Мария Зенкова - Моё детство. Всем родителям посвящается

****

– Ладно, пап, побегу работать. Сегодня, как всегда сумасшедшая карусель.

– Да, беги, мужу и Лизоньке привет.

– Хорошо.

Помощник продюсера окликнула Наташу, та обернулась.

– Только что звонили девочки с reseption. К вам кто-то пришёл.

– К тебе, – машинально исправила Наташа.

– Что?

– К тебе, а не к вам.

Наташа страшно не любила, когда ей говорили «Вы», «женщина» и «Тетя Наташа». Поэтому категорически запрещала кому-либо делать это.

– Да, к тебе.

Помощник продюсера посмотрела в блокнот.

– Анна Шабанова. К вам, к тебе, простите, пришла Анна Шабанова.

– Черт! Я про неё совсем забыла.

Наташа всегда всё записывала. В ежедневник, в блокноты, в телефон. Так ей удавалось упорядочить все данные и получить некоторые гарантии, что всё будет сделано в срок. Но иногда информация предательски ускользала от неё или от её ручки.

Анна Шабанова – давняя знакомая Наташи. Кажется, 10 лет назад они работали на одном канале. Наташа – редактором, Анна – корреспондентом. Потом их пути разошлись. Наташа ушла в декретный отпуск, Анна – в свободное плавание.

– Интересно, что ей от меня понадобилось? В рабочее время, посреди недели, – рассуждала Наташа, спускаясь с 20 этажа на лифте.

– Анечка, привет!

– Привет, дорогая!

– Ты меня пугаешь!

– Чем это?

– Тем, что, во-первых, про меня вспомнила. А, во-вторых, приехала на работу. Что-то стряслось?

– Ну, разумеется! Не соскучилась же я по тебе. В наше время, сама знаешь, всем ото всех что-то нужно.

– И? Чем я могу быть полезна тебе?

– Наташка, ты должна мне дать интервью.

– Чего?

– Того.

– О том, как не убить народонаселение в первые минуты после пробуждения?

– Типа того.

– Ну, правда, Ань.

– Так, ты мне сначала скажи, сколько у нас времени?

– Ни сколько.

– Понятно. Тогда где у вас здесь пьют?

– Вообще-то у нас не пьют. В рабочее время. Хотя нет, пьют, но не все, что радует.

– Нет, я про приличные напитки. Чай, кофе.

– Ах, это! Этого у нас полно. Идем в кафе. Сейчас только сделаю тебе пропуск.

Наташа на минуту отошла в бюро пропусков. Аня воспользовалась паузой и заглянула в свой ежедневник. По дороге в Наташин офис она сформулировала и нацарапала в кожаном блокноте несколько аргументов, против которых приятельница, конечно, не должна была устоять.

– Ань, только давай договоримся, строго по существу и очень быстро. Ответ обещаю дать молниеносно. Ок?

– Поняла. Все будет быстро и по сути.

Девушки двинулись по коридору делового центра в сторону лифтов.

– Как дела то?

– Всё хорошо.

– Ты, кстати, где сейчас работаешь?

– В журнале «сложные люди».

– Ого. Это для него я должна тебе дать интервью?

– Именно.

– Тогда меня строго на обложку, как самую сложную людю.

– Слово смешное.

– Это так мой ребенок говорит. Я у нее спрашиваю: «Ты что из конфет, такая сладкая?». А она мне: «я из людев».

– Чудо. Сколько вам уже?

– Седьмой год. Скоро в школу.

– Не продолжай… Я как представлю.

– Да ладно, интересно же. У меня, например, есть зыбкая надежда, что со второго раза химия с физикой ко мне проникнутся.

– Ключевое слово зыбкая?

– Ага. Это такой второй шанс, получить среднее образование. Просто я не заслуженно пренебрегла некоторыми участками школьных учений. О чем, как ты понимаешь, теперича жалею.

– Ты знаешь, поговаривают, что образование нынче не то.

– Дело в том, Анна Александровна, что нынче по любому поводу что-нибудь да поговаривают. Тренд сезона. Ты что будешь?

– А чем здесь не отравят?

– Муж мой драгоценный, называет это кафе «Тараканьи бега». Должна признать, что не заслуженно. Черный юмор.

– Спасибо, что сказала мне об этом до обеда.

– Пожалуйста. Кофе?

– Латте?

– Ок. Иди, присаживайся.

Через пару минут Наташа подошла к столику с двумя чашками кофе.

– Ну, так что, дашь мне интервью?

– Так ты расскажи, чего, как, зачем, почему?

– Во-первых, я тебе скажу пару слов про издание. Оно появилось, как альтернатива сегодняшнему глянцу. Мы тоже рассказываем интересные истории о людях, но принципиально о малоизвестных людях. То есть люди эти тоже выдающиеся, и у них есть чему учиться, они умные, талантливые, и сложные, конечно. Но известные строго узкому кругу людей.

– А что такое? Наши «звезды» вам чем-то не угодили?

– Не они лично, а то, сколько теперь о них говорят. Ну, скажем, случилось с кем-то развестись или родить пятерых детей, или в кино хорошем сняться, или получить от мужа по морде, так эту историю по всем каналам и изданиям на сто раз выстирают и прополощут. Нет их понять, конечно, можно, мало кто смотрит или читает про «никому не известных». К тому же сегодня один информационный повод для всех историй.

– И какой?

– Реклама чего-либо. Выходит фильм по ТВ или в кинотеатре и его актеро-режиссеров тащут во все программы и издания.

– А вы, значит, пошли по сложному пути?

– Мы хотим писать и говорить о людях не потому, что их фейс сегодня самый кассовый, а потому, что они удивительны, а их истории действительно заслуживают внимания.

– И всё же я то тебе зачем?

– Затем что ты интересная, классная, талантливая и теперь ещё и очень стройная.

– Чего? Ты собралась рассказывать о моём волшебном похудении? Ань, не смеши. Я похудела всего на 7 килограммов и то три года перед этим страшно ленилась и уговаривала себя тем, что мне и так не плохо. Тоже мне героиня.

– Помнишь, когда то мы сидели на нашей студийной кухне, пили чай и рассказывали о том, кто как когда и на сколько худел?

– Смутно.

– Ты тогда была юна, стройна и умна не по годам.

– Спорно.

– И ты долго рассказывала о разных диетах, каких-то правилах питания. Что нужно есть, сколько и в какое время. Так вот я тебе тогда не поверила и даже вслух усомнилась.

– Это помню.

– И ты повела нас к своему компьютеру и показала фотографии, что называется «до». Помнишь?

– Ага. Помню ваши лица.

– Именно. Свое изумление и восхищение тобой я помню до сих пор. У меня и сейчас мурашки бегут. Смотри…

Аня задрала рукав и протянула Наташе свою руку.

– Ну, растрогала. И теперь ты хочешь, чтобы все покрылись мурашками?

– А почему нет? Но я хочу рассказать не ту историю, а то, как ты худела сейчас. После родов.

– Если честно, мне иногда кажется, что вся моя жизнь война с булками и боками. Когда-то мне думалось, что надо только раз похудеть, а потом просто держать себя в форме. Но нет.

– Сколько раз ты глобально худела?

– Если с самого детства, то первый раз где-то в 11—12 лет. Потом 19—20, потом в 23 после родов, но это было самое легкое мое похудение. А потом в 27, почти через три года после того, как перестала кормить ребенка. И это было одно из самых сложных «похудений». Хотя, конечно, мой «лишний» вес был очень относительный. Двухцентнеровые дамы смеялись бы мне в лицо.