Сергей Христофоров - Бизнес начинается, товарищи! Книга первая. Год 1992

Ну и дела! Катя не знала, – то ли, действительно, стоять и ждать, то ли идти вслед за удаляющейся Леськой. Оба варианта казались одинаково дебильными. Вот она и стояла перед закрытой дверью чуть ли не в темноте. Как дура.

Торги возобновились. Посовещавшись, биржевые начальники все-таки допустили кавказца к соревнованиям. Но тот отчего-то не появлялся.

– Где этот баламут? – оглядывал зал Корбунов. Видимо, идея насчет наличных ему успела понравиться. Тем более, долларов.

– Сдулся, – подсказал кто-то из зала. – Подставной.

Подождали минутку-другую.

Корбунов крякнул и отвернулся.

– Кто заявлял последнюю цену? – спросил, наконец, ведущий. – Тридцать пять…

– Так этот… смуглый… – сердито подсказал Корбунов.

– Стало быть, снимается? – ведущий повернулся за консультацией к красавице-секретарше, и та старательно что-то записала.

– Остается, стало быть, тридцать три? – снова обратил поскучневший взор к публике ведущий. – Этот-то хоть здесь?

«Этот», а именно Тимофей, покосился на входную дверь. Южанин не появлялся.

– Вы, кажется? – услышал Тимофей и понял, что все смотрят на него.

Черт, если сейчас отказаться, могут прогнать с торгов. Теперь он даже жалел, что соперник пропал. Эх, если бы шеф был на месте…

– Он звонить пошел, – выдавил из себя Тимофей.

– Чего? Не слышно вас.

– Не понял. Так что, цена тридцать пять отменяется? – проснулся еще кто-то в зале.

– Выходит так.

– Тогда, тридцать четыре, – поднял руку некто в вязаной кофте.

Тимофей снова заерзал на месте. Против тридцати двух-то он еще мог пойти без согласования, а вот против тридцати четырех… Да, и этот псих с долларами все равно бы не отступился. Но как быть сейчас? Если контора отхватит такую партию лонжеронов, Тимофей получит премиальных… страшно подумать, сколько.

– Минуточку! – на сцену вылез толстый очкарик с бородкой. Тимофей признал в нем биржевого юриста.

В президиуме снова зашептались.

– Господа, внимание! – провозгласил, наконец, ведущий – Тут нам подсказывают. Если заявитель вдруг уходит с торгов, то побеждает предыдущая цена. То есть, в нашем случае, тридцать три. Этим сохраняется изначальное равенство. Кто-то мог во время перерыва связаться со своей конторой, кто-то не смог…

– Да это же подстава! – вскричал вязаный свитер. – Они заодно!

– Таковы правила. А что, было бы лучше, если бы вашу сделку потом опротестовали? Пришлось бы платить неустойку.

– Это наши проблемы.

– Мы – солидная организация. Биржа, – гордо заявил юрист. – Действуем согласно Положению.

– Может быть, все-таки, этого поищем? – подал голос Корбунов.

– Где ж мы его поищем? Сами выгнали…

– Ну, где-где, у охраны спросите! Все ж таки, с чемоданом. Не случилось бы чего.

«Ну, заинтересовался дядя чемоданом…» – подумалось Тимофею.

Но тут в зале возмутились – желающих до лонжеронов было много, а тут такое неприкрытое лоббирование. Складывается впечатление, что Биржа свои комиссионные собирается получить в неучтенной валюте? Такое смелое заявление высказал вслух вязаный свитер, и тут же был выведен – искать грузина. Ему еще повезло, что был без галстука.

– Обедать пора! – крикнул кто-то с галерки. – А у нас еще половина лотов.

– Может, снимем пока эти лонжероны? – проговорил Корбунов.

И тут Тимофея что-то дернуло вскочить:

– Как это, «снимем пока»?! Я так понял, что моя цена принята?

– Ну, вот, еще и этот начал! – процедил раздосадованный Корбунов, плюнул и поднялся уходить со сцены.

Аукционист отчего-то приободрился и как-то даже радостно провозгласил:

– Победила контора…

– «Берлога» – подсказал Тимофей.

– «Берлога»! Лот уходит по тридцать три за единицу. Прошу оформить документы в секретариате.

Орликов на негнущихся ногах отправился к столику, за которым две сотрудницы биржевого аппарата оформляли сделки.

– Следующий лот. «Катанка в ассортименте»… Цена… Количество… – продолжилась работа ведущего.

Тимофей подсел к столику.

– Вашу доверенность, пожалуйста, – проворковала симпатичная киска в блузке, смело расстегнутой на три верхние пуговицы.

…Собрав оформленные документы в охапку, перемигнувшись с секретаршей («Ну, выгорит дело, я тебя найду!» – пронеслось у него в мозжечке), Тимофей сунул бумаги в кейс. Договор был подписан, и Тимофей практически становился состоятельным человеком. Его комиссионных, как брокера, хватило бы… надолго.

Орликова подмывало прямо сейчас пригласить эту киску (а, лучше, обеих) в ресторан, но до получения денег было еще далековато, а в кармане оставалось только на хороший полдник – для одного. Все, что осталось от телефонного звонка.

Больше здесь, в зале, делать было нечего. А нужно было лететь в контору, порадовать старика Вострюгина да ждать проплаты с Новонорильска. Шеф-то, зараза, получит раз в десять больше Орликова, палец о палец не ударив! Эх, жисть!

Ничего, Тимофей теперь сможет купить свое собственное место на бирже…

Но сначала в буфет, в буфет!

Ему казалось, что все смотрят на него, пока он пробирается к выходу из зала. Кейс он на всякий случай взял под мышку – мало ли жуликов даже и здесь. И конкуренты не дремлют. Сейчас хрясь по башке, и умыкнут договор. Давно надо было им телохранителя нанять…

Тьфу, что за паранойя! Еще и не такими тут деньгами ворочают, да и сделка зарегистрирована, что это даст грабителям? Хотя, конкуренты, они, стерьвы, хитрые…

До буфета, впрочем, он дошел целым и невредимым. Там уже скопилась толпа брокеров-бездельников, вероятно, из контор, торгующих тряпками и колбасой. Пустых столиков не оказалось, и пришлось занять не очень удобное место возле прохода. Зато всего с одним соседом, сидящим напротив Тимофея по диагонали. На закуску Орликов особенно тратиться не стал – переживания отбили аппетит – зато коньяка взял сразу двести грамм, на последние. Сосед попивал пиво, и по затуманенному его взору было видно – давно попивал. Вид он имел потрепанный. Лет за сорок, в немодном однобортном пиджаке, при галстуке в горошек и очках на лбу. На бокал орликовского коньяка он покосился как бы с недоумением и даже некоторым презрением.

Тимофей ненароком огляделся и увидел свое отражение в случившейся рядом зеркальной стойке. А он сам-то не лучше смотрится… Залысины, красно-синюшные щечки, затекшие глаза. Пора заняться физкультурой, блин! Правда, пиджак яркий, красивый. Ничего, он еще поездит тут на белом коне по белым скатертям!

Внезапно он ощутил на себе взгляд от входа в буфет. Не Вострюгин ли снова пожаловал? Но нет, Тимофей успел только разглядеть выходящего из зала человечка с бакенбардами и в маленькой шапочке. Тот, казалось, выходя, взглянул на Орликова.