Александр Лышков - Быть в форме

В окончательном виде перечень состязаний содержал около дюжины наименований, причём сугубо физические и преимущественно интеллектуальные дисциплины разделились, примерно, поровну. К первым относились прыжки в длину с места, жим и толчок гири, подтягивание на перекладине, игра в настольный теннис и бадминтон. Интеллектуальные состояли из настольных, не считая формально напрашивающегося сюда пинг-понга, и включали нарды, шахматы, и шашки. Для достижения количественного паритета с физическими их усилили разного рода поддавками и «Чапаевым» – игрой в шашки щелчками до полной очистки от них доски. Хотя «Чапаева» можно было бы вывести из разряда интеллектуальных дисциплин и зачислить в физические – эта игра в равной степени была далека от них обеих.

Бадминтон появился в списке совершенно неожиданно для многих. Шефу каким-то образом стало известно, что в общежитии для иностранных слушателей имелся небольшой спортивный зал с разметкой для этой игры, и он включил её в свой перечень. Возражать никто не стал, сочтя эту игру, как и «Чапаева», забавной экзотикой. Позже выяснилось, что Коношенков в юности занимался бадминтоном достаточно серьёзно и небезосновательно рассчитывал здесь на успех.

Для игры в настольный теннис была закуплена пара листов ДСП нужного размера, которые прекрасно разместились на рабочих столах рядом с доской. Чего-чего, а места для этой игры, да и многих других, было вполне достаточно – здание проектировалось ещё в те времена, когда понятие «уплотнительная» применялось только в отношении прокладок в системах гидравлики, а не к жилым застройкам. Поэтому в классных аудиториях, рассчитанных даже на небольшую группу обучаемых, можно было легко состязаться в многоборье не только за титул «Пан Спортсмен», но и проводить модельные испытания самолётов компании «Пан Американ».

Николай Абрамов, мускулистый крепыш и главный претендент на первенство в силовых видах, под покровом темноты принёс из спортзала полуторапудовую гирю и приступил к тренировкам. Сергей Трефилов, согласно его образному выражению, «выцыганил» в лаборатории кафедры ядерной энергетики кусок трубы. Олег живо представил себе Сергея, поющего под гитару томные романсы и разглядывающего складки на руке начальника лаборатории. Добытую трубу в качестве перекладины вмонтировали в дверной проём, ведущий в туалет. Происхождение трубы Трефилов скрывал до последнего, иначе состязания по подтягиванию, отягощённые ещё и местом их проведения, могли бы сорваться.

С комплексом чисто спортивных дисциплин, которому был отведён первый этап состязаний, справились довольно быстро. В прыжках в длину некоторую конкуренцию «спортсменам» составил Пётр Зюзликов. Худощавость и длинные ноги обеспечили их обладателю место в тройке призёров.

Размяв ноги, дали волю рукам. Как и ожидалось, последующие виды силовых упражнений не смогли существенно положение лидеров. Хотя Коля Абрамов, который из-за небольшого роста прыгал не столь убедительно, благодаря перекладине подтянулся к передовикам и надёжно закрепился там после упражнений с гирей.

А вот шефу перекладина далось нелегко, а последовавшая за ней гиря и вовсе утянула его в нижнюю половину таблицы. Но шеф не унывал – впереди были хорошо знакомые ему дисциплины, среди которых особняком стояла его любимая коша, а в рукаве таился козырь – бадминтон. Но до этого предстояло покончить с теннисом. Бадминтон же по замыслу шефа и вовсе шёл на закуску. Для игры в него, якобы, зал пока был недоступен.

С теннисом всё обстояло не так просто. Дело в том, что непосредственно к классу примыкало помещение, в котором хранились чемоданы с секретными документами. Практически любой сотрудник академии обязан был обладать им. Исключение составляли, разве что, уборщицы, сантехники и преподаватели кафедры марксизма-ленинизма – ни у кого из них секретов от народа не было. Чемоданная работала почти без перерывов, поэтому рядом с классом всегда было довольно оживлённо. С этим приходилось считаться. Потому, как звук, издаваемый шариком при отскоке, хорошо слышимый даже сквозь закрытую дверь, в лучшем случае мог вызвать недоумение, а в худшем – послужить поводом для строгого дисциплинарного взыскания. Нужно было искать выход.

Оценив эти риски, шеф предложил для организации теннисных баталий альтернативы – обеденный перерыв или вечернее время. Поразмыслив, товарищи сошлись пожертвовать на это дело обед. Особенно настаивал на этом Александр Ширшов. Жертв требует не только искусство – убеждал он коллег. Нельзя сказать, чтобы это благотворно сказалось на внешнем виде претендентов – все, за исключением него, и так были достаточно стройны и подтянуты. Ширшов же через неделю смог немного увеличить количество подтягиваний, чем поправил своё место в рейтинге.

Как и ожидалось, после тенниса «спортсмены» опять вышли в лидеры.

Настала пора настольных состязаний. Накал борьбы буквально наэлектризовал атмосферу в классном помещении. Сражались в перерывах между лекциями. С нетерпением ждали окончания занятий, чтобы снова ринуться в бой. Никто заранее даже не мог предположить, что эта затея так поглотит их. Глядя на товарищей, увлечённых схваткой за доской, Олег чувствовал, что, если бы к ним с проверкой зашёл сам начальник академии, никто бы даже и ухом не повёл, а если бы он случайно и попал в поле зрения повернувшегося, то он не сразу бы отреагировал на это должным образом. Эта участь их, к счастью, миновала.

Наверное, кульминацией этого этапа послужила шахматная партия, в которой Кондратьев встречался с Коношенковым. В пылу сражения – а они играли блиц – Олег зевнул ферзя, и его положение стало выглядеть просто катастрофичным. Но тут фортуна смилостивилась надо ним – после спасительного хода конём он отыграл потерю. «Вилка» – вещь полезная не только в суши-баре. Шеф дрогнул, Олег воспользовался этим и провёл пешку в ферзи. Ситуация перевернулась – победа была практически у него в кармане.

В этот момент Олег ощутил внезапно наступившую тишину – большинство было увлечено развитием событий на доске и живо реагировали на происходящее. Но вдруг комментарии затихли. Олег обернулся. За плечом у него стоял преподаватель кафедры Николаев и с интересом наблюдал за игрой. Появился он здесь для рутинной проверки хода самостоятельных занятий, но, будучи в душе шахматистом, увлёкся драматичным развитием событий на доске и, казалось, забыл о цели визита.

Олег повернулся к доске – стрелка на часах предательски задрала флажок, и времени оставалось в обрез. Он двинул ферзя вперёд, планируя следующим ходом объявить мат, и нажал на кнопку часов. Секунду помедлив, шеф неуверенно произнёс неприятно резанувшее его слух слово «пат». Затем он произнёс это неприятное слово твёрже, широко улыбнулся и остановил стрелки часов. Действительно, его королю было некуда ходить. Других фигур на доске у него не имелось. Партия закончилась вничью.