Фёдор Быханов - Ветер Надежды

Тем временем спор на соседней площадке только разгорается, незаметно для сосеседников перейдя от частных лиц на общие темы.

– Да разве всем работающим на износ «конягам» когда угодишь? – вырвалось у старшего по чину из представителей Предгорного конезавода, которым всё стало понятно по рутинным событиям на паддоке. – Что ни сделай, всё равно не будешь никогда добрым во всём хоть человеку, хоть лошади!

Впрочем, директору и жокею тут стало не до прерванного обсуждения планов подготовки к будущему старту.

Думая каждый о своем, они оба просто залюбовались главным козырем на предстоящем розыгрыше Гран-при.

Беркут же, поступает так, как и все другие жеребцы, принимавшие сегодня участие в соревнованиях. На какого рысака не посмотри, все своевольничают, упираются при попытках свести их с места.

Есть, впрочем, одна действительно важная причина, по которой никак не желают покидать животные эту свою площадку для выводки и седловки. Явно томятся совершенно несбыточной в городской черте надеждой быстрее оказаться не в четырёх стенах конюшни, а в чистом поле!

Не столько умом, сколько буйной натурой уповая на то, что прямо сейчас, с утихомирившимся в конец зноем погонят всё-таки в «ночное», в желанный табун, а не поведут в огороженное стойло смирно отдыхать до следующего утра.

Да только и к дончакам понятие реальных возможностей приходит само-собой, окончательно смирив их природную гордыню, давным-давно сформулированную Кузьмой Крыловым в краткую, но абсолютно понятную и верную истину:

– С конюхом много не поспоришь!

Тем более с таким, как сам Кузьма Андреевич.

Стоявшие за оградой паддока Лисовец с Сажиным буквально залюбовались чётким обращением с питомцем их главного конюха, успевшего только что, после обеспечения процесса послефинешной фотосъёмки, и в контору ипподрома забежать по текущим вопросам, и вернуться к Беркуту в самое нужное время.

Они пришли к общему мнению о том, что Крылов всё успел сделать вовремя и так, как надо.

Осталось лишь поставить жеребца в конюшню и обеспечить всем необходимым для набора той победной физической формы, какую их четвероногий любимец с блеском продемонстрировал сегодня.

Тот, чьей личности и профессиональный данных косалось обсуждение, и на самом деле не плошал.

Во всяком случае, с ускорением взявшись за дело, и оттого в кратчайший срок управившись с необходимым первоочередным уходом за жеребцом, Кузьма Андреевич к тому моменту уже жестко держал повод в своей мозолистой руке, не дав возомнившему о себе Беркуту даже мгновения на его привычные капризы.

Только всем на племенном заводе известно, что даже вечный «заводской хлопотун» – старший конюх – человек не железный! Ему тоже нужен отдых. Особенно в свои немалые года, когда до пенсии остаётся раз, два и ещё немного.

Однако, не до своих личных интересов Кузьме Крылову. Не до отдыха от дневных дел и занятий. Заботит его, не мешьше, чем физическое, и психологическое состояние Беркута.

Не хуже всех остальных людей его непростой профессии, он прекрасно понимает, как трудно питомцу перестроиться сейчас – летом на опостылевшее за зиму стойловое содержание, да ещё успев за весну и начало лета всласть вкусить в заводском многочисленном табуне всех прелестей вольной жизни!

И действительно, чего уж тут спорить.

Перед началом спортивного сезона, да и потом, кеогда бывают «окна» в календаре скачек, немало побегал Беркут в табуне, на зелёной травке. Желал бы и дальльнейшего продолжения летних удовольствий.

Но, ничего не поделать.

Ему, под надзором самых опытных конюхов и в компании наездника, понадобилось отправиться сюда, за сотни километров от родного посёлка – на очередные календарные ипподромные испытания на резвость и выносливость.

Здесь, в областном центре, своеобразной Меккой для взрослых и детей издавно является ипподром.

Даже после того, как завершились соревнования рысаков, смолкла музыка и героев праздника увели кормить овсом и сеном, многие зрители продолжают истово пялиться на то, чем живёт спортивный объект, как говоритося, изнутри.

Одних больше интересуют сами лошади. Других болельщиков – кичливые жокеи.

И даже пропахшие конским потом и навозом простые работчие конюшни, получают свой заряд такого стороннего интереса.

Не избежал этого и старший конюх Крылов.

Он, не смотря на свой – весьма экзотический для горожан вид бородатого и заросшего седой гривой таёжника, между тем не забывает о главном.

Кузьма Андреевич не только сочувствует уставшему в ходе скачек, жеребцу, но и продолжает делать своё как заведённый.

Потому нисколько не отстал от других своих коллег, спешащих теперь, после скачек, быстрее закончить обыденную работу в конюшне.

Но и между ними – коллегами существовало некоторое отличие.

Штатным труженикам ипподрома из числа местных горожанам, после очередного рабочего дня оказавшимся в своих благоустроенных квартирах, можно будет до следующего дня просто забыть о работе.

А вот ему, поселёному в гостинице для командированных гостей при ипподроме и такой малой радости не видать.

Останется Кузьме Андреевичу только грезить о своей семье и оставшемся далеко отсюда собственном доме. Жилище не простое, не как у всех. С ёмкостями дёгтя, необходимыми для ухода за лошадьми. Запасами специальных ветеринарных препаратов.

А так же грудой, по официальному мнению, давным-давно отслужившей свой долгий век, конской збруи.

Ранее списанные на заводе для утилизации, все эти уздечки, гужи, седёлки, вожжи и прочее, признанные самим старшим конюхом вполне пригодными для восстановления, ожидали в кладовой предстоящего ремонта долгими зимними вечерами.

Свой неповторимый аромат придаёт родному дому, выделанная для этого сыромятная кожа.

Только и то пристанище истинного коневода ни чем не походит на окружающую сейчас Крылова действительность, сопряженную с азартом и силой страстей.

Ведь в его обычном сельском пятистенке, после возвращения хозяина домой из командировки, всё останется, так, как и прежде. Ничто, кроме, разве что одежд хозяина, пропахших резким конским потом, не напомнит о его недавнем прошлом. Не расскажет никому о том, где провел тот немало времени без близких ему людей.

Не поведает о существовании этого, устроенного в областном центре, особого мира скорости и азарта.

Между тем один за другим жеребцов конюхи начали массово уводить с, открытого ветрам и осадкам, паддока ипподрома в уютную конюшню. Кто сделал это вперёд, уже заботливо размещают там каждого скакуна по заранее отведённым стойлам.