Юрий Остроушко - Наковальня судьбы

– Можно угостить тебя? – улыбнулась она. – Я знаю, что ты любишь грейпфрутовый сок.

– Спасибо, – Фрези немного удивилась. Она не ожидала от Люси дружеских жестов.

Люся села и отпила из своего стакана. Она с восхищением смотрела на Фрези, словно в первый раз ее видела.

– Я просто офигела, когда ты располосовала морду Дегтяреву.

– Прости, кому?

– Артёму Дегтяреву. Чуваку, который сцепился с твоим Егором.

– Хан Соло.

– Чего? – не поняла Люся.

– Хан Соло, так он представился. И машина у него подходящая. Настоящий звездолет.

«Да она чекнутая», – подумала Люся.

– Какой звездолет? О чем ты вообще? Слушай, я хотела сказать, что зауважала тебя. Я думала, ты курица. А ты крутая девчонка.

Фрези пожала плечами, показывая, что не знает, что на это ответить. Люся подняла свой стакан с соком.

– Нам бы с тобой вискаря выпить или текилы, но я на работе. Ольга с меня шкуру спустит. Жаль, что это не я дала по морде Дегтяреву.

Люська взглядом обозначила, что у нее есть причины бить морду Дегтяреву, хотя это не соответствовало действительности.

– За тебя, подруга.

Люська протянула свой стакан, и Фрези пришлось с ней чокнуться. Девочки выпили.

С того вечера, когда случилась драка, Данко не мог избавиться от чувства вины и искал подходящий момент извиниться перед Егором. И вот сейчас такой момент подвернулся. Данко притащил из кладовой коробку с бутылками, Егор начал переставлять их в барный холодильник.

– Егор, – начал Данко, – прости. Я даже представить не мог, что так получится.

– Кто бы сомневался. Ты же чеканурик, отмороженный на всю голову. Не путай свои фантазии с реальной жизнью.

– Я и не путаю. А что касается Артёма, то он…

– Лучший пилот Галактики, как, впрочем, все тут.

Данко слышал неприязненные интонации Егора, видел, что тот сосредоточенно занимается бутылками и не смотрит ему в лицо.

– Ладно, если хочешь знать мое мнение, этот тип опасен. Надо быть совсем дураком, чтобы этого не видеть.

Данко посмотрел на Егора глазами Дикого Лиса, который в очередной раз понял, что его не любят и приручать не хотят.

– Прости.

Он взял пустую коробку и потащил ее на помойку.

Фрези было весело. Офигенно весело. Люся что-то говорила, и это было офигенно смешно.

– Я давно так не смеялась, – сказала Фрези.

– Со мной весело, – ответила Люся. – С парнями хорошо, но подруги тоже нужны. С парнем не обо всем можно поговорить. И в магазин за шмотками тоже лучше пойти с подругой.

– Я как-то об этом не думала.

Фрези мало общалась с девушками. Так получалось: ревность, соперничество, отсутствие общих тем. Сейчас она удивилась, почувствовав, что Люся ей нравится.

– Вот поэтому ты одета как парень. А ты ведь красивая девчонка. Тебя только одеть надо по-другому. Кстати, а почему ты не красишься?

– Не знаю. Не люблю косметику.

– Ну и дура. Ты же настоящая рок-звезда и должна соответствовать. Все должны на тебя пялиться.

– Нет… это как-то не мое.

– Глупости. Или все это твой парень. Он тебя ревнует и не дает развернуться. Ой, у меня идея!

– Какая?

– Мы тебе сейчас сделаем опупищенский макияж. У меня такая шикарная косметика. Идем. Да идем же!

Люська схватила Фрези за руку и потащила ее за собой в таверну. В зале они едва не столкнулись с Данко. Он нес из подсобки очередную коробку с бутылками. Девушки, смеясь каким-то странным смехом, пронеслись мимо него.

«Если бы это была не Фрези, я бы решил, что они чем-то закинулись», – подумал Данко.

До открытия бара оставалось еще немного времени. Егор собрался найти Фрези и пообедать с ней, позже времени для перекуса у него уже не будет.

– Алло, шеф, обслужи девушек, – раздался голос Люськи.

Егор обернулся. Он не узнал Фрези. «Это еще откуда здесь взялось?» – мелькнуло в голове. Потом до него дошло, что это его Фрези, и лицо Егора исказила гримаса ошеломления до того уморительная, что Фрези захохотала. Егор никогда не слышал у нее такого дикого, блядского смеха.

Фрези всегда носила волосы или просто распущенными, или собранными в хвостик. Сейчас они были подняты вверх и торчали на макушке, как что-то немыслимое. Просто кандибобер какой-то. Часть длинных прядей свободно свисала на лицо и шею. Лицо было раскрашено, как у поп-дивы с обложки журнала вроде «Rolling Stone». Под слоем тона с блестками кожа Фрези мерцала, как у вампирши.

– Ну, так как, Егор, обслужишь девушек? – промурлыкала Люська, явно намекая на скрытый смысл слова «обслужишь».

– У нас что, Хеллуин? – огрызнулся Егор.

Время, оставшееся до открытия бара, ушло на то, чтобы отмыть и привести в порядок Фрези. Егор очень не хотел, чтобы она в таком виде попалась на глаза Ольге. Егор ни разу еще серьезно не упрекал Фрези. Даже за приключение с Дегтяревым он упрекнул ее только за доверчивость. Егор был убежден, что если что-то плохое и могло случиться, то только по вине такого подозрительного типа, как Дегтярев, но ни как не Фрези. Теперь же, отмывая ее в душе мотеля, Егор заподозрил, что она под действием наркотика. Фрези клялась, что наркотиков не принимала и даже не видела.

– Не было ничего такого. С чего ты взял?

Однако она хихикала и брыкалась, пока Егор, наклонив ее над раковиной, отмывал лак, из-за которого ее волосы стояли дыбом. Егор не мог отправить Фрези домой одну в таком неадекватном состоянии. Но и подвести Ольгу, бросив бар, он тоже не мог. Он взял ключ от свободного номера и отвел туда Фрези.

– Ну, постой, дурашка, – сказала Фрези каким-то не своим, лепечущим, голоском. – Ну чего ты надулся? Ха-ха… просто не могу на тебя смотреть. Ты, оказывается, то еще занудище. Люсик права…

– Люсик?

– Ну, Люся. Она, оказывается, классная девчонка.

– Люся? Это она дала тебе дурь?

– Да не было ничего. Ты меня уже достал, – лепечущие интонации исчезли, Фрези начала злиться. – Мне хорошо. Мне, блять, оху-ительно хорошо. И тебя это злит. Ты ревнуешь меня ко всем, Люсик права. Поэтому ты набросился на Соло.

– Он не Соло.

– Тогда, может, и я не Фрези?

«Да, ни хрена ты никакая не Фрези. Тебя зовут Юля, и твои родители сходят с ума, потому что ты сбежала из дома, вообразив себя Дженис Джоплин», – вот что Егор готов был сказать ей сейчас. Но он посмотрел в сверкающие яростью зеленые глаза и не посмел. Он готов был на все, лишь бы не потерять ее.

– Нет, ты Фрези. Моя Фрези.

Егор обнял ее и поцеловал в лоб, нежно, как ребенка.

Терпение было не самой сильной чертой характера Артёма Дегтярева. Но образ жизни, который он вел после гибели отца, и цель, которую преследовал, научили его ждать. Острая интуиция художника вела карандаш Данко, когда он, рисуя этого парня, изучал… нет, не характер, скорее, что-то более глубинное. Это трудно или невозможно было выразить словами, но было на острие карандаша, в импульсах мускулов руки. Данко чувствовал в Дегтяреве волка. В чем-то он таким и был. Сильный, неприхотливый, выносливый, способный пробежать десятки километров, преследуя цель. Оперативник отдела по борьбе с наркотиками Сергей Конрад назвал Дегтярева сталкером, имея в виду исконный смысл этого слова – охотник, следопыт. Он только не знал, кто был целью охотника. Команч, на след которого встал Дегтярев, точно не был его целью. В силу сложившихся так обстоятельств Команч сам был следом, который должен был привести к настоящей цели. И вот тут Дегтяреву нужно было терпение. Он послал Команчу СМС, вступил с наркодилером в игру, которая должна была привести к личной встрече. А дальше как получится. Это мы играем в орлянку с судьбой. И однажды доигрались так, что хуже не придумаешь.