Кирилл Киселёв - Русые бороды. Безмолвный цветок

* * *

– Бежал, сломя голову, через весь лес, пока Митрич меня не окликнул. Он кучу раз говорил мне насколько это дурное место, а я не верил.

– Хм, любопытный Киборг.

– Чё?

– Киборг – это живой организм, содержащий в себе электрические или механические компоненты. Правда, в Союзе делали по-другому. Киборги там представляли собой нечто электрическое или механическое, с добавлением чего-то биологического, как правило, головы и туловища. Чаще всего, для этих целей применяли собак, из-за верности, и обезьян, из-за интеллекта.

– А с людьми такого не делали?

– Не знаю. Пытались сделать суперсолдат, заменив некоторые элементы скелета на металлические и установив в мозг некий ингибитор боли и страха, но не получилось.

– Если вы Кирюху завалили, значит, этот собаящик уж точно уделаете. Я конечно с тех пор его на базе так и не встречал, но теперь каждая ходка превратилась в риск получить сердечный приступ. Вы не бойтесь, по деньгам не обижу.

– Я ни за какие деньги не стану охотиться на советского киборга.

– То есть вы уделали Кирюху, который весил под триста килограмм, но не сможете уделать какое-то собачье мурло в ящике?

– Большинство советских баз были законсервированы, однако киборга отключить или же хотя бы перевести в режим сна невозможно. Поэтому руководством было решено не отключать охранные системы на базах, где создавали киборгов. И если напасть на одного, охранная система обязательно оповестит и других.

– И начнётся нашествие собачьих голов в титановых ящиках. Я до сих пор не понимаю. В чём проблема? Мы могли бы организовать здесь нехилый такой бизнес. Вы уделываете эти страшные собачьи морды, я выковыриваю их из ящиков, ящики сдаю в лом, деньги пополам.

– Проблема в том, что мы не знаем, какой у этого чуда припасён арсенал в его ящике. Да и сдаётся мне, что этот собаящик самое безобидное, что есть на базе. Наверняка там припасена парочка ЧБК.

– ЧБК?

– Человекоподобный боевой киборг. Вооружение у них не отличается экзотичностью. Как правило у собачьих голов это пулемёт Калашникова с огромным боезапасом. У обезьяньих же голов автомат Калашникова, так-как обезьяны умнее и их можно обучить перезарядке, да и прыгать с таким намного легче.

– Ну вот нафига вы мне это рассказали?! Раньше я боялся только собаящика, а теперь ещё и эти ваши ЧБК.

Ермак злостно улыбнулся, а в глазах его что-то сверкнуло.

– Ты сам захотел это узнать. Теперь живи с этим и знай, что уже привёл охранную систему в боевое состояние. Они ищут тебя и если найдут, сбежать не получится. Ву-ха-ха-ха!

«Весёлый паренёк, но с головой у него явно что-то не так» подумал Егор, однако размышления его были прерваны шепелявинием хозяина борделя. Мародёр тут же покинул заведение, понимая, что разговор должен проходить без его участия.

– Фдравтвуйте, мне фкафали, сто вы от Хана и хотситсе меня видетсь.

– Я по поводу Шмеля и Попы, ах, да и прежде всего по поводу Сани, которого называли Пером.

– Я узэ фсё фкафал. Несё не фнаю. Присли са деньгами, но у меня денег не было. Так они и уфли.

– Ага, бандиты, которым ты задолжал кучу денег, просто так взяли и ушли. Сдаётся мне, своей чудесной речью ты обязан именно им.

– Тупые фуки! Выбили мне фубы!

– Хе-хе. Побили тебя и всё? Ничего странного ты не замечал?

– Нетс.

Одна из дверей коридорчика распахнулась. Из неё вышла полная бабка, под руку ведущая молодую русоволосую девушку. Несмотря на то, что девушка была страшно бледна и худа, она всё же была очень красива. Передвигаться самостоятельно она явно не могла, прихрамывала, дрожала и едва не падала, но бабка её ловила, каждый раз, страшно кряхтя и ругаясь.

– Что с ней случилось?

– Поди знай! Ведёт себя как дитё малое. Ходить не могёт. Не говорит. Ест одно молоко, да сметаной гадит. Видать Кишочник запаршивел.

Выражение лица Ермака сменилось с сострадающего на жутко не довольное и даже немного злое.

– Ты сказал, что не заметил ничего странного! А это, по-твоему, нормально?!

– Профтите! Это фифтра моя! Я профто не хотел бефпокоить такого вафного тселовека, такими мелотсями!

– Хватит врать @.Ты явно что-то скрываешь от меня. Видишь топорик? Он, конечно, подходит для колки дров, но ещё лучше он подходит для рубки людей. Рубки медленной, по частям. Если я узнаю, что ты ещё что-то от меня скрыл, то пущу его в дело.

– Не надо! Я фсё фкафу!

– Говори.

– Обысьна, когда они приходили, фифтра пряталась в бане. В тот раф меня им покафалось мало и насяли ифкать мою фифтру. Обесяли расфаратить мне лицо @, еси не фкафу где она. А у меня и так двух фубов нет!

– То есть ты сдал им свою сестру.

– Ну… да.

– Знаешь, мне кажется, что у тебя во рту ещё около тридцати лишних зубов. Также десяток лишних ребёр и пара лишних яиц, хотя, в наличии последних я сомневаюсь.

«Бедная девушка. Нетрудно догадаться, что они с ней сделали. Надо осмотреть баню»

Дойдя до бани, он обнаружил, что она заколочена, а на входной двери прибит крест. Начав освобождать входную дверь от приколоченных досок, получил от местного попа солидный нагоняй и информацию о том, что в бане завёлся некий бес. Бес, по словам попа, ночью выходил из бани, поэтому она и была заколочена. Дверь Ермак, всё-таки, открыл, а сам сел в засаду. Позже к нему присоединился поп. Пока они сидели в кустах, успели разговориться, но говорили шёпотом, всё время поглядывая в сторону бани. Весьма неожиданно, когда солнце уже скрылось, и Буйнореченск погрузился в ночную темноту, во тьме дверного проёма вспыхнули два огонька. Это были два больших глаза радужного цвета, под которыми располагался здоровенный вытянутый нос. Пару секунд спустя владелец столь удивительного лица вышел из мрака бани. Поп принялся усердно креститься и шёпотом читать молитвы. Да и кто бы на его месте не стал проделывать подобного, увидев ночью непропорционального, сгорбленного, да и к тому же передвигающегося на четвереньках, старичка с зелёной бородой? Когда это чудо скрылось в бане наблюдатели, не без опаски, отправились в церковь, где и проживал поп, вернее сказать церковь располагалась дома у попа. Там Ермак отведал постной холодной похлёбки из квашеной капусты, лука, хлеба и зелени, а также пообещал попу изгнать беса.

Утром он отправился к хозяину борделя и приказал ему затопить баню. Перед тем как войти туда, спрятал оружие под порог и раздобыл ведро молока.

– Банный дедушка, дозволь попариться, да угощения моего отведай без отвращения.

Ведро молока он оставил в углу предбанника, немного расплескав содержимое, – всё-таки руки немного тряслись. Затем прошёл в парилку и лёг на спину, отвернувшись к стене.

– Та девушка, что учинила блуд в твоём доме. Она невиновата. Её заставили, понимаешь?