Лорд Горан - Круто #быть_богом. Литературный марафон

На улице пусто, таксист его схватил и в машину пихает, что-то про больницу бормочет. Я выйти хотел и пешком, а он побелел весь, даже разговаривать внятно начал. Испугался он, что привезет мальчишку в больницу, а его без свидетелей под суд. Я на часы глянул: эх, ладно, пока музыка, пока занавес, даже если опоздаю чуток – ну, подождут.

Поехали. Где больница, шоферюга знал хорошо. Домчал быстро. Помог ему парня вывести, тот за голову все держался. Хорошо его понимал, кстати, хоть и не целовался с лобовым.

Довели до кабинета врача, тот вышел, на парнишку глянул, санитарам рукой махнул, они его быстренько увели куда-то. И таксист пропал, как не было. Пока я его высматривал, врач меня узнал, глаза вытаращил, заулыбался. Подходит ко мне, чуть ли не руки раскинул обниматься. Ну, думаю, мне уже даже автограф подмахнуть некогда, может, доктор меня на скорой отправит? С сиреной бы домчались в момент, к началу как раз. Только я рот открыл, врач вдруг улыбаться перестал, нахмурился и уже вприпрыжку ко мне рванул. Я пикнуть не успел, меня усадили, потом уложили и тут же покатили куда-то. Ору, что меня не надо на носилки, вот на машине с мигалкой можно, а он мне маску на лицо – бац, я и замолчал.

Пришёл в себя – палата белая, что-то пиликает, а медсестра улыбается. Симпатичная такая, смущается. За врачом побежала. Тот вошел, опять руки нараспашку. «Как вы удачно заглянули, Андрей Александрович! – говорит. – Я первые признаки инсульта издалека узнал, напугали вы нас! Но все в порядке, успели! Там ваши коллеги пришли, и мама ваша уже здесь, сейчас я ее позову. А насчет спектакля вы не волнуйтесь. Хоть его и отменили, зрители как узнали, что вы в больнице, ни одного билета не сдали.»

…На семидесятипятилетний юбилей актера театр ломился от зрителей. Поклонницы несли тонны цветов, мешки с письмами и открытками заняли половину гримерной.

Андрей Александрович устало улыбнулся зеркальному отражению. Перед ним на столике лежала записка: «Благодарю великого актера и Человека с большой буквы за то, что Вы не задумываясь отвезли меня в больницу, рискуя опоздать на свой самый популярный спектакль. Я, как и вы, в тот вечер спешил в театр: мой коллега в последний момент отдал мне свой билет. Как и вы, я провел в больнице несколько недель. Я, наверное, и жив только благодаря вам.» Синие глаза актера озорно блеснули.

Нет, друг. Не мне. Мы с тобой, конечно, обязаны жизнью врачу, но в первую очередь – «нерусскому» таксисту.

Оскар никак не мог сосредоточиться на химическом опыте. Вот уже второй раз учитель делает ему замечание, но без толку. Мысли скачут как воробьи и нет никакой возможности привести их в порядок. Прошло два месяца с тех пор, как он решился отправить свои откровенные рисунки на конкурс в Венскую академию искусств. И вот его уже пригласили на вступительные испытания в класс профессора Климта!

Под учебным столом ждала своего часа папка с листами бумаги, акварелью и рашкулями. Фантазия юного Оскара рисовала открытие собственной выставки в Вене, внимание женщин, признание публики…

«Господин Кокошка!» – резкий окрик учителя заставил вздрогнуть юношу. Пальцы его разжались и выпустили тонкостенную прозрачную колбу. Раздался звон и мелкие осколки бисером рассыпались по столешнице. Резко пахнущая жидкость, как осьминог раскинула свои щупальца, грозясь сползти под стол.

В эту секунду глухой голос старого колокола положил конец власти учителя. Молодой человек схватил папку и выбежал навстречу судьбе!

Желающих стать студентом Академии было довольно много. Но Оскар чувствовал силу. Пара этюдов в качестве вступительного испытания не вызывали ни страха, ни тревоги. Художника переполняла энергия и вдохновение. Угольный карандаш метался истерично, пронзительно, оголяя душу, мечты, желания. Не выдержав напора грифель лопнул. Просилось всего несколько акцентов, чтобы закончить работу.

Отступив от мольберта на пару шагов, не отводя взгляда от наброска, Оскар опустил руку в папку и нащупал карандаш. Он даже не почувствовал укус битого стеклышка и, намереваясь дополнить этюд, уже занес руку… Как вдруг, две свежие капли крови украсили яркими пятнами черно-белый рисунок. Работа была безнадежно испорчена. Стало ясно – оценку снизят.

Ректор академии г-н д'Альман сочувствующе похлопал Оскара по плечу и выразил надежду, что тот попробует свои силы в будущем году. Чертовски обидно.

По входному баллу Оскара Кокошку обошел некий Адольф Гитлер, который успешно справился с заданием и представил удачные работы комиссии. Сам герр профессор, Густав Климт, отметил его способности. Видать, большое будущее ждет этого Адольфа…

И сотворил Бог в шестой день человека. Вдохнул в него жизнь и наделил бессмертной душой. А потом, когда человек уснул, сделал из его ребра ему жену- подругу и спутницу, чтобы не скучно ему было. Так появились Адам и Ева.

И все у них было. Они были самыми богатыми, самыми счастливыми, самыми обеспеченными и здоровыми. Сравнивать было не с кем. Завидовать было нечему и некому.

Бог часто спускался с небес и рассказывал разные истории из жизни других миров и галактик. Люди внимали ему с почтением и доверием. Он водил их по раю и рассказывал, про зверей и птиц, про деревья и плоды.

– Дети мои, есть твари, которых стоит остерегаться. Это змеи. Они не могут причинить вам зла, без вашего желания. Но как только вы прислушаетесь к ним, вы попадете в их сети. Лесть у них на кончике языка. Не слушайте их, чтобы они ни говорили.

– А что такое зло, Бог? – спросил Адам.

– Это жизнь без меня и моей любви к вам. Было тепло- станет холодно. Было мягко- станет жёстко. Вот растет древо познания добра и зла. Плоды его сладки, но послевкусие – ужасно. Обходите его стороной.

Прошло время, разговор забыли. Но однажды змей подполз к отдыхающей Еве. Стал шептать ей сладкие речи:

– Голубушка, красавица! Сорви плод добра и зла. И жажду твою утолит, и ума добавит. Видишь, Бог с тобой не разговаривает. Все с Адамом, думает, что Адам умный, а ты- нет. Адама мы тоже угостим. И станем равными Богу.

– Пойдем скорее! – она побежала к дереву. Змей чуть поспевал за ней.

– Достань мне плод, – попросила она. Змей начал подыматься по стволу. А Ева схватила его за хвост и голову и обвязала вокруг дерева, как ленту. Змей выпучил глаза, шипел и извивался.

– Ты пожалеешь, сто раз пожалеешь, что мне отказала.

– Нет, не пожалею. Я вижу, что ты враг. В раю все бессмертны, но я скажу Богу, и он сотрёт тебя в порошок.

Она все рассказала Богу и Адаму. Ее похвалили за смекалку. И ей это очень понравилось.