Саша Ольгин - Железяка. Поворот судьбы. Книга первая

Много времени из нашего общения заняло исследование меня на наличие магии и моих способностей.

Как выяснилось, гуарды являлись магами очень высокого уровня, не ниже пятидесятого. Маги, архи маги и магистры находились на ступеньку ниже. Сначала не понимая, почему со мной всё не так, а потом, дотошно обследовав, применив академические знания и магию доступную только сильным специалистам по менталу, каковым и являлся Вигар, вырисовывалась следующая картина, проясняющая мою эксклюзивность, как выразился старик. По мне так скорее ущербность.

Из объяснений Вигара, я понял следующее. В любом человеке, тем более гуарде, изначально заложены способности к магии, еще при рождении. Но они находятся в спящем состоянии и их надо развивать. Причем способности, как и сама магия, делятся на две категории – пассивная и активная. Активной считается магия потребляющая магическую энергию, а пассивной та, которой эта энергия не нужна. Например, всё, что относиться к ментальному сопротивлению, самолечению организма без привлечения внешней силы, противодействию ядам, гипнозу, воздействием на психику, ускоренная реакция, интуиция, выносливость организма и тому подобное – это пассивная. Всё что касается видимых сторон волшебства, типа зажигание огня, заморозка, левитация, усыпление, возрождение и так далее – это активная. Аура, по которой обычно определяют магов и их потенциальные возможности, образуется только при приобретении активных навыков, так как по своей природе являлась чем-то на подобии принимающего и передающего устройства для магических сил, а поскольку у меня этих навыков нет, то и аура у меня отсутствует полностью. Теперь что касается обучения. Здесь тоже было не всё так просто. Сами ядра магических способностей находились в сером веществе, называемом мозгом. Но при развитии навыков, так называемые ядра, захватывали нейроны в коре головного мозга, причем, чем сильнее становилось умение, тем больше нейронов оно охватывало. Это относиться к обеим сторонам магии. В моём случае, у меня развивалась только пассивная, потому что не требовала обучения и заложена была на генном уровне, потому требовала только развития. А все нападения на меня, все отравления, болезни, ментальные атаки, постоянная борьба за выживание, действовали на меня, как тренажёры на культуриста. В период же моего безумства, длившегося около пяти лет, это проходило в таком бешеном темпе, что практически все свободные нейроны были задействованы, что само по себе было чрезвычайной редкостью. Короче, мне надо забыть о возможности колдовать, и никакие знания уже не помогут. Единственное что утешало, это то, что ментальная защита и многое другое, было у меня на уровне младших богов, да и то не каждый из них мог преодолеть пустыню, прозванную мною золотым безумием. Кстати, я был первым за всю историю существования этого мира, кто её прошёл.

При дальнейшей беседе выяснилось, что я уже преодолел почти половину пути до последней площадки, которая выводила на последний уровень сложности. Но пройти её считалось невозможно, так ка страж преграждающий выход и хранящий ключ-амулет от него, был неуязвим ни для какого оружия, а боевая магия, способная убить его, должна была быть такой силы, что обладание её не могло быть по определению. Тем более что я не обладал вообще никакой, и никогда уже обладать не буду. В отличие от Вигара, большинство вообще пассивную сторону за магию не считали, и к его теории относились с иронией. Ещё неприятными последствиями моего развития было то, что мэтру ментальной магии так и не удалось вложить в меня знания языков и сведений о мирах, в которые могут попасть гуарды, хотя с другими у него это получалось легко. Просто моя защита от внешнего вторжения, воспринимала это как враждебное вмешательство, а её сила была столь велика, что Вигар прекратил всякие попытки её преодолеть.

Вскоре время нашей встречи стало подходить к концу.

– Спасибо Вам уважаемые гуарды, за то, что уделили мне столько вашего времени! – сказал я совершенно искренне, поклонившись им, с чувством глубокого почтения.

– И тебе спасибо Андрэ! Я впервые встречаю такого уникального человека! И эта встреча принесла мне не меньше пользы, чем тебе! Теперь я точно убедился в правильности своей теории, и могу, со спокойной совестью, засесть за свои академические труды! – поклоном на поклон ответил мне Вигар: – Сожалею, что ни чем не смог тебе помочь, чтобы облегчить твоё нахождение здесь. Прими от меня несколько подарков, которые могут скрасить твоё далеко не лёгкое положение!

После чего, они положили небольшой свёрток у моих ног, и их окружила уже знакомая серебристая дымка, предшествующая перемещению между мирами.

Оставшись один, вместе со своим питомцем, я развернул, оставленный мне, свёрток. Там находились добротная одежда, состоящая из штанов и куртки, без изысков и всякой мишуры, но удивительно удобных и крепких. Очень лёгкие и изящные сапоги, которым я был рад больше всего, так как с обувкой у меня были большие проблемы. Кинжал, видимо являющейся приложением к клинку, подаренному мне ранее и с которым я уже сроднился. И небольшая фляжка с чудесным вином. Мне даже показалось, что вино они взяли для того, чтобы помянуть меня, если бы я на момент встречи был бы безумным зверем, без шансов снова стать человеком.

– Ну что Пятница! Двинем с тобой к выходу! Кто не рискует – тот не пьёт шампанское! – с лёгкой обречённостью в голосе, сказал я после долгого раздумья, в которое погрузился с момента расставания.

Сознательно пропущу следующие пять лет моей жизни. Догадаться как она проходила, думаю, будет совсем не сложно, а описывать всю мерзость, попадавшую на пути, не хватит времени, да и желания нет совсем. Единственное отмечу, что Пятницу я перестал привязывать сразу после памятной встречи. Он понемногу подрастал каждый год, и становился для меня незаменимым помощником во всех моих делах.

Да и питались мы с ним почти из одного котла. Кровь, кстати, ему была необходима только в начале, на подобии как человеческому младенцу грудное молоко, и теперь он спокойно пил воду, хотя и от неё не отказывался. Вот только от пряностей, он так до сих пор морду и воротил, признавая лишь чистый продукт в виде мяса, которого здесь было в избытке.

И вот мы, в конце концов, стояли на последней площадке. Мы – это я, бывший когда-то студентом пятого курса института, Железнов Андрей, по кличке «Железяка», впоследствии, волею случая, ставшим преступником и изгоем, и мой верный, и единственный в этом мире, друг Пятница, существо внешне похожее на леопарда, только значительно крупнее и без пятен, с шерстью по цвету напоминающей алюминий. Впереди возвышалась цитадель, кишащая злобными созданиями, и преграждающая путь к так долгожданному выходу из этого ада. «Не боись Пятница, прорвёмся!» – подбодрил я своего друга, хотя боялся как раз я сам. По необъяснимой причине, именно у последнего рубежа меня начал бить мелкий озноб. Да и интуиция подсказывала, что предстоящее дело было мне явно не по зубам. Но дойти и не попробовать осуществить свою заветную мечту, которую лелеял больше десяти лет, было просто невозможно. Вопрос был поставлен ребром. Либо преодолеваем, либо в будущем навсегда превратиться в зверя, и никакая родовая память уже не поможет.