Евгения Морозова - И каменное сердце любит…

Для любой матери дети, рожденные ею, самые красивые и самые умные. И вот сейчас, глубокой ночью, находясь в чужой снежной Финляндии, буквально в десятке-другом километров от родного дома, Анна-Айна плакала, вспоминая о своем любимом сыночке, которого оставила таким маленьким. А кому она посвятила пятнадцать лет жизни? Совсем чужим людям. Вначале детям посвятила всю себя, надеясь, что Хенрикки отпустит ее домой. Со временем надежда таяла и исчезла совсем. Она поняла всю ситуацию. Здесь помогают своим, но не чужакам. Тем более, перевести ее через границу, да еще без ведома Хенрикки никто бы не согласился. Все знали его бешеный и необузданный нрав.

Может быть, сейчас откроется для нее дверь для возвращения на Родину, когда Хенрикки уже не является могущественной личностью в этих краях. И Айна, поплакав еще, уснула. Во сне она увидела сына. Она даже не представляла, как он теперь может выглядеть. Он уже взрослый мужчина. Красивый должен быть. А во сне он пришел к ней взрослым. Это был такой красивый сон. Они сидели за столом, и сын рассказывал ей о своей любимой девушке. Он хотел познакомить маму со своей невестой. Даже во сне она пыталась запомнить каждую черточку его лица, понимая, что это всего лишь сон.

Утро она встретила с улыбкой на губах. Две радостные мысли сделали счастливой ее в это утро. Она увидела взрослого сына впервые за все время их разлуки. Все было настолько реальным, что она не могла понять в первую минуту после пробуждения, это было на самом деле или это только сон. Да! Она в чужом доме на чужбине, значит, это был сон. Лицо сына вписалось в ее память. Она бы теперь узнала его из тысячи других мужчин.

Тут же в глазах возник облик Тармо. Как будто из далекого далека к ней приблизился человек. Выступил из тумана на освещенную солнцем поляну… Он шел именно к ней. И вчера его путь был окончен. Этот человек вошел и в ту же секунду стал ей родным. Как такое может произойти, Айна не понимала. Но сердце подсказывало: это твоя судьба, это твой мужчина. Не пройди мимо! Посмотри в его глаза! Они тебе скажут, что ты не ошибаешься! Он пришел к тебе!..

Айна сбросила с себя одеяло, вскочила и радостно закружилась по комнате. Она сбросила с себя все тягостные годы плена. Бог с небес ей показал, что сквозь черные тучи начало проглядывать солнце. Утро было солнечным и чудесным. Молодая женщина надела светлую блузочку, которая подчеркивала все еще стройный стан, длинную юбку, с широким поясом, расчесала свои длинные белокурые волосы и заплела их в косу. Посмотрела в зеркало, лукаво подмигнула себе и вышла из комнаты.

Каждое ее утро с момента парализации Хенрикки начиналось теперь с его комнаты. Она протирала его тело настоями трав, мыла его на клеенке. Это было ужасно тяжело, просто непосильная работа для женщины. А сегодня утром неожиданно для себя в комнате хозяина она увидела Тармо. Он делал ту работу, которую обычно по утрам делала Айна. Он протирал лицо и тело хозяина, менял ему постель. Как видно, Хенрикки доставляло удовольствие, что сильный мужчина переворачивает его и делает все это легко. Он ведь видел, как тяжело было Айне справляться с его мертвым неподвижным телом. Слава Богу, у него не было пролежней. И все это благодаря ей, Айне. Сегодня даже у Хенрикки было настроение получше. Он улыбался. Только сказать ничего не мог.

Айна приготовила завтрак и принесла в комнату хозяина. К ее удивлению, Тармо сидел на стуле рядом с кроватью Хенрикки, и они каким-то особым способом общались между собой. Тармо говорил, а Хенрикки реагировал на его слова движением век. И они понимали друг друга. Айна накормила хозяина. Протерла его лицо и спросила, как он думает, в какой из домиков лучше поселить Тармо. Хенрикки повел глазами, показывая, что никуда его не надо переселять. Пусть живет здесь. Вот в этой комнате, что находится за его изголовьем. Айна показала пальцем. Он подтвердил. И показал глазами, что очень будет рад, если Тармо будет помогать в уходе за ним, у него больше силы, чем у Айны. И ей будет легче.

Итак, с этого радостного утра у Айны началась новая жизнь. Она смотрела в глаза Тармо и видела ответную любовь. И он, и Айна светились как светлячки ночью. Их любовь была такой чистой и нежной. Они только еще начинали любить друг друга и любовь была платонической. Как-то вечером она предложила ему пойти к калитке, посидеть на лавочке под березой. Светила луна, был прекрасный летний вечер, Айна светилась счастьем. Тармо не решался даже обнять ее. Его смелости хватило лишь на то, чтобы взять в руки ее косу и перебирать прядки светлых волос. Она засмеялась и сказала:

– Ты как моя мама косу перебираешь! Она так любила с моими волосами играть. Заплетала по-разному, расчесывала, завязывала хвостик.

– А где твоя мама сейчас?

Айна вздохнула и горестно произнесла:

– Эх, Тармо! Знал бы ты, как давно я не видела маму! Уже пятнадцать лет! Бедная моя мамочка, как она? Может, и в живых ее нет, а я тут сижу…

– Где она живет?

– В России, Тармо! У меня и сынок есть – Ванечка, Сейчас ему уже 19 лет. А я видела его в последний раз 15 лет назад, ему было всего 4 года. Да, за все годы я его недавно увидела во сне, уже взрослым увидела. Плакала…

Соскучилась я очень по своим родным.

– Тогда как ты попала в Финляндию?

Она закрыла лицо руками, не могла справиться с эмоциями. Тармо обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Не плачь! Если не хочешь, не рассказывай.

– Скажу. Меня похитили рядом с домом и через границу доставили прямо в дом Хенрикки. У него было трое малышей, три сыночка. Жена имела генетическую болезнь крови. Умер один малыш двух лет, следом за ним умерла жена. Младшему был годик, он не помнил еще маму, а вот старшему было четыре года, и он заскучал по матери, ждал ее, перестал есть и был на грани жизни и смерти. Вот тогда Хенрикки и поручил найти женщину, похожую на его жену и доставить ее сюда. Привезти женщину из России было гораздо легче и быстрее, чем искать в долине ту, которая будет похожа и согласится приехать сюда. Вот так я сюда и попала.

Тармо повернул ее к себе и покрыл поцелуями ее заплаканное лицо.

– Бедная ты моя! Как же ты настрадалась в чужих краях!

– А теперь умерли два его сына, которые выросли на моих руках. Я их любила как родных, я к ним привыкла. Умерла и мама Хенрикки. После смерти последнего сына он стал одержим мыслью, что я должна стать его женой. Что только я могу родить ему здоровых наследников.

У Тармо от удивления глаза расширились.

– Он приставал к тебе?

– Никогда. Он меня не видел как женщину. Для него главное – дети, наследники. И он очень хотел, чтобы я стала его женой. Наверное, Бог меня освободил от этой тяжелой судьбы. В этот вечер его парализовало. В дом ударила молния, и его поразил ее удар. С того момента он не двигается и не разговаривает. Уже два месяца. Теперь, когда появился ты, мне стало намного легче справляться с уходом за неподвижным Хенрикки.