Кристина Новосельцева-Рено - Продавец минут

Он начал чертить транскрипцию, заставлял вспоминать правила чтения… Ну зачем мне это, если я интуитивно применяю эти правила, зачем мне их озвучивать? Мне нужно научиться строить коммуникацию, а не разбираться в историческом словообразовании чужого языка. Его было не заткнуть, самовлюбленная речь с приторным привкусом чего-то переспевшего отравляла. Мой знакомый уже стоял рядом, растёкшись по стойке, и только напряженными глазами высматривал паузу, чтобы выдернуть меня домой. Это с трудом удалось.

– Ну что ты думаешь по поводу его уроков, – голова знакомого звенела.

– Мне сложно сказать.

– Это невыносимо, он не учит, а мучит, и постоянно хочет показать, что ты глупый, а он умный.

– И главное: от него просто так не отделаешься.

– А ещё он учит всех, кто к нему подходит: французов – французскому, англичан – английскому, поляков – польскому. Кстати, один поляк сказал, что в польском этот профессор не разбирается…

В общем, мои уроки окончены. Обменивать минуты на это я не согласна.

На улице меня встретила переполненная красная БМВ, куда я втиснулась растолстевшей за испанские каникулы задницей, мы покатили в «Джинджер» – это Люси с друзьями забрали меня после дня рождения. Не особенно надеясь на приключения, я стояла посреди клуба, пока мы решали, за какой столик сесть, и шарила глазами по залу. Никаких знакомых признаков. Будет невесело.

Давний поклонник Люси сидел и пялился. Он был странный – пас её каждую дискотеку, но ни разу не подошёл поговорить или пригласить на танец. Это бесило уже нас обеих. Пришёл Лью, друг Микки, один. Вертелся позади меня, но даже не поздоровался. Я видела, как он поглядывает в мою сторону и что-то строчит в телефоне. Спустя полчаса я отошла попить, а вернувшись, напоролась на загадочные глаза Люси:

– Сюрприз, смотри-ка, кто здесь.

У меня как-то непонятно защипало щёки:

– Он с женщиной.

– Ну, посмотрим, что будет.

Он был с женщиной, такой немой и скромной. И делал вид, что не видит меня. Парень, этот клуб меньше, чем квартира, здесь все друг друга видят. Испуганные продолжительные взгляды одного предмета преследовали меня из разных концов зала.

Чикито 25 25 Мальчишка. , друг Люси из Перу, пришёл с девушкой и тоже не здоровался. Люси злилась:

– Что за фигня, будто мы встречались или что-то такое, а теперь он не здоровается, потому что пришёл с девочкой. Чувак, ты каждый день пишешь мне «малышка», и теперь просто не здороваешься? Меня это бесит.

Вечер от этого веселее не становился, а я чувствовала себя в молодёжной комедии на моменте пика неловких ситуаций. Меня пригласил танцевать один парень, совсем молоденький, миловидный, белокурый, светлоокий. Мы с Люси потом смеялись, она спросила:

– Ты видела, как он одет? Рубашка и носки с бегемотами! Сверху свитер.

– Люси, ну что ты, парень прямиком со школы в «Джинджер».

Это было потом, когда он уже потанцевал и с ней, дважды пытаясь её поцеловать. Ни разу эти попыки не увенчались успехом. Но пока я танцевала в его тонких вялых руках, настойчиво не желая сближения, на которое он изредка посягал.

И тут между мной и моим партнёром протиснулась ладонь. Крепкая. Я схватилась за неё не задумываясь, и закружилась, как жаворонок с утра. Микки поймал мою талию, спустился до самого пола, как настоящий латинец, я притянула его наверх за подбородок, мы смеялись, обнимались. С ним я не боялась делать самые небезопасные па. Мой прежний кавалер настиг нас, но я ускакала, как лань, Микки дёрнулся за мной, и мы начали танцевать, как в кино, с разворотами и закрутами, мои ноги летали в разные стороны, мы смеялись, и тут музыка кончилась. Мы, не посмотрев друг другу в глаза машинально развернулись и тихо разошлись. Я почувствовала, что вернулась его пассия, временно исчезнувшая, и почему-то как-то легко удалилась. Кажется, это были минуты не из моей жизни.

Мы с Люси пошли домой, встретив по пути мальчишек, которым нужны были сигареты, но вместо этого они получили получасовую беседу. Один был смешной и явно под чем-то, ибо слишком спокойно и философски настроен в пять утра. Второй напоминал мне первую любовь: чёрные глаза, ямочки на щёчках, ровные белые зубы и смуглая кожа. Даже причёска была такая же. Я улыбалась, не переставая, и думала: «Эх, Митька-Митька! Где ты сейчас?»

***

– Я сегодня в спортзале и за тебя, и за себя отдувалась… – Люси пришла с тренировки мокрая, как всегда, но счастливая, как иногда.

– Ты намекаешь, что я много жру, и ты худеешь за двоих?

– Микки за тебя спрашивал! – её украинские акценты и предлоги всегда меня умиляли.

– Ух-ты, и что? – я старалась говорить спокойно, но кажется, это старание прошло даром.

– Спрашивал, как ты, моя ли ты подруга, и когда уезжаешь. Да и вообще, не важно, что он спрашивал! Главное – интересовался, Кэри, ты ему нравишься, не тупи!

– Да я знаю, что нравлюсь, только у него уже есть девушка.

– Да она по-любому была у него до твоего приезда, но он же с ней просто заблядовал. Видно, что он в неё не влюблен, а в тебя – да! С ней он, потому что не знал, на какое время ты приехала, а теперь… Ну всё, держись, девка!

– Ой, как это всё интересно, – я снова позволила себе испытывать эмоции, присущие пубертатному периоду, и, кажется, моя снежносибирская душа оттаивала.

***

Я шла с пляжа по сияющей от жары плитке, и мне снова запищала машина, я сердито направила взор вверх и увидела знакомую бороду на переднем пассажирском сидении. Лью притормозил, а Микки замахал руками, глаза зажглись зелёным, я послала воздушный поцелуй, а он поймал и съел его. Всё за секунду.

***

– Привет, ты мне нравишься. Я просто… гёрлфренд… гет лост… ви хэв бин митинг… ай соу ю… 26 26 моя девушка… потерял… мы встретились… я увидел тебя…

Люси рядом не было, чтобы перевести его бессвязную (для моего понимания) речь. Да мне и не надо было переводить. Шёл дождь, а я шагала одна к морю, вновь побеждать свой страх. Мимо ресторана, где он работает.

– Но паса нада. Но паса нада. 27 27 Ничего не случилось. Ничего.

– Ты очень красивая, и я потерял контроль…

Да ладно, не надо так много букв. Слоули, слоооуулии плиииз 28 28 Медленнее, медленнее, пожалуйста. . Нет, льет слова, как дождь, а голос красивый. Глаза такие продолговатые, острые, куда девалась нахальная пелена первой встречи?

– Можно я тебя поцелую?

– Я не люблю целоваться.

Вопрос одними глазами: «Ты уверена?» Впрочем, почему бы и нет?

– Знаешь, есть разные виды поцелуев: испанский, французский, эскимосский. А есть английский поцелуй?

– Закрой глаза.

Я закрыла. Так что такое, этот английский поцелуй? Череда лёгких прикосновений губ вверх по руке, от чего из груди в стороны распространяется мелкая дрожь. Укол языка в шею и цап зубами мочку уха. Попадание в рот не с первого раза, от чего под веками ощущается трепет странных крыльев. Горячий язык, холодный язык, медленность, медленность. Дрожь, словно перед смертью. Главное – не открывать глаза.