Ольга Ахметова - Медиум. Эмпат

Они закончили и сели завтракать. Оказывается, кто-то из ребят вчера умудрился поймать земляную крысу, так что сегодня каждый получил по пол чашки жиденького, но горячего мясного бульона. Урка кудахтала над ними, воображая себя матушкой. Иногда на нее находили приступы любви к своим «деточкам», особенно по утрам.

– Вот и горяченького перед работой, да? Чтобы камушки увидеть, хорошо нужно подкрепиться.

Дети выпили крохотные порции молча и быстро, выдавливая из себя улыбки «матушке». Она прошлась между ними, приглаживая грязные всклокоченные затылки. Чтобы случаем не вздрогнуть от «нежного» прикосновения, шеи у них были напряжены до предела.

– Сегодня день особенный, мои птички, сегодня с нами чудная девчушка, она может принести нам удачу, – приговаривала Урка, то и дело бросая взгляд на девочку, которая жадно пила бульон, обжигая кипятком рот и, казалось, ничего не слышала. Может быть, у нее и ухо пострадало?

Выстроились, получили ошейники, Лом вручил девочке накидку из шкур, а еще кожаные шнурки и мех для обуви. Она натянула на себя шкуру, просунув голову сквозь отверстие сверху, а с ботинками не получалось, кое-как намотала вокруг них кроличьи шкурки и закрепила шнурками.

Вышли на слепящий снегом свет. Тем сходу припустил вслед за Улом и Рогом, через десяток шагов оглянулся, чтобы кивнуть девчонке, но в этом не было нужды – она следовала за ним попятам, по колено увязая в сугробах. Ветер успокоился, и развернувшаяся перед ними картина очаровывала своей жестокой красотой. Бесконечные горы-близнецы укрылись ровным, блестяще-белым, пушистым одеялом, но колючий холод пробирал до костей. Совсем скоро, когда морозы станут невыносимы и опасны для жизни, они покинут пещеру, перейдут ближе к южным землям Хотры.

Добравшись до своего места, остановились. Все трое мальчишек уставились на девочку и какое-то время молчали.

– Ты кто? – первым подал голос Рог, буравя её черными, слегка косящими глазами.

– Клина.

Было что-то птичье в этом имени. И сама она чем-то походила на взъерошенного воробья, завернутого в старую шкуру. «Прошла, выходит, обряд вчера», – подумал Тем, от чего-то, с горечью. Но ему-то что до этого? Не прошла бы – они и не поняли бы друг друга. Но часть его с грустью подумала о том красивом языке, который он услыхал накануне.

Тем, Ул и Рог назвали свои имена.

– Ты откуда?

Клина молча глядела на них.

– Она не помнит же, – бросил Темен и сделал шаг к ней, – Дай я посмотрю твою голову.

Она отпрянула было, но, встретившись с ним взглядом, осталась на месте. Тем набрал горсть снега в руки, подождал, пока тот слегка подтает и принялся аккуратно стирать сухую корку крови на лице, постепенно подбираясь к виску. Клина закрыла глаза, и мальчик догадался, что ей, наверное, приятно прикосновение прохладного к воспаленной коже. Он аккуратно отодвинул волосы. Все же выглядит она ну очень бледной, а кожа горячая, как уголек. Это нехорошо. Похоже на лихорадку. Крайне осторожно он попытался приподнять спутанную и отяжелевшую от засохшей крови прядь в месте, куда пришелся удар хлыстом, но девочка тут же вскрикнула, распахнув глаза.

– Нужно потерпеть, – объяснил ей Тем, – Давай ты присядешь.

Он расчистил от снега камень, усадил ее на него.

– Рану надо промыть, – тихо сказала Клина.

Тем поднял брови.

– Тут есть какой-то источник? Откуда вы берете воду?

Подземный источник действительно был совсем недалеко, и он почти никогда не замерзал.

– Я принесу, – бросил Ул.

После того, как с девочки смыли всю кровь, он смог, наконец, рассмотреть порез. Не слишком глубокий, но воспаленный, пересекал скулу, и заканчивался на два пальца выше виска, из него сочилась кровь.

– Все не очень хорошо? – спросила Клина.

– Перевязать нужно, – буркнул Тем.

А большего он предложить и не мог. Знать бы еще, чем. Мальчики растерянно переглянулись. Под толстыми меховыми шкурами прятались заношенные годами фуфайки со штанами. Темен вытащил на свет кусок своей рубахи – почерневшей от грязи ткани, разящей потом.

– Лучше мою, – предложила девочка и оттянула нижний край своей сорочки.

Она, конечно, не была белоснежной, но уж куда чище, чем его. Тем оторвал немного материи, сложил вдвое и аккуратно приложил к ране. Вытащил пару широких кожаных шнурков, ловко обмотал голову Клины, закрепив повязку. Девочка слегка поморщилась.

– У тебя жар, – сказал он, – Сиди тут, не нужно ничего делать, мы сами.

– Спасибо, – глаза на бледном лице блеснули синевой, – А вы давно… тут?

– Три года уж, – сплюнул на землю Рог, – Ты-то как попалась? Не украли ж тебя, поди?

– Нет, не украли. Я сбежала.

– Сбежала? От кого?

– От… Из Родарии. Долины медиумов.

– Мы знаем, что такое Родария, – сказал Тем, – Никогда не слышал, чтобы оттуда сбегали.

– Да, – только тихо кивнула Клина и опустила голову.

Он понял, что она опять плачет. Мальчишки переглянулись. Не нужно, наверное, ее расспрашивать, кто её знает, от чего бежала.

– Ладно, за работу, – сказал Тем.

Жарко стало уже через полчаса. Девочка привалилась спиной к скале, казалось, спала. Ул и Рог заметили что-то за углом, может, ворону, оба притаились. Тем присел на корточки, распиливая отколотые булыжники на мелкие камни. Девочка тут долго не протянет, через день-два помрет, если не от этой раны, так от другой. Он поднял голову, рассматривая ее при дневном свете. Такая тоненькая и нежная. Он яростно вцепился в очередной камень, врезаясь в него пилой.

– Мне надо в лес.

Ему послышалось? Тем вскинул голову. Она не шелохнулась, глаза все также были закрыты, только бесцветные потрескавшиеся губы вновь прошептали.

– Помоги мне дойти в лес.

Тем поднялся, подошел к ней, всматриваясь в отрешенное лицо.

– Я не могу. Мы не сможем. Ошейники нас задушат.

– Ночью, – еле слышно прошелестела девочка.

Ночью. Хорошенькое дело – ночью. Конечно, он думал об этом и не раз. И не он один. Но на ночь мускулистые верзилы Изд и Лом заваливали проход огромным камнем, едва сдвигая его с места. Никому из истощенных мальчишек это было не под силу. Разве навалится с десяток ребят, но тогда и ведьму точно разбудят.

– Я не смогу поднять камень, – ответил Тем.

– Сможешь, – она наконец открыла глаза, – Ты же медиум.

– Чего? – то ли ее слова, то ли ее глаза подействовали на Тема хуже подзатыльника, – Какой еще медиум, тебе совсем уже плохо стало?

Неужели один удар настолько ей повредил?

– Я вижу, – слегка улыбнулась Клина, – У тебя сила есть. Как и у меня.

– Это у тебя-то – сила? – Тем фыркнул, – Что-то я сразу не заметил.

– Ты все заметил, – она серьезно смотрела на него.

Тем нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же медиум, – повторила Клина.