Александр Бородин - Беня. Сборник рассказов

Она привычно въехала задним ходом на стоянку у дома и распахнула заднюю дверь машины. "Убежит – Бог с ним!" – подумала она и стала носить сумки в свой подвал. Вот уже все багажное пространство опустело, а сурок все сидел в углу машины и смотрел на нее своими широко раскрытыми бусинами.

– Ну, иди же! – сказала она.

Сурок, словно послушавшись, подошел к краю и опасливо свесил голову вниз. Лена заметила, что он припадает на правую лапку. "Может, все-таки перелом?" – забеспокоилась она и опять взяла его на руки. Зверек дрожал.

– Бедный! – сказала Лена.

Так они стали жить вместе. Утром Лена уезжала на работу, а Сидор – так был назван грызун в память о первом, еще питерском Ленином начальнике, отличавшимся редким баболюбием, – а Сидор, значит, залезал на ее постель, забирался под одеяло и там дрых до вечера. Когда Лена возвращалась домой, он спешил проверить содержимое сумок. Если сумок не было, он недовольно свистел. Так он приучил Лену каждый вечер после работы заезжать в маленький круглосуточный магазинчик на углу и покупать что-нибудь вкусненькое – салатик, семечки, а то и орешки в шоколаде…

Когда на третий день их совместной жизни Лена, обеспокоенная непрекращающейся хромотой Сидора, все-таки свезла его в ветеринарную лечебницу, он поднял там страшный визг. Нисколько не удивившийся ветеринар пощупал больную лапку и сказал, что косточка цела и все пальчики в порядке. Сидор, однако, продолжал хромать, поддерживая тем самым в Лениной душе неугасающее чувство вины.

Раньше к Лене иногда заходил в гости соседский кот Марс. Она угощала его чем-нибудь вкусненьким, потом они вместе смотрели телевизор. Однажды, уже после появления Сидора, Марс поскребся снаружи в дверь. Лена машинально открыла. И тут случилось странное: Сидор метнулся под кровать и оттуда… визгливо залаял. Ошарашенный Марс ретировался и больше в гости не ходил.

– Ты так всех моих друзей распугаешь, – сказала Лена грызуну.

Насчет «друзей» Лена немного преувеличила. До развода у них дома бывали главным образом друзья Сергея. Они пили пиво и разговаривали о женщинах. Лена среди них чувствовала себя неловко. А после развода изредка заходила одна Наташка. Общего у них было мало, разве только воспоминания о городе на Неве. Сидора Наташка не любила.

– Одного паразита выгнала – другого завела, – обычно говорила она. – От него одна грязь. Гадит куда попало. Выкинь ты его к черту.

– Никого я не выгоняла, он сам ушел. Ты же знаешь! А перед Сидором я виновата, лапку ему покалечила. Потом все-таки живое существо в доме, не так одиноко.

– Это он при тебе нарочно хромает, чтобы жалости нагнать. Притвора!

– Ну, что ты такое говоришь! Он же сурок…

Однажды, вернувшись с работы, она услышала какое-то необычное повизгивание. Сидор не прихромал ей навстречу, чтобы, как всегда, проинспектировать содержимое сумок. На кровати происходило подозрительное шевеление. Лена подошла и откинула одеяло. То, что она увидела, не лезло ни в какие ворота.

– Ну, ты, Сидор, и паразит! Надо же, бабу привел! Все вы, мужичье, одинаковые: что тот – кобель, что этот!

Гостья вихрем выкатилась за дверь. А Сидор остался и, как ни в чем не бывало, пошел проверять сумки.

– И вправду – паразит! – выругалась в сердцах Лена.

В начале сентября она познакомилась с Мишей. Он пришел чинить телевизор. Неисправность оказалась простой: Сидор перегрыз провод. Миша стал отодвигать мебель и проверять другие провода. Почти все оказались попорчены домашним вредителем.

– А ты его еще орешками в шоколаде кормишь! – укоризненно сказал Миша. – Отпусти зверя. У тебя он пропадет – или током его убьет, или всех газом потравит.

Интонации Мишиного голоса ее завораживали. Все в нем было ей по душе. И как-то очень быстро и непринужденно они сошлись. Им было так хорошо вместе, что Миша не уставал повторять:

– И где ты только раньше пропадала!

– Сидора воспитывала, – отвечала она.

– Давай отвезем его туда, откуда ты его взяла. У него там, наверное, нора. И жиру у него для зимовки более чем достаточно.

Лена долго не соглашалась, но наблюдать, как Миша ползает на корточках по комнате и собирает сурочьи какашки, ей тоже не хотелось.

Смеркалось. Они выпустили Сидора на нестриженном пустыре позади того же самого магазина. Сурок понюхал траву, подошел к Лене, встал столбиком и обнял ее за ногу.

– Сволочь, – растроганно прошептала она.

Миша по-мужски крепко взял «паразита» за шиворот и осторожно швырнул его в кусты.

– Поехали. Лучше ребеночка заведем.

– Правда?.. – обрадовалась Лена.

Десять долгих лет Иван не был на Родине. Потихоньку канадская жизнь его устаканилась, появилась денежная работа, он разделался с долгами и решил на пару недель махнуть в Москву.

Москва осталась Москвой – до боли родным городом, где ему были знакомы все закоулки. Вместе с тем она стряхнула с себя лохмотья разрухи времен его отъезда и превратилась в нарядный и местами очень уютный европейский город, причем не только в центре, но и за пределами Садового Кольца. Особенно его поразило сказочное перемещение окружного железнодорожного моста, который раньше был возле Лужников, а оказался напротив "пентагона".

Сначала Иван ездил по городу на «Москвиче», который одолжил ему старинный приятель, но после того, как на него прямо в лоб на дикой скорости помчался большой черный джип, свернувший на свою полосу буквально в последнее мгновение, он от греха подальше пересел на метро. Да и много ли увидишь из машины при таком движении!

Он много гулял и все, что его удивляло, снимал специально купленной для такого случая маленькой цифровой видеокамерой. Одевался Иван нарочито скромно, чтобы не выглядеть иностранцем, но именно поэтому им и выглядел, хотя сам об этом не подозревал. На Пушкинской площади он обратил внимание на красивую девушку. Он наставил на нее издали объектив и нажал кнопку «зума», чтобы снять крупный план.

– Неча тут сымать! – услышал он за спиной пьяный голос, и одновременно кто-то сзади ударил его по рукам.

Камера выскользнула из пальцев, стукнулась об асфальт и с глухим дребезжанием покатилась под колеса стоящих на светофоре машин.

Чудо техники, впитавшее в себя новейшие достижения цивилизации, концентрат мысли и мастерства грубо, вероломно и, главное, совершенно бессмысленно уничтожалось ничего не соображающим вандалом! Есть ли слова, которыми можно выразить чувства, охватившие Ивана в этот момент? Нет таких слов. Медики называют подобное состояние шоком…

– Ублюдок! – Только и выкрикнул Иван. – Она же полторы тысячи долларов стоит!.. – И грубо выругался по-английски.

К счастью, водитель машины увидел, что произошло, и не тронулся с места, несмотря на загоревшийся зеленый сигнал светофора и нетерпеливые гудки стоящих позади автомобилей. С колотящимся сердцем Иван встал на коленки и достал из-под колес камеру. Откинувшийся экранчик светился цветным изображением! Первый поверхностный осмотр выявил небольшие царапины и вмятины на углах корпуса, но, похоже, механизм и оптика не пострадали.