когда сообразил, что как раз такого размера должен был быть мой энергетический двойник, который как раз больше физического тела именно на столько, насколько больше были места уплотнений песчинок, показывающие контуры моего энергетического двойника.

Для проверки своей догадки я попробовал улыбнуться и песчинки тут же повторили моё движение, облепив лицо эфирного тела. Значит, они чувствуют не присутствие тела, а энергию, а раз так, то не известно ещё, какие действия они могут предпринять, почуяв, что я припёрся к ним с не совсем дружелюбными намерениями.

Вернее я-то, пока топал добрых полторы мили, не думал ни о чём плохом и коварном, а вот что же с моими товарищами? Я попробовал выйти на связь, но даже радиометки, находившиеся в рюкзаке, не откликались, не говоря о других разведчиках и базе. Хотя на базе радиопередатчик это вам не игрушечная рация. Это целая разветвлённая сеть радиолокаторов. Значит, наличие некоего магнитного поля, которое создаёт большое количество этих милых созданий, просто экранирует прохождение радиоволн.

В принципе, дальше идти было не зачем, задание выполнено, поэтому я повернул назад и с трудом в сгустившемся облаке разглядел последнюю метку, блеснувшую мне своим светящимся хвостом. Я ей даже обрадовался, как старой знакомой.

Но как только в сознании промелькнула мысль, что целью миссии меня и товарищей было определить наличие и структуру опасности, так стало понятным и беспокойство песчинок, которые облепили моего энергетического двойника. В самом деле, мало ли что у людей на уме. Мысленно представив небольшой взрыв от ручной гранаты, на расстоянии броска, я тут же получил мощный энергетический удар, от которого упал на четвереньки, настолько ноги ослабли и перестали меня нести.

Граната, которая в действительности до этого находилась на поясе, куда-то бесследно исчезла. А ведь ко мне никто не прикасался, обмен энергиями произошёл вне физического тела. А тело почувствовало воздействие. Получается, что я вышел в астрал и «засветился» там своими грязными мыслишками, направленными на уничтожение популяции роботов. Вот и получил по заслугам – не смертельно, конечно, зато весьма действенно.

Собравшись с силами и отключив внутренний диалог, я поднялся и, стараясь не «фонить» в тонких полях, направился на отблески радиобликерной метки. До метки я дошёл вполне спокойно и, выбрав направление, последовательно пошёл ко второй, третьей, четвёртой…

Я не считал количество меток, и просто шёл от предыдущей к следующей, втаптывая в общую кучу всё новых роботов, которые миллионами песчинок уже успели замести мои старые следы. Но дойдя до начальной точки своего путешествия, и бросив взгляд на последнюю метку, я не увидел нашей базы. Десантного бота, который должен был мирно покачиваться на мягких шасси, вцепившись в грунт металлическими когтями.

Отсчитав от метки, принятой мною за центр, пятьдесят шагов, я начал медленную циркуляцию, стараясь соединить по кругу начальную и конечную точки своих поисков, опасаясь не заплутать в песчаном тумане. Наконец, когда я расширил границы поисков до двухсот пятидесяти шагов, на моём пути попалась лапа нашего бота, торчащая из песка… Ступоходы, словно руки утопающего хватались, казалось, за воздух.

***

Но тут я почувствовал свежее дыхание утреннего ветерка и, решив, что в космической пустыне, куда выходило моё сознание во время сна, ветерка быть не могло в принципе, в особенности свежего, я открыл глаза. Действительно, на той планете ветром магнитных полей колыхало только нанороботов, а атмосферных движений не наблюдалось. А здесь, где мы с Эллен волею случая оказались в одной упряжке, свежего ветра было сколько угодно. Где-то на востоке занималась заря нового дня, которая, по нашим предположениям, должна была принести нам новые страдания, или избавить, наконец, от этого странного наваждения.