Татьяна Осипова - #ПростоМысли. Немного о природе счастья и несчастья

Подспудно я представлял, что могло пойти не так, но необходимость разобраться в проблеме, заставила меня приехать к школе, где до сих пор находился проект Гэрри, как и он, удрученно рассматривающий погибший проект, обхватил голову руками печально взирающий на руины своего рая.

– Привет, Гэрри! – Для начала я не стал придаваться тоске и причитать рядом с ним о погибшем мире. – Как твои дела?

Гэрри показал на купол, верхушку которого покрыла густая сажа изнутри, разводя руками:

– Дядя Томас, у меня нет слов.

– Знаешь, когда-то много-много столетий назад была такая книга Утопия и ее автора звали так же, как и меня. – Я рассмеялся, а Гэрри видя мою улыбку немного посветлел. – Он создал мир на бумаге, назвав его Утопия. К сожалению, у него тоже не получилось создать мир без изъяна, где все могут быть счастливыми. А что вышло у тебя, расскажи мне?

Гэрри задумчиво взял в руки пульт и, отмотав время на самое начало начал свой рассказ:

– Я создал мир, в котором люди ни в чем не нуждались. У них всегда было лето, вкусные овощи и фрукты. Животные сами приходили, чтобы стать пищей, и даже рыба приплывала к рыбакам в сети.

– Ошибка первая, мой друг. – Прервал я столь обещающее начало рассказа юноши. – Человек должен трудиться, и если полученные плоды не результат труда и воспринимаются, как должное, то и не ценятся, как и должно быть.

– Когда у людей было все, они начали выделять слабых и более сильных. Сильные забирали власть и помыкали слабыми, даже если пищи было вдоволь. Тогда слабые стали объединяться, чтобы захватить власть и попытаться подняться с колен, тогда я понял, что назревает война и сделал так, что сильных поразила чума, унесшая добрую часть возомнивших себя богами в этом мире. Но произошло странное дело, те, кто встали у власти, стали еще более жестокими правителями, и в мире наступил хаос.

– Вторая ошибка, Гэрри – власть, полученная вследствие революции, уничтожает не только тех, кто стоит на вершине ее, но и всех, кто делает ее, а так же и людей, стоявших у основы государственного строя. Это происходит от того, что более смышленые, ловкие и смелые добивались своего положения годами, выстраивая политику взаимоотношений. Возможно, это была не совершенная система, но ее уничтожение подвергло людей находящихся внутри нее к краху.

– Тогда тем самым слабым, я отправил пророка, который говорил о том, что если они не одумаются и не станут жить по законам человеческой морали, мир постигнет смерть. Одни ему верили, другие начали поклоняться, сделав богом, а имеющие власть посчитали угрозой своему правлению и прилюдно, дабы народ не затевал новых беспорядков, жестоко казнили его на городской площади.

– Ошибка третья, да ты настойчивый парень, – я похлопал его по плечу. – Если общество разделено, то любая Мессия обречена на жертву, потому что те, кто стоят во главе у власти опасаются потерять ее, и еще страшатся того, что люди, знавшие их раньше, вспомнят, что они не всегда были сильными, и что они были хуже них, пресмыкаясь перед правителями прошлого времени.

– Тогда я дал им знания, надеясь, что получив их, люди поймут, как сложен мир, как хрупка жизнь и, что если они будут так же бездумно относиться друг к другу, ничего хорошего не выйдет из этого. Тем не менее, эти знания люди обратили в религию, появились жрецы, именующие себя последователями Мессии. Правители их не тронули, посчитав отличным орудием в своих руках для управления человеческими массами. И чем больше люди узнавали, тем больше воплощали знания и науку не в созидание, а для уничтожения друг друга. Как я не хотел, но войны все-таки начались. Одни воевали за территории, другие за полезные ископаемые, третьи потому, что им нравилось убивать, и искусство войны превратило даже самых слабых в сильных.

– Ошибка четвертая, Гэрри. – Мне стало грустно, что приходится развеивать мечты парня, но тем не менее я сказал ему, что знания в неумелых руках могут привести к катастрофе. – Когда люди полны агрессии, то любая наука в первую очередь будет направлена на истребление себе подобных, на завоевание новых земель и государств. Ведь раньше это было одно целое сообщество?

– Да, дядя Томас, – ответил Гэрри.– Но после того как верховный правитель понял, что помимо всеобщих благ он может распоряжаться жизнями других людей, недовольные начали организовывать собственные кланы и пытались отделяться от тирании правителя используя различные аргументы. Даже, когда закончились все войны, в какой-то момент, я решил просто не вмешиваться, люди начали искать способ удовлетворить свои низменные инстинкты еще больше. Они уже не хотели войн, потому что смерть и разрушения пугали потомков воинов. Одни упивались властью, другие купались в сытости и богатстве, третьи искали другие удовольствия. В итоге снизилась рождаемость, матери больше не хотели воспитывать детей, по всем городам собирались брошенные дети и отправлялись на переработку. Общество Матерей считало, что лучше больше пищи, чем голодных ртов и беспризорных детей. Через некоторое время дошли и до того, что заводить детей могли только элитные семьи, приносящие жрецам богатые дары. Но и тут человечество не находило счастья, запертое в замкнутом мире, оно вымирало стремительными темпами, хотя я даже не прикладывал к этому никаких усилий, оставаясь в роли наблюдателя. Жизненные ценности стали похожими на отражение в кривом зеркале. Благодетель стала преступлением, а все самое мерзкое и низменное воздвигалось на пьедестал почета. Через некоторое время опустели города, люди вернулись в дома, похожие на те, в которых жили самые первые представители Человечества. Отбросив элементарные знания, многие отказывались от прогресса, деградировали, становясь похожими на дикарей из древних племен. Одни перестали носить одежду, другие проводили ужасные ритуалы с жертвоприношениями животных и себе подобных, и лишь некоторые все еще поклонялись жрецам и чтили старые заповеди.

У меня была вся надежда на них, но и они очень быстро вымерли, так как считали грехом рождение детей. В полудиких племенах ребенку стало и вовсе труднее выжить, их привлекали к тяжелой работе с малолетства, они болели чаще смертельными болезнями и немногие доживали до возраста, когда могли назваться взрослыми.

Потом я просто не выдержал и бросил в океан камень, чтобы поднявшаяся волна накрыла города, и никто не выжил. Но некоторым все же удалось спастись и они стали верить в то, что избавление пришло из-за их правильного образа жизни. Они множили свое учение и распространяли среди тех, кто остался в живых. Я понял одно, когда людям угрожает смерть, они могут мобилизовать в себе силы, часто отбрасывая проявление животных инстинктов, становясь лучше, но когда, получив заветную Жизнь и Рай земной, они становятся неблагодарными свиньями, это очень угнетает меня. Я совершил снова ошибки, пытаясь помогать людям, давал им знания и пытался сделать их жизнь более успешной. В итоге они создали оружие, уничтожившее их всех, как и мой проект, обратив труд всего времени в пепел.