Алия Амирханова - Цена дружбы

Катя сидела и плакала. Она понимала, что доля истины есть в словах худрука, и ей было очень стыдно. Она была готова провалиться от стыда сквозь землю. Константин Степанович только теперь заметил, что, Катя плачет.

– Катюша, милая, к тебе это не имеет никакого отношения! – он встал перед девушкой на колени и стал целовать ей руки. Катя сидела, не шевелясь.

– Ты лучшая девушка, которую я когда-либо встречал. Его поцелуи становились все более настойчивыми, смелыми. Руки потянулись к пуговицам на кофточке. Катя не помогала ему, на её лице замерло безразличие и пустота. Расстегнув пуговицы, он страстно прильнул губами к её груди. …Когда всё закончилось, Катя, всё так же молча, встала и ушла.

Ведущего артиста их местного театра, Андрея Коваленко, Люба приметила ещё в тот момент, когда художественный руководитель Константин Степанович любезно представил её труппе, которая уже начала репетировать спектакль. Блондин с хвостиком, среднего роста, хорошего телосложения он очень напоминал танцора балета Нуриева. Те же грациозные перемещения по сцене, та же гордо, высоко посаженная голова на длинной шее и, самое главное, та же одержимость сценой. Он исполнял главные мужские роли почти во всех спектаклях театра по причине своей необычайной талантливости, что само по себе было больше исключением, чем правилом, в мире искусства. А заметила Люба его лишь потому, что он один из всей труппы не подошёл к ней, чтобы засвидетельствовать своё восхищения и взять автограф. Он спокойно сидел на стуле и ждал, когда его коллеги перестанут заискивать, и начнётся репетиция. Андрей Любе очень понравился внешне, остальное её мало волновало. С этого дня она частенько стала посещать репетиции, и открыто выказывала ему своё восхищение.

– Андрюшка, сегодня твоя не пришла. Что будешь делать со своими многочисленными поклонницами? – Анастасия Павловна наносила лёгкий грим на лицо Андрея.

– Солить в бочке. … Если вы о Смирновой, то мне иногда кажется, что это не она написала пьесу.

– Почему ты так решил? Слишком молода? Поговаривают, что ей всего лишь двадцать.

– Возраст тут не причём. Я вчера специально переврал текст, у Константина Степановича глаза на лоб полезли, а она, стоя, мне аплодировала. Представляете?

– Похоже, она влюблена в тебя и всё тебе прощает.

– Если бы я изменил текст в лучшую сторону, её поведение хоть как-то можно было оправдать, хотя для истинного автора его детище неприкосновенно. Я же нёс полную чушь, а ей всё равно. … Дура.

– Ты бы осторожней: не захочет тебя видеть в этой роли. Что делать будешь? Желание автора – закон.

– Испугали. …Отныне буду любезен. Всё, Анастасия Павловна, спасибо, – Андрей вышел из гримёрки и пошёл к сцене. Скоро должен быть его выход.

Сегодня репетировалась сцена, когда главный герой признаётся героине в любви и соблазняет её. Главный герой – студент третьего курса института, героиня заканчивает десятый класс. Он приводит девушку к себе домой, чтобы позаниматься геометрией. В пустом зале был занят только первый ряд. Сидел постановщик спектакля и его помощники. В руках Константин Степанович держал микрофон и в него давал указания, как исполнителям, так и звукооператору, и осветителям. Люба знала, когда заканчивается репетиция. К её окончанию она уже была у театра, но входить не стала, а прошла к месту, где Андрей обычно парковал машину. Спрятавшись за колонну, она стала ждать появления артистов. “Чёрт, холодно-то как! Хотела ведь беретку надеть, да побоялась причёску испортить. При таком ветре и влажности от неё и так ничего не осталось. Может, зайти в фойе и там его ждать? Нет, при всех как-то неудобно. А если он сегодня вообще не был на репетиции? Откуда мне знать, что они сегодня репетировали. Вот будет номер, если я тут зря мёрзну. Время, однако, тащится, как улитка. Всего пятнадцать минут стою”, – Люба посмотрела на часы. “Погода совсем испортилась, только мне дождя или, ещё хуже, снега не хватало! Стоп. Идут. Пойду на своё место”, – увидев толпу актёров, выходивших из театра, Люба обогнула стоянку и встала как раз в том месте, где обычно выезжал Андрей. Когда молодой человек подъехал к тому самому месту, перед ним замаячила Люба, пытавшаяся поймать такси. Не заметить её было просто невозможно. Вспомнив недавний разговор с гримёршей, Андрей не стал играть с судьбой и нажал на тормоза своего старенького «фольксвагена».

– Люба, здравствуйте, могу я вас подвезти?

– Мне на Цветочную, – она назвала улицу, где находилось общежитие.

– Я как раз еду в ту сторону, – обманул Андрей, хотя на самом деле его дом находился в противоположном направлении.

Он с любезной улыбкой вышел из машины и, открыв дверцу, галантно пригласил девушку сесть на переднее сиденье.

– Похолодало! Что поделаешь, – скоро зима, – Андрей сказал банальную фразу, трогая машину, чтобы как-то завязать разговор.

– Не люблю зиму, – ёжась от холода, ответила Люба. Она достаточно сильно замёрзла и была не в духе от того, что снова самой приходится бегать за парнем.

– Я печку включил, сейчас будет тепло. А хотите, у меня есть горячий кофе?

– С удовольствием. Замёрзла: как бы ни простыть.

Андрей, отъехав в сторонку, остановил машину. Достав из бардачка пачку печенья, он раскрыл её и положил на колени Любы и только затем разлил по чашкам кофе. Одну он протянул ей, другую – взял себе. В тёплой машине они сидели, пили кофе с печеньем и разговаривали.

– А вы что же, с репетиции?

– Да.

– А что сегодня репетировали? – Люба мило улыбалась, она была довольна: всё складывалось именно так, как она и планировала.

– Сегодня репетировали момент соблазнения. Коварный герой соблазняет невинную молоденькую героиню. Всегда хотел спросить, как вам, писателям приходят на ум такие сюжеты? Вы что же, берёте их из жизни, или это чистейшей воды плод вашей фантазии?

– Вообще-то я стихи пишу, когда у меня есть вдохновение, а сюжет… конкретно этой пьесы действительно взят из жизни.

– Что вы говорите? – Андрей допил кофе первым и тихонечко поехал.

– Да, подобное случилось с ученицей школы, где я училась.

Люба тоже допила кофе и, спокойно облокотившись на спинку сиденья, наслаждалась поездкой и общением. Настроение у неё было отличное. Впервые она ехала на переднем сиденье легковой машины, и не просто как пассажирка такси, а как подруга, как возлюбленная подруга известного артиста. Во всяком случае – таковой она себя ощущала.

– Надо же! Вы действительно очень талантливы, так расставили акценты, что простая житейская история превратилась в драму. Какая игра страстей, какой накал! – Андрей сыпал комплименты. – И на нас, артистов, ложится сложная задача – суметь в полной мере передать страдания бедной девочки, всю испорченность, весь эгоизм подлой душонки главного героя. Мне даже становится страшно, сумею ли я сыграть, как надо.