Кристина Новосельцева-Рено - Продавец минут

***

Я гуляла с Лючией, которой уже устала напевать «Если весело живется – делай хлоп!» и насвистывала мелодию, а она аплодировала, танцевала в «везочке», как называли коляску родители, и смотрела крупными каплями голубющих глаз, обрамленными чёткими длинными ресницами.

В груди зазвенел маячок, я обернулась, увидела Микки, идущего с девушкой за руку, и тоже демонстративно отвернулась. Он завис на одной ноте чуть дольше нужного для его весёлого рассказа, а потом английская речь потекла быстрее, чем за секунду до этого.

Ребёнок протянул мне башмачок: стянула его с ноги.

– Лючия, что это? – я имела ввиду «что за выходка» и трясла обувью, сжимая в грозной руке.

– Сапатос! 23 23 Сапожки. – а взгляд говорил: «Что спрашиваешь, не знаешь, что это?»

***

Приехало много пенсионеров. Как же здесь мужчины умеют ухаживать за такими некрасивыми женщинами. Честно, некрасивыми, объективно. Жухлая кожа, обвисшая грудь (без лифчика и купальника!), жиры, маленькие глаза, грубые черты лица. Нет, я, естественно, за красоту субъективную, принятие себя и других, какими есть, но в России не так. В России стараются выглядеть хорошо, ухаживают, прихорашиваются, наряжаются. Другой вопрос, чем это оборачивается, но здесь естественность прямо зашкаливает.

Просто мужчины особенно красивы. И они любят этих некрасивых женщин, так трогательно, щепетильно ухаживают, ласкают, наговаривают приятного, словно заклинают всегда оставаться такой.

Я лежу на пляже одна, улыбающимся тюленем, и перекатываю песчинки из руки в руку. В дневник льются «философские мысли»:

«Время-песок. Банально? Но открытие собственное всегда привносит долю новой, пусть и субъективной, истины в старое.

Время – песок. Зажимаешь его в ладони жёстко и крепко, – он сыпется слишком быстро. Расслабляешь пальцы – ещё быстрее. Чтобы песчинки сыпались равномерно, нужно найти определенное положение руки и распределить силу.

Песок-женщина. Мягкий и жёсткий. Горячий и холодный. Нежит и хлещет. Состоит из маленьких частичек, полных мировых секретов.

Море – как жизнь. Если ты не задашь себе направление, оно затянет тебя далеко от берега, и в конце концов ты не почувствуешь дна, а сил доплыть обратно может не хватить».

Я написала это, и ничего не произошло. Кажется, здесь вообще ничего не может произойти, словно кто-то отвалил мне чужих минут, не спросив, не взяв платы, а я и не знаю, что с ними делать, как использовать.

***

Мне снился страшный сон. Будто я поехала с Лючией в Иркутск, но ещё по дороге начались крушения: из ниоткуда налетели самолёты, стали бомбить дороги, здания разламывались и складывались, пыля. Я прижала ребёнка к груди, нас окружили военные, я положила девочку на траву и прикрыла своим телом, приготовясь умирать… Минуту кто-то купил, я выжила и проснулась.

Проснулась от вибрации, исходящей от стены. Ребёнок спал рядом в коляске. Бум! Пожар? Что такое? Спросонья я не могла понять, что случилось. Человеческий рык раздался из-за стены. Сосед? Перекурил, видать. Звон разбитой посуды, я кинула взгляд на Лючию – спит. Крушение, бум, бах, ррр…

Балкон соединён с соседским, единственная преграда – металлическая решётка, через которую можно без напряга перешагнуть. Балконная дверь – стеклянная, правда её можно закрыть пластиковыми ставнями. Входная дверь из пустого дерева, да ещё и со стеклянной вставкой.

Я закрыла её и начала гуглить: как вести себя, если в дом ворвался грабитель/маньяк/убийца. Интересно, даже если я возьму нож, смогу ли ударить им агрессора? Я позвонила хозяину квартиры, и он бежал к нам с работы.

Сосед притих.

Через пару секунд раздался стук в картонную дверь. Кто-то кричал по-испански. Я отвечала на том же языке что-то в роде:

– Кто там? Я не открою. Наш мужчина уже в лифте.

Время замерло: мои минуты кто-то покупал без моего ведома.

Дверь затряслась от грохота. Ребёнок спал. Нож всё так же лежал в выдвижном ящике.

Звук бьющейся посуды из соседней квартиры. Повторный громкий стук в дверь. И спасительный голос, возмущавшийся по-испански, я разобрала только «мухер» 24 24 Женщина. , но поняла, что хозяин кричит на того, кто стучится в нашу дверь. Потом он стал разговаривать с ещё двумя голосами: приехала полиция.

***

У подруги Люси был день рождения, поэтому я направилась в ближайший отель на бар, после того, как уложила Лючию и дождалась прихода её матери. В отеле работал Олег, хозяин квартиры, в которой я жила, и угощал меня всем, чего только душа пожелает.

В баре было жарко – много народу и танцы-танцы. Я отправилась на террасу слушать престарелое танго. Я бы тоже потанцевала, но как всегда вышла на улицу в самый неподходящий момент. Ко мне подошла старая француженка: скорченная, сморщенная, курящая, обвешанная золотом, но почему-то приятная. Такие своих минут не продают, а оставляют на лице в виде морщин-трофеев.

Она говорила на французском, я улыбалась, кивала. Не понимала ничего, но не хотела объяснять. Она попыталась сказать по-испански:

– Я старая – ты молодая. Почему не танцуешь?

– Вы старая? Выглядите на восемнадцать лет! – я ответила по-английски.

Она посмеялась и отошла. Ветром меня сдуло в бар. Там работал Ваня из Украины, молодой и лёгкий. С ним тоже можно было обсуждать любые вещи и смеяться над иностранцами, которые не понимали нашей речи:

– Мерси, мадам! Она сумасшедшая, – он сказал это таким же сахарным голосом, как и первую фразу, восторженно глядя в хмельные глаза престарелой леди.

– Как не стыдно, она всегда сама приносит тебе стаканы.

– И я обожаю её за это.

Француженки вновь стали подходить, такие непохожие на Коко Шанель, а почему-то напоминающие русских бабулек. Кажется, они поняли что-то не то о нас с Ваней, и он начал смущённо оправдываться. Старушки заговорили о том, что мы молодые и должны танцевать.

Прозвучала последняя песня, но я оставалась до закрытия, ждала знакомого: мы вместе возвращались домой. Он однако сказал мне:

– На ресепшне работает болгарин, он профессор-полиглот, может помочь тебе с испанским, подойди к нему на пятнадцать минут.

Я пошла. Он приветствовал на русском, и вылил на меня бесконечный поток слов.

– Может, мне лучше подучить английский?

– Конечно, если ты хочешь путешествовать. Вообще человеку достаточно знать четыре языка: собственный, английский, французский и испанский, – и тогда можно путешествовать по всему миру.

– Действительно. Давайте попробуем с английским. База у меня есть, школа, университет, а вот практики разговорной нет, а мне нужна именно она.

– Хорошо, вот смотри. Самое главное – правильно произносить слова. Часто люди говорят на английском много, но грязно, неправильно. Вот как читается это слово? А почему? Да, и зная данное правило, ты можешь читать все похожие слова как положено…