Светослов - Тотальный вызов. Кинороман

Вертолёт завис над самой водой; спасательный отсек открылся, и оттуда выглянул внушительной внешности человек – сталкер.

Могучий сталкер осмотрелся; затем, обернувшись, дал команду другим спасателям:

– Приготовьтесь, я буду выходить! По-моему, он без сознания…

Сталкер пристегнул страховочные стропы к своей амуниции; затем дал команду пилоту вертолёта:

– Ближе!

Вертолёт плавно приблизился к лежавшему на воде пилоту.

Приблизившись к пострадавшему пилоту, сталкер вытащил его из воды; люди в вертолёте подтянули страховочные стропы, помогая сталкеру забраться в отсек… Затем они отсоединили ненужный парашют с катапультой и уложили лётчика в салоне вертолёта.

В спасательном отсеке вертолёта один из спасателей с изумлением смотрел на спасённого лётчика. Он вымолвил:

– Как его только акулы не съели…

– Вряд ли акулы сюда заплывают, – аномалия, – спокойно ответил сталкер.

Тем временем вертолёт быстро набрал высоту и взял курс на побережье. Операция по спасению прошла успешно. Ну а куда делись остальные самолёты? Пока это оставалось тайной за семью печатями…

Спустя некоторое время один из госпиталей Вирджинии был взбудоражен невероятным событием, описанным выше; и теперь в палате реанимации этого госпиталя доктор-реаниматолог Ричард Грэффильд, его помощник доктор Ален и девушка-ассистентка Джейн пытались привести в сознание лётчика Джона Майстона, доставленного спасателями из аномальной зоны Атлантики. Однако попытки были безуспешны. Пострадавший неподвижно лежал под кислородной маской, на его руках были закреплены датчики, фиксирующие состояние организма. А приборы показывали едва заметную линию кардиограммы…

Доктор Грэффильд тяжело вздохнул, напряжённо глядя на больного, и медленно произнёс:

– Не хотелось бы драматизировать… Но увы; это – кома.

– Из этого состояния очень тяжело выходить, – добавил помощник Ален.

Грэффильд опять вздохнул и резюмировал:

– Будем надеяться на лучшее…

Затем он обратился к ассистентке Джейн – той самой русской Евгении, изящной девушке с глубоким проницательным взглядом:

– Джейн, сколько времени прошло с момента его доставки?

– Ровно час, мистер Грэффильд, – ответила она.

– Для нас это много, – произнёс Грэффильд и задумался.

Грэффильд, глядя на Алена, задумчиво произнёс:

– Что же там произошло? Очень странно всё это…

– Центр управления полётами зафиксировал исчезновение нескольких самолётов в районе Бермудского треугольника, – ответил Ален.

– Вот как? А этот парень, похоже, не захотел исчезать…

Грэффильд горько усмехнулся и продолжил:

– К тому же он ещё и катапультировался, и каким-то чудом уцелел в океанском просторе.

– Воля к жизни пробуждает скрытые силы? – отреагировал доктор Ален.

Доктор задумался.

– Да, наверно. Очень интересная история…

Ещё раз глянув на приборы, главный врач философски произнёс:

– Да; исчезать нам нельзя.

Грэффильд поразмыслил и весомо добавил:

– Джейн, пока я буду знакомиться с досье пострадавшего, постарайтесь быть в полном внимании. В палату никого не впускать. Я скоро вернусь.

– Хорошо, мистер Грэффильд; вы можете не волноваться, – ответила Джейн.

Главный сделал жест помощнику, и оба врача покинули палату. А Джейн уселась возле больного…

В коридоре госпиталя доктор с ассистентом на ходу продолжили разговор.

– Вот так, Ален; одни люди попадают в тёплые места, а другие проваливаются в бездну, – изложил Ричард Грэффильд с ноткой досады. – Я должен детально выяснить всё, что касается этого инцидента. Но… Мой ассистент с завтрашнего дня уже в отпуске. Увы.

– Да; у меня отпуск не вовремя, – слегка сконфуженно произнёс Ален.

Грэффильд продолжил свои размышляя вслух:

– Однако наш пациент требует особого внимания. Почему он один успел вырваться из этого аномального капкана? И что произошло с ним в этот момент? Ведь он катапультировался, а значит – должен был остаться в сознании. Но он – в абсолютной прострации. Странно…

– Быть может повлиял инфразвук… В океане это обычное явление, – продолжил Ален домыслы доктора.

– Может, всё может быть…

Они свернули по коридору и подошли к кабинету Грэффильда.

Грэффильд, заходя в свой кабинет, напутствовал коллегу:

– Удачи, Ален. Если будут новости – звони.

– Спасибо. Хорошо.

И Ален пошёл дальше по коридору. А Ричард Грэффильд закрылся в своём кабинете…

Подойдя к рабочему столу, Грэффильд достал из ящика досье Джона Майстона, открыл его и, усевшись, принялся изучать этот документ, зачитывая некоторые пункты вслух:

– Так… Джон Майстон, пилот… Первое крыло истребителей… В звании майора, двадцать девять лет, имеет отличия… Женат, дети: дочь… Телефон, адрес…

Доктор оторвался от чтения досье и задумался.

Тем временем в одном из фешенебельных апартаментов, коих немало в городе Хэмптон, молодая обаятельная женщина – супруга Джона Майстона играла с пятилетней дочерью; они поочерёдно угадывали, в какой руке спрятана конфета. На этот раз дочь угадала.

Мама улыбнулась и сказала:

– Молодец, Санди. В следующий раз я тоже угадаю.

Санди засмеялась и, быстро развернув конфету, запихнула её в рот.

И она тут же спросила:

– Мама, а папа скоро вернётся со своих манёвров?

– Скоро, доченька, – ответила мама.

– А когда я подрасту, папа покатает меня на самолёте? – опять спросила весёлая Санди.

Её мама, слегка растерявшись, рассудительно изложила:

– Ну, я не знаю… Это надо у него спросить… Вообще-то лучше кататься на пассажирских самолётах.

Их разговор прервал телефонный звонок.

Миссис Майстон взяла трубку.

– Да, я слушаю…

– Алло! Здравствуйте! Это миссис Майстон? Катрин, если я не ошибаюсь? – прозвучал мягкий мужской баритон на том конце.

– Да, я миссис Майстон. Меня зовут Катрин. А с кем я говорю?

– Меня зовут Ричард Грэффильд, я врач реаниматолог Центрального госпиталя.

– Что случилось? – взволнованно спросила Катрин.

– Пока для паники поводов нет. Но есть время подумать. Сегодня к нам был доставлен ваш супруг – Джон Майстон. Сейчас он находится в палате реанимации.

– Что с ним?! – всполошилась Катрин.

– Вероятно, последствия шока. Его самолёт потерял управление, но сам он успел выжить. Я хотел бы узнать у вас, миссис Майстон, не было ли у вашего супруга каких-нибудь странностей или склонностей к затяжным внутренним переживаниям? Не было ли у него когда-нибудь влечения к наркотикам?

– Нет! Что вы! Он порядочный человек и никогда в жизни подобным не увлекался! – взволнованно ответила Катрин. – Ну а переживания… Они наверное есть у каждого… Но что с ним случилось? Вы скажете, наконец?!