Вера Земцова - Сульfасалазин. *сюрреалистичный роман, не путать с таблеткой*

– Можно открывать.

Они катались не одни. Далеко-далеко, так что можно было едва различить силуэты, были еще камни, скалы и ковры-самолеты. На них тоже сидели люди. Точнее тени. Тени тех, кто сейчас летал во сне. Живых было только двое. Город внизу накрывало предрассветным цунами тумана. Там внутренние дети умирали в телах ответственных взрослых от нехватки воздуха и нереализованых мечт.

– У нас никогда не будет детей.

– А мне тебя хватает. Ты целая. Настоящая. Тебя не нужно ксерить, чтобы получилось что-то вечное. Ты уже есть.

Звезды перемигивались, как встречные самолеты. Где-то далеко рождалась новая галактика. Закручивалась в фиолетово-розовую воронку с зелеными глазами. На ее реснице сидел задумчивый инопланетянин и махал им рукой.

Под утро телефон начал трезвонить изо всех двух динамиков. Верочка мирно дремала у Дениски на коленях. Трубку взял строитель, приехавший на смену пораньше и нашедший на стройке абсолютно трезвую девушку, спящую в крайне странном положении.

– Нет, с ней все в порядке, у нее это бывает. Посадите ее, пожалуйста, в такси и отправьте по вот этому адресу.

– А она не сломается? У нее ноги как-то странно вывернуты и голова между ними торчит. Я думал, что краном на месте прибило ночью, что она так скукожилась. А потом гляжу ˗ нет, спит, еще напевает что-то.

– Не сломается, она у нас йог. Наверное, заснула в медитации.

Проснулась я уже дома. На кровати в собственной спальне.

– Зёеееема, я летом сплю на балконе. Там птицы, ветерок и береза шебуршит.

– Ты меня так не пугай, пожалуйста. Я понимаю, Сульфасалазин и все дела, но ты когда уходишь, хоть пиши куда. А то всем аулом искали, пока ремонтники наконец твой телефон не услышали. А вообще, может, не будешь одна гулять?

– Ага. Манной каши мне и в детский сад. На прогулку ходить парами. На мальчика-девочку рассчитайсь и вперед, кому зеленая лопатка досталась – тот молодец, остальные неудачники.

– Ну не так все плохо. Ладно. Кофе будешь?

– Кофе буду. А ты банку с вишенками не прихватила вчера из бара?

– Я себя еле прихватила. Один красавец меня в гости тащил, второй к нам напрашивался. Хорошо, старый друг случайно встретился. Я тебе рассказывала ˗ путешественник, «Экспедиция Дураков», панк-группа. Он тут проездом, завтра в гости придет с гитарой и байками.

– Хорошо. А старые друзья случайно не встречаются.

– Он кстати тоже 27-го числа родился.

– Идеааааально, – передразнила я вчерашнего Модника.

Я твердо верю, что 27˗ число особенное. А люди, умудрившиеся родиться 27-го числа ˗ волшебники. Все как один, и я сама в том числе.

Не давать старым друзьям наговориться вдоволь ˗ это преступление. Так что большую часть вечера я протанцевала с Дениской в парке. Перед тем как откланяться, я вставила свои пять копеек в диалог.

– 27.

– Да.

– Идеально.

– Идеально ˗ это 6. Перевернуть ˗ 9.

– А по сути 3. 3+3 или 3Х3.

– И на часах 3:33.

– А 3 в степени 3 = 27.

– А 2+7=9

– Т.е. 3, но не совсем. Совсем = 27

– Идеально.

После такого обмена любезностей мы, двое урожденных двадцатиседьмовочек, естественно, обменялись Инстаграмами, сняли друг перед другом шляпы, раскланялись, расшаркались и пошли каждый по своим делам. Он ˗ петь с Земфирой. Я ˗ танцевать с Дениской.

Дениска поставил Верочку на сцену в сквере протяженностью 200 метров под гордым названием «Парк желаний», раскурил свою хлороформовую трубку и наслаждался видом.

– Мне опоры для прыжка не хватает.

– А у меня день рождения тоже 27 числа.

– С чего это ты взял?

– С того, что это мой день рождения.

Верочка понятия не имела, когда у Дениса Луканина день рождения, но так уж ли это важно. Музыка была волшебная, тень в клубах хлороформовой трубки завораживающей. В момент кульминации Верочка все-таки прыгнула, но опоры действительно не хватило. Нога приземлилась неправильно.

– Эх ты, звезда Большого театра, знаешь же, что в кедах так не прыгают. Либо в балетках, либо босиком.

– Но кульминация же! Страсти-мордасти! Не вынесла душа поэта! Она же там стоит в распахнутом пальто. Ну как тут не прыгнуть?

– Хватайся, поэт. Пошли хромать тебя до дома)

Дома довольная Земфира пересказывала трэвелстори своего уже ушедшего старого друга и морально готовилась к завтрашним покатушкам на роликах с каким-то новым.

– Вы там с Денисом допереписывались до чего-нибудь? Пересекаться вживую собираетесь? Я тут в угаре купидонства нашла его страницу в контакте, ты не поверишь. 27 ноября. Как ты их вычисляешь? У тебя прямо чуйка какая-то. Я иногда даже не знаю, где заканчивается твой Сульфасалазин и начинается связь с космосом.

Я провела занятие в парке, разрулила срочные вопросы с ремонтом, заехала в магазин за очередной шпаклевкой, начесала собаку. Осталось одно важное, но вечно откладываемое дело. Дело было в том, что у Моисея закончились сигареты. Не у библейского пророка, конечно. А у доброго парня Андрея Моисеева, который в буквальном смысле слова спас остатки моего рассудка, когда я лежала в инфекционной больнице, в лихорадке и без диагноза.

Пока врачи выясняли, почему у меня ни с того ни с сего на протяжении десяти дней не сбивается температура и раскалывается голова, я беспомощно лежала в карцере. 13 этаж, обе двери в палату закрываются на ключ. Персонал заходит два раза в день. Маски не снимает никогда. Контакты сводят до минимума на случай заразы. Окна закрыты на саморезы. Выйти подышать нельзя. Посещения запрещены. Еду просовывают через специальное двойное окошко. В случае пожара придется выбивать его ногами и как-то туда протискиваться. Попасть сюда можно только на лифте, с ключом зажигания. Волшебный ключ находится у «транспортировщика» ˗ человека, который отводит тебя на все процедуры и следит, чтобы ты, заразный, не сбежал распространять инфекцию. Зовут его Властелин Алмазович. Иногда Властелин разрешал погулять минут 10 на воздухе. А потом начался Сульфасалазин.

Выяснив причину и прописав мне лекарства, врачи выдохнули. Но обычная инфекционная палата с каждым днем казалась все более зловещей. Это был уже не 13-ый этаж больницы, а башня неприступного замка, ключи от которого есть только у темного Властелина. Никто не объясняет тебе, как называются те пол литра жидкости, которые дважды в день прокапывают в проколотые-перепроколотые вены. Вся еда похожа на клейстер, жидкости ˗ на ПВА. Погода за окном портится, собираются черные тучи, молнии разрезают вид на Измайловский парк, никак к нашему Властелину в гости едет госпожа Милисента. И в один из таких дней, во время очередных мучительных процедур в пустом белом коридоре оказался еще один заключенный. Точнее, его брови. Все узники должны носить маски. Его доползла уже до середины глаз, но поправлять он ее не спешил. Сгибать руки в локтях было невыносимо больно. Катетеры в этой больнице ставили только избранным, и, видимо парень в их число не входил, впрочем, как и я.