Вячеслав Дегтяренко - Сявины страхи. Повесть

Он зашёл в воду по грудь и, оттолкнувшись от дна, поплыл. После двух-трёх гребков ему стало страшно, так как он не рассчитал силу и скорость течения. И вот теперь вода его закружила, как безвольную щепку и уносила от заветного островка. Рассказы дедушки о деснянских омутах и водоворотах он хорошо помнил и внезапно осознал, что попал в один из них.

«Бороться с ним бесполезно, и лучшее спасение – это достичь дна и затем оттолкнуться от него», – говорил дед. Глубина была не больше трёх метров. Он, задержав воздух, достал пятками песчаное дно и что было сил подпрыгнул. Но куда? Лишь очутившись на поверхности, он понял, что освободиться от этого плена не может. Вода кружила его в бешеном ритме и не хотела отпускать из своих цепких объятий.

«Тону! – крикнул Слава что было сил, – тону…» – повторил он, отхаркивая воду, и опять погрузился в мутную закручивающую пучину. Спасения не было. Ему казалось, что отчим не смотрел в его сторону и блеснил на спиннинг, а мама почему-то смеялась. А может, ему всё это лишь казалось?

«Я ведь не шучу! – хотел крикнуть он им, – Я тону по-настоящему!» Но сил не было, и он только откашливал противную жижу. Сознание погружалось в какой-то мрачный кошмар, от которого он не мог освободиться.

Внезапно сильная рука ухватила его за волосы и потащила в направлении берега. Спасателем оказался сосед по лагерю дядя Вася, который, заслышав крики, бросил удочки и побежал на помощь. Уже оказавшись на берегу, мужчина спросил у него.

– Ты зачем поплыл на этот остров?

– За бревном… хотел стопить его на костре.

– Эх, дурак, дурак, мог ведь и сдохнуть. А бревно утопленное, и пользы от него для костра никакого. Тебе отец не говорил что ли?

– Нет, не говорил… Спасибо, дядь Вась…

Родители отнеслись к его спасению как-то буднично. Соседа угостили холодным самогоном и свежей ухой. Славе же было стыдно, что не справился с пустяковой задачей. Вечером он взял на буксир резиновой лодки бревно и приволок его в лагерь. Горела древесина плохо, как и говорил Василий.

В августе после деснянских каникул его впервые отправили по путёвке в летний пионерский лагерь на четвёртую смену. Он располагался в сосновом лесу, и вожатые водили детей на озеро. Славе было стыдно перед ровесниками, что в четырнадцать лет не умеет плавать. Он зашёл в воду и поплыл.

Детские страхи кажутся смешными. Из некоторых вырастаешь, как из одежды, с иными соседствуешь или уживаешься. Как пишет психотерапевт Андрей Курпатов: «Чтобы побороть страх, пригласите его на разговор за чашечкой чая…» Каждый родитель строит своего ребёнка по своему подобию и идеалам. И даже при генном различии он считает, что фенотип можно сконструировать. Силой, словом, убеждением или собственным примером.

Отчим считал, что Слава должен уметь хорошо драться, любить рыбалку и водить автомобиль. Навыки борьбы было несложно усвоить. На рыбалке мальчик научился притворяться. Сидение с удочкой, спиннингом, забрасывание сетей или удар дедовским гарпуном. «Вода успокаивает!» – говорил отчим. «Аквариум успокаивает…» – повторял он, когда приходил в детскую и часами наблюдал за аквариумом. Славе было непонятно: «Что вызывает беспокойство у отчима? Работа на заводе, отношения с мамой? Как и вообще, что значит само слово?» Он считал рыбалку бессмысленным занятием. Не потому, что не любил рыбу. Гораздо интереснее провести время за книгой или фильмом, шахматной партией или с друзьями. Молчаливое наблюдение за водой так и не прижилось, как и вождение.

Во втором случае притворяться было невозможно. Мопед «Карпаты», мотоцикл «Ява», автомобиль «Москвич 412». Его одноклассники мечтали о чехословацком мотоцикле. Тёмно-вишнёвой расцветки, обтекаемые формы, безотказная работа двигателя, чёрные кожаные куртки и ветер в лицо. Иногда его сажали на бак и предлагали рулить, а когда стал постарше, доверили полное управление. Это было в берёзовой роще Броварского леса. Мотоцикл, врезавшись в дерево, заглох, его пассажиры мягко приземлились в серый песок. Отчим с крепкими выражениями погнался за пасынком, чтобы ударить. Не догнал. Больше за руль мотоцикла его не приглашали.

Через год повторился эксперимент с автомобилем. Они возвращались из областного центра Западной Украины – города Ужгород, где купили породистую овчарку и проезжали Карпаты.

– Ты о какой машине мечтаешь, Слава? – спросил отчим, закуривая сигарету.

– Я? – задумался на минуту мальчик. Ему вспомнилась коллекция значков, недавно купленная в отделе «Канцтовары». Бугатти, Паккард, Бьюик. Машины, о которых он читал в журналах «Наука и жизнь». Они манили своими формами, мощью и уникальностью. Набравшись смелости, он ответил:

– Мне всё равно, какая будет у меня машина, главное, чтобы с водителем, – выпалил он тихой скороговоркой и посмотрел на недоброе лицо отчима, блеснувшее недобрыми карими глазами.

Шоссе петляло змейкой среди густых высоких елей. Вечерело. Стрелка спидометра перевалила за отметку сто.

– Я перекушу на ходу, а ты держи руль… – сказал он.

– Может, остановимся?

– Не будь бабой! – отрезал отчим и открыл консервированную гречку с мясом. Слава, сидя на пассажирском сидении, левой рукой управлял автомобилем. Временами автомобиль пересекал сплошную разделительную линию, и злобные комментарии сыпались в его сторону: «Бери правее, я сказал… откуда у тебя руки растут?» Внутри от страха всё сжималось и переворачивалось. Хорошо, что встречная полоса была свободной. Отчиму было интересно наблюдать за побелевшим и взмокшим от напряжения пасынком, и он ел не спеша. Лишь когда закончил ужин, он отпустил газ и нажал на педаль тормоза, чтобы помыть руки и вытереть смолистые усы.

Лёня и Слава познакомились на деревенской свадьбе. Это был его первый друг. На голову выше, в полтора раза шире, с толстыми губами из-за чего улица дала ему кличку Пельмень. Уже в семь лет новый друг превосходил его по силе, весу и знаниям дворовой жизни.

Славина мать сдавала сад в аренду молодожёнам. Калымщики устанавливали шатёр из плёнки, рубили лавки для гостей, приглашённые бабки варили праздничные обеды, остатки которых доставались детворе. Приходило человек сто или двести, которые два-три дня пили и танцевали, вытаптывали огород. На всю улицу играл ансамбль, а дети были предоставлены сами себе. На одной из таких свадеб мальчики и познакомились, и стали закадычными друзьями.

– Сява, давай покурим, пока твоих предков нет, – предложил Лёня в один из выходных дней.

– Давай! Только я не умею. Научишь?

– Конечно.

– А что курить будем? Отчим сигареты считает.

– Будем курить спичками… Я недавно пробовал… Нам надо двадцать-тридцать коробков.