Юрий Квинто - Кристиан Вайс и убийство в Западном экспрессе

© Юрий Квинто, 2018

ISBN 978-5-4493-1776-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обычное утро Кристиана Вайса последние несколько лет следовало неизменному расписанию: ранний подъем, разминка, чашка крепкого кофе и чтение свежих газет.

Впрочем, именно сегодня привычный порядок был нарушен мерзкой трелью телефона, дребезжание которого обычно не обещало ничего приятного.

В очередной раз прокляв технический прогресс, он отставил недопитый кофе и поднял массивную, украшенную затейливой резьбой бронзовую трубку.

– Вайс, – отрекомендовался он.

Несмотря на, прямо скажем, отвратительное качество связи, в динамике послышался узнаваемый голос Грейс Хендерсон, с недавних пор – непосредственного начальника Кристиана.

– Недоброе утро, мой дорогой. Бери ноги в руки – и в участок, у нас форс-мажор.

«Кто бы сомневался», – подумал про себя тот, но вслух сказал:

– Да, мисс Грейс, буду в течение двадцати минут.

– Жду, – коротко ответили в трубке, и связь прервалась.

Кристиан аккуратно пустил трубку на рожки и задумчиво почесал заостренное ухо.

Ах, да Кристиан Вайс был эльфом. Чистокровным. Впрочем. здесь, на побережье это мало кого удивляло – хотя большую часть населения королевства составляли люди, но и представителей других рас хватало.

Для своего народа парень был довольно низкорослым, что, в сумме с тонким телосложением, придавало ему сходство с подростком. Хотя вблизи перепутать было невозможно – внешность Вайса выделялась несколькими отличительными чертами, которые, он впрочем, предпочел бы и вовсе не иметь.

Каждый, кто в первый раз встречал молодого эльфа, неизменно обращал внимание на неестественно неподвижную левую руку в черной перчатке и совершенно неуместную марлевую медицинскую повязку, над которой ярко выделялись живые зеленые глаза.

Маску и перчатку Кристиан носил отнюдь не из-за желания привлечь к себе внимание – ткань скрывала серьёзные увечья.

Буквально полгода назад закончилась двухлетняя война на Восточном материке. На второй месяц после ее начала, движимый искренними патриотическими чувствами и собственными понятиями о чести, Вайс записался добровольцем в действующую армию. Через три месяца подготовки новоиспеченного капрала химической службы – а Кристиан блестяще окончил королевский технический колледж – отправили на фронт.

И ровно через три недели пребывания на передовой, молодой эльф крайне неудачно попал под артобстрел. Осколки снаряда изорвали руку, а разлетевшиеся куски каменистой почвы оставили глубокие шрамы на лице. Дополнилось всё это тяжелой контузией, что, в целом, послужило причиной его комиссования из рядов Вооруженных сил королевства.

Ещё раз потерев левое ухо, кончик которого начисто срезал случайной камешек, Вайс бросил машинальный взгляд на зеркало и поморщился.

Собственное лицо он с известных пор искренне ненавидел.

И «Алый крест» – медаль, которой традиционно отмечали всех, кто положил жизнь и здоровье за короля и страну, ничуть не улучшала его обычно мрачного настроения.

Как, и необходимость каждые полгода проходить лечение в госпитале – контузия давала о себе знать.

Впрочем, эльф справедливо считал, что ему, скорее, повезло: он не только выжил – в отличие от четырех своих однокурсников – но и, благодаря влиятельным родственникам, после выздоровления получил место в одном из недавно образованных отделов судебной экспертизы в полицейском участке портового города Мидланда.

Где, собственно, и работал теперь в должности помощника судебного эксперта.

С тоской взглянув на уютное кресло, Кристиан быстро облачился в строгий, но хорошо приталенный по фигуре костюм и вышел в холодный туман осеннего утра. Было около семи часов, но через низкие серые тучи солнце пробиться не могло.

Может из-за скверной погоды, а может из-за того, что день нынче был выходной, горожан на улицах почти не было. Поэтому, быстро простучав по брусчатке безупречно начищенными туфлями, Вайс без особых проблем вскочил в трамвай, и даже смог с относительным комфортом расположиться на неудобной деревянной скамье.

У входа в массивное, построенное в готическом стиле, здание участка он был уже через пятнадцать минут. Дежурно обмениваясь приветствиями с коллегами, Кристиан спустился по узкой каменной лестнице и, наконец, добрался до своего рабочего места.

Большой, заставленный столами и шкафами с картотекой полуподвальный кабинет, против ожидания, пустовал. Пожав плечами, эльф сменил пальто на белый халат прочной ткани, и, было, собирался взяться за систематизацию картотеки – чем он занимался последнюю неделю – как заметил записку, приколотую к доске на стене.

Текст, написанный красивым почерком его начальницы, гласил: «Кристиан, бери свой чемоданчик и поезжай в доки. Я уже там».

– В доки, так в доки, – кивнул эльф, пытаясь вспомнить, куда он последний раз бросил форменную куртку с вышитой на спине аббревиатурой королевской полиции.

Её капюшон сейчас явно был бы очень кстати – за узкими окнами полуподвального помещения сверкнула молния и застучали капли дождя.

К счастью, в участке нашелся свободный служебный автомобиль, так что везти тяжёлый чемодан под дождём на общественном транспорте ему не пришлось.

В доках царило оживление. Не менее четырех машин полиции бодро перемигивались проблесковыми маячками, внося немного ярких красок в общее уныние. Поднырнув под ленту ограждения и поздоровавшись со знакомым констеблем, Вайс решительно двинулся к пирсу, где виднелась высокая фигура его начальницы.

Если бы Грейс Хендерсон не представляла из себя идеальный образец трудоголика, она могла бы укладывать мужчин штабелями. Этому способствовала стройная фигура, правильные черты лица и чуть смуглая кожа, выдающая в ней южную кровь. Однако в свои тридцать два судмедэксперт состояла в крепком и счастливом браке…

С работой.

– На губах видны следы пузыристой пены, а на теле – так называемая «гусиная кожа», из чего я делаю вывод, что причиной гибели может быть утопление, – вместо приветствия задумчиво произнесла Хендерсон склонившаяся над распростертыми на холодном камне телом.

– И вам доброго утра, – пробормотал Вайс, привычно извлекая из внутреннего кармана пухлый блокнот, куда обыкновенно заносил пометки по ходу дела.

– Судя по большому количеству ссадин, а также сорванным ногтям, можно говорить о насильственном характере утопления, – как ни в чём ни бывало, продолжила она, чуть ли не касаясь трупа носом.

– Насильственного характера… – дописал Кристиан и, не без доли скепсиса, поинтересовался: