Евгений Баранов - Не убоюсь я зла! Частям особого назначения посвящается

Вот он-чертов люк. Вылезли на поверхность. Ночь, а может вечер. Здесь не поймешь. Кабаки, бары, бордели, маленькие магазинчики работают почти всю ночь. Война идет там, на окраине, в демаркационной линии. А уже в двух кварталах от нее идет другая жизнь. Жизнь есть жизнь, а бизнес есть бизнес. Солдатики тоже люди и им тоже хочется чего-нибудь вкусненького. Одинокие прохожие шарахнулись в разные стороны от чудищ, вылезших из-под земли. Было чего испугаться. Оглядывая воинство, Джон невольно поймал себя на мысли-как хорошо было вчера, природа, видимо, не любит излишеств, и вот теперь так плохо. Это лучшие ребята, с которыми ему доводилось встречаться в жизни. Они дороги ему все вместе и каждый по от-дельности. Но вернуть уже ничего нельзя.

Молча, цепочкой, зашли в ближайшие, тускло освещенные двери, с аляповатыми стеклами, не обратив внимание на рекламу, висевшую над входом. Оказались в борделе. Публика и девицы бросились в разные стороны, увидев команду. На пол положили Гека, на диван-Пифа. Он уже почти не стонал, только смотрел такими глазами; с застывшим вопросом-как же так, почему я? Чека остался у входа, Феникс Чук, Боб рассыпались по зданию, Балаган подошел к «мадам», сидевшей за маленькой конторкой и являющейся, видимо, хозяйкой заведения. Обращаясь к ней максимально вежливо, по своему конечно, на ломанном английском с примесью русского мата-излагал свои замечания и предложения по улучшению работы учреждения, попутно перерезая шнур телефона и обыскивая ящики стола. Пиф глядел слабеющим взглядом, повязки промокли насквозь и кровь тоненькой струйкой стекала на диван, в его взгляде было столько отрешенности и покоя, что Джон вздрогнул. Человек достиг того, что всем нам предстоит, кому раньше, кому позже. Минутой спустя глаза его широко открылись и замерли где-то в пространстве над плечом бывшего командира. Он так и не смог сказать ни слова. Вздрогнув и прикрыв ладонью чужие глаза, подумал-где то очки потерялись, как же он без них. Враз как-то озверев, схватил с пола автомат, врезал очередь поверх голов, что-то дико крича, поминая всех святых и их матерей, поскольку с его точки зрения, они в этом были не правы. Затвор клацнул последний раз-кончились патроны.

Внезапно, почувствовав усталость и напряжение всего дня, сел на пол В горле першило. И если мог бы заплакать, заплакал бы, глядя на этих двух бесконечно дорогих ему людей, которых он не смог уберечь. Виноват в гибели подчиненных, вверивших ему свои жизни, всегда командир. В данном случае – он.

На выстрелы выскочили Феникс и Чук, позже-Боб, ведя с собой симпатичную девчонку. Оказалось русская и здесь уже три года. Ей 23,бывшая москвичка выскочила замуж, не подумав, за араба. Жила полгода как у христа за пазухой и вот чем закончилась эта идиллия. Да. Одно дело мы здесь, но вам-то девчонки чего не хватало? Плохо было у мамы? Вспоминай теперь снег и белоствольные березки. Мало ли русских болтается по свету вот так неприкаянно. Хорошо там где нас нет. Она объяснила, что «мадам» уже вызвала полицию кнопкой сигнализации на ножке стола. Впрочем, прибытие прибытие полиции было уже замечено. Полицейские всех стран, видимо, похожи друг на друга: здоровые, крепкие, наглые и ведут себя одинаково нахально. Представители власти, так сказать. Они приехали на «джипе"громко сигналя, в предвкушении хорошей встречи и конечно -«халявы» за то, что выкинут пьяного клиента. Но не тут-то было. Двое сразу же упали как только вошли, третий полез за пистолетом в кобуру и со сломанной кистью, вывихнутым плечом, вынося с собой оконные стекла, рухнул на асфальт.

В «джип» поместились все. Выезжая на пере-кресток, Джон подумал куда влево-вправо? В общем, все равно, лишь бы подальше отсюда. Здесь через десять минут будет слишком много любопытных. Сворачивал уже третий раз, когда Феникс заметил, что место их прибытия от последних двух поворотов, значительно удалилось. Что и говорить-как всегда вовремя. Развернулись поперек движения, поехали в обратную сторону. Краем глаза заметил суету справа, в виде двух «джипов» с солдатами, едущие наперерез. Чук, не дожидаясь указаний, врезал из гековского гранатомета в первую машину. Она перевернулась, загорелась и громко бабахнула за спиной. Красивое зрелище: ночной город, пустынная дорога, редкие огни и густые клубы дыма, вырастающие сзади, как-бы из ничего. Дальше гнали как на пожар. Пока один из удачливых стрелков не пробил оба задних ската. Машина завихлялась и стараясь не врезаться в длинный забор справа, Джон свернул налево в узкий проход, но удержать машину не смог и она зацепила бортом угол. От удара, «джип» развернуло и поставило поперек. Все. Приехали.

Сзади нарастал звук сирен, виднелись проблески маячков. Полиция это не беда, они лопухи, не им нас удержать, а вот регулярные части, коих тут немеряно, это другое дело. Нужно быстренько перебраться через демаркационную линию. Там город контролируют наши, с той-же стороны и корабли наши стоят. Забрав из машины все свое, цепочкой ушли в бесконечные коридоры и повороты между штабелями контейнеров. Потеряться здесь можно с легкостью необычайной; каждый тешил себя подобной мыслью, да вот напрасно. Порт и прилегающая к ней территория охранялась как военная база. Об этом как-то не подумалось вначале. На безвестном пустыре, наскоро выкопав неглубокую могилу между штабелями контейнеров-похоронили обоих. Маленький холмик, сухость в глазах. Простите ребята, больше ничего не смогли сделать для вас. Вечная память. Минут через двадцать настало время принятия решения: либо попытаться по-одиночке просочиться через стройные колонны супостата, либо надрать им уши прямо здесь, а под шумок тихонько покинуть эти обетованные места, оставив победителя в недоумении-куда же подевались побежденные? Практически не сговариваясь, приняли второй вариант и рассыпались по местам, распределяя сектора обстрела. Боб полез в кабину маленького крана, Чека без раздумий удобно устроился напротив широкого проезда между контейнерами, остальные- по разумению. За спиной-море, впереди-джентльмены, которым нужно надавать по шее. Все ясно. А вот и они. Самые смелые и бесстрашные. Да. Толпа большая. Здесь похоже, не меньше роты, быстро выскакивающих из машин и рассыпающихся за укрытиями.

Дружно ударили. Чук бил из гранатомета с видимым удовольствием, отмечая каждое попадание, и что-то громко крича. Гулкие выстрелы Боба снимали отдельных личностей, особенно сильно размахивающих руками. Чека, снеся первую цепь практически всю, поливал всех остальных, не давая высунуться. Остальные стреляли редко, поджидая атаки и экономя патроны. Наконец-дождались. Видимо джентльмены не поняли с первого раза. Ну что же: повторение -мать учения. После второго штурма, пространство перед обороняющимися было завалено телами. Самый смелый лежал в десяти шагах. Однако и им атака обошлась недешево. Чук получил пулю рикошетом в бестолковую башку и только стальная каска-шлем спасла его. Теперь он лежал спокойный и бледный, из ушей и носа стекали тоненькие струйки крови. Боб, уже слезая с крана, получил очередь, две пули застряли в правом бедре. Крови почти не было, только маленькие дырочки, кость, похоже, цела, но наступать на ногу он не мог. Морщась и ругаясь, он набивал магазин винтовки. Один Балаган суетился, как ребенок вокруг новогодней елки, что-то делая на скорую руку. Достал из своей бездонной сумки проводочки, батарейки, пластилин, пассатижи, что-то скручивая, соединяя и тихо смеялся про себя. Так что Чека, усомнившись в здоровье, пощупал его грязный лоб и что-то хмыкнул.