Светослов - Тотальный вызов. Кинороман

Грэффильд в ответ тактично изложил:

– Прошу прощения, миссис Майстон, но я вынужден задавать эти вопросы. Дело в том, что ваш супруг сейчас находится в состоянии комы. И чтобы ему помочь, необходим предельно трезвый рассудок и полное понимание. И никаких негативных эмоций. Вы меня понимаете?

– Да-да, конечно. Я всё понимаю, – вымолвила Катрин, едва сдерживая рыдания. – Но я… Я должна его увидеть…

– Придётся пока подождать, – по-прежнему спокойно произнёс Грэффильд.

Миссис Майстон в ответ на это взбудораженно воскликнула:

– Я имею право увидеть своего мужа, тем более что он в тяжёлом состоянии! Этого ещё никто не запрещал!

– Я вас понимаю, миссис Майстон. Но у нас – случай особый, и он требует абсолютного контроля. Я вынужден придерживаться необходимых правил, действующих в экстремальных ситуациях. Я смогу вас принять лишь тогда, когда ситуация хоть немного сдвинется в лучшую сторону. Поймите это. Вы скоро увидите своего супруга, уверяю вас. Я буду держать вас в курсе событий.

Катрин, уже не сдерживая рыдания, вымолвила:

– Спасибо. Но я хотела бы быть рядом с Джоном…

– Вы будете с ним, но чуть позже. Я вам обещаю это. Я вам обязательно скоро позвоню. До свидания.

Закончив разговор, Катрин безутешно уставилась в одну точку…

К ней подошла дочь и спросила:

– Мама, почему ты такая грустная? И почему ты плачешь? А когда вернётся наш папа? Я уже соскучилась.

Катрин, прижимая к себе дочь, отрешённо ответила:

– Скоро, моя родная. Скоро…

Она быстро вытерла слёзы, глянула на Санди и, превозмогая свою внутреннюю горечь, быстро сказала:

– Санди, поиграй пока в комнате. А мне нужно кое-что подготовить…

– Хорошо, мама. Я пока сделаю тебе подарок…

И Санди ушла в детскую.

Катрин же вдруг погрузилась в воспоминания…

Это была идиллия. В саду – неподалёку от виллы Джон Майстон со своей молодой супругой лежали в траве, глядя куда-то ввысь…

Они мечтательно разговаривали.

– Джон, я скоро буду мамой…

Джон, повернувшись к возлюбленной, выпалил:

– Я люблю тебя, Кат! Как здорово! Нас теперь трое!

И они, обнявшись, сомкнулись устами в затяжном поцелуе…

Затем Катрин вскочила и принялась кружиться в танце. Джон любовался ею… А потом вдруг начался дождь. Влюблённые, смеясь, побежали в укрытие пышных крон… Они стояли в обнимку под высоким ветвистым деревом. Пространство озаряли вспышки молнии, сопровождаемые раскатами грозы…

Катрин, глядя на Джона, произнесла:

– Джон, ты помнишь, как мы познакомились?

– Да, я помню, – ответил Джон. – Это была река… Ты оступилась и упала в воду, а я услышал твой крик и вытащил тебя. Там было глубоко… Но если я буду тонуть, то меня спасать не нужно, – я сам себя вытащу.

Джон смотрел куда-то в пространство.

Катрин, с тревогой глядя на Джона, спросила:

– Почему ты это говоришь, Джон?

Всё окутала дымка, но сквозь неё ясен был взгляд Джона Майстона…

И опять прозвучал в её памяти голос, сопровождаемый эхом:

– Я сам себя вытащу!..

Вспышка света вырвала Катрин из воспоминаний. Она вздрогнула и осмотрелась… В комнату вошла дочь Санди.

Она вздохнула и сказала:

– Мама, а мы будем обедать? А то я уже проголодалась…

– Да, Санди, конечно будем. Сейчас я быстро приготовлю.

– Хорошо. Я буду пока у себя, – ответила Санди и ушла в детскую.

А Катрин прошла на кухню и занялась приготовлением обеда.

В палате реанимации госпиталя Вирджинии всё пока оставалось по-прежнему. Джон Майстон был неподвижен, глаза его были закрыты, и никаких признаков оживления и улучшения ситуации не наблюдалось.

Внезапно приборы зафиксировали скачок кардиограммы…

Ассистентка Джейн, изменившись в лице, включила прямую связь и взволнованно сообщила:

– Мистер Грэффильд!..

– Я уже здесь, – ответил Грэффильд, заходя в кабинет.

Он закрыл дверь и подошёл к неподвижному пациенту.

– Ну, что у нас? – произнёс доктор.

И Джейн взволнованно сообщила:

– Только что кардиограф зафиксировал странную пульсацию. Такой скачок в данном состоянии больного просто необъясним…

– Так-так; посмотрим… Это уже теплее, – оживлённо произнёс Грэффильд, сосредотачиваясь.

Врач проверил приборы; затем задержал взгляд на Джоне Майстоне… Джон Майстон по-прежнему был неподвижен…

Но он явно что-то видел! И не просто видел, а действовал в этой своей непостижимой реальности, никому недоступной, но явленной ему в состоянии между жизнью и смертью как вызов Силы и дар Знания. И он продолжал существовать и мыслить в этой своей фантасмагории, лишённой привычных человеческих ощущений и прогнозируемых действий, но имевшей гораздо больший спектр возможностей, нежели обычный мир… Он, передвигался ползком по дикой пересохшей равнине. Вокруг вздымался туман. Джон изо всех сил пытался встать на ноги, но ему это не удавалось; он падал, хватая ртом воздух… Впереди него вдруг возник ослепительный фонтан чистейшей серебристой воды, он бил откуда-то из глубин этой таинственной местности… Джон сделал рывок навстречу долгожданной воде… и погрузился в её чистый поток… И внезапно он оказался один в бушующем океане… Джон кричал, но лишь грозный рёв бескрайней стихии отвечал ему… И вдруг сияющий столп света вспыхнул над умопомрачительной водной пучиной; и этот волшебный свет разлил своё сияние по всему океанскому простору…

В этот момент в палате реанимации произошёл повторный скачок кардиограммы…

– Потрясающе! – тут же отреагировал на это Ричард Грэффильд. – Похоже, в нём происходит борьба… Да, битва за жизнь…

Кардиограмма вновь затихла, превратившись в едва колеблющуюся линию… Врач напряжённо смотрел то на Майстона, то на приборы…

И вновь было ясное видение обездвиженным пациентом части того запредельного мира, куда в данный момент имел доступ только он – военный пилот, попавший в эту ловушку Бермуд. А именно: на пустынной местности у подножия монументальной горы возникли две фигуры величественных людей: могучий человек в какой-то странной серебристой одежде, отдалённо напоминавшей мельчайшую кольчугу, и статная женщина, облачённая в такую же серебристую одежду; у обоих на голове был экзотический шлем с сияющим кристаллом на уровне лба. Их взгляды были светлы и спокойны, и они были исполнены таинственной силы…

В этот миг в палате реанимации приборы зафиксировали новый скачок кардиограммы…

Ричард Грэффильд, вдруг что-то осознав, с изумлением воскликнул:

– Неужели?.. Неужели он что-то видит?.. Ну конечно! Он явно созерцает иную реальность!

Грэффильд взволнованно обратился к ассистентке:

– Джейн, мне нужно срочно связаться с компетентными людьми. Ни на секунду не отходите от больного. Фиксируйте малейшие изменения. Я скоро вернусь.