Maxime - Цветок. Сборник эротических рассказов

Она заставляет себя снова открыть глаза и смотреть туда, где мой член извергает сперму на прозрачный файл. Я придерживаю файл за край, чтобы сперма не вылетела из-под кровати. Боксёр с рёвом заливает в её зад свой бак спермы. Она переводит свой стеклянный обезумевший взгляд на меня, и теперь этот взгляд полон похоти. Она ещё дальше высовывает язык и продолжает облизывать им палец боксёра и свои губы, которые совсем недавно сосали мой член, которые теперь просят спермы.

Она ведь просит спермы?

Боксёр тяжело сопит, уткнувшись носом ей в копчик. Похоже, он в полной отключке. Он отпустил её голову, обхватил её снизу и продолжает по инерции теребить соски. Я осторожно тяну файл двумя пальцами к ней. Сперма густой нежной глазурью перекатывается в центре файла.

Она замечает мои старания и жадно следит за моей рукой. Когда файл уже близко, она не спеша скользит рукой мне навстречу, перехватывает файл и вытягивает его к себе.

Она больше не боится, что я рассержусь. Я знаю это. Я прочитал это в её неподвижном сытом взгляде в тот момент, когда мы все трое кончили одновременно. Она хищно слизывает всю мою сперму с файла. Её похотливые голубые глаза неотрывно следят за мной. Она снова проголодалась. Сперма вязким яичным белком стекает у неё по языку на подбородок, на родинку. Она вытягивает губы в трубочку и всасывает в рот слизкие сгустки. Она играет с тягучей спермой и не спешит её глотать. Наконец, она показывает мне открытый рот, полный белесой, как жидкое мыло, спермы. Я киваю, и она глотает. Она высовывает язык, чтобы показать, что там ничего не осталось. Я киваю и улыбаюсь. Я знаю, что она только что таким образом попросила прощения.

Но её развратный взгляд требует ещё. Она продолжает водить язычком по губам и томно хлопать ресницами.

Я уже давно не сержусь на неё. Это обычная дворовая шлюха. Когда боксёр уходит, Алёна возвращается в комнату. Девочка исходит паром: растрёпанный волосы смялись и болтаются на спине, румяное лицо горит пламенем похоти, руки от стыда не находят места. Её только что трахали жёстко и во все дыры. При мне. Я видел, как она кончала, затраханная через задний проход. Я вообще не подозревал, что она способна на такое. Что девушка способна на такое.

– Ты не сердишься? – Алёна облизывает губы, вкус моей спермы ещё наполняет её рот. Девочка мягкая и тёплая, как глина, побывавшая в руках мастера. Боксёр разогрел её, подготовил для меня. Не знаю, что с ней теперь делать. Ей мало одного кобеля, мало и двух. Ей нужна рота солдат, чтобы насытиться. Она бы щёлкала их как семечки. Эта ненасытная развратная сука – теперь я понимаю, зачем ей второй парень. Она возбуждается от одной мысли, что её ебут несколько партнёров. Что один смотрит, пока другой ебёт. Она бы хотела попробовать одновременно с двумя, тремя. Но пока что довольствуется тем, что есть.

Она не испытывает сомнений, моральных терзаний. Выкладывает всё, как есть: боксёр – бывший, но и нынешний. Ты – моя любовь, но меня потрахивают ещё и на стороне. Так что извини. Я такая, какая есть.

Мне всё равно. Я уже решил, что ничего серьёзного у нас с ней не будет. Честно говоря, она сама выставила себя в таком свете. Она сама довела ситуацию до абсурда. Сама лезет целоваться, спускается на коленки и делает минет, как до этого делала его боксёру.

Я надеваю презерватив, а она уже выставила голый зад.

– Кто ты? – подыгрываю, показывая, что ничего не забыл.

Она вздрагивает, задумчиво крутит ляжками прежде чем ответить:

– Я твоя шлюха!

– Не слышу!

– Я твоя шлюха! – громко и уверенно.

– Чего ты хочешь?

Она ломается. Вижу боковым зрением, как коварная улыбка застывает на её губах.

– Засади мне его в зад.

Её рука уже скользит к лобку, она натирает клитор, предвидя развязку.

Я влетаю в растраханный анус по самые яйца так, что громкое «чмок» хлюпает из щели.

Я даже рад, что есть боксёр, который её дрессирует. Пускай он будет, бывший парень, нынешний. Один, несколько. Пускай трахают её в жопу, если ей так хочется.

Она улетает оргазмическими стонами высоко за пределы слухового восприятия. Поначалу я думал, что она притворяется, но теперь точно знаю, что она обожает секс, обожает грубый развратный секс с разными партнёрами. Это её фетиш, её тайная прихоть, как мазохизм, переходящий в нимфоманию.

Я стал следующим в веренице партнёров. Не знаю, хватит ли меня надолго, но пока что я долблю её в анус. Она кончает так же бурно, как с боксёром.

Срываю презерватив и выдрачиваю очередной оргазм ей в ротик.

В этой шлюхе есть потенциал, сперма в рот добавляет кармы. Три рабочие дырки хорошо разработаны. Она научилась удовлетворять своих кобелей, обслуживать их по очереди. Не удивлюсь, если завтра она найдёт третьего и не расскажет мне, просто продолжит трахаться, сократив время на отдых, боясь причинить боль бывшим. Сестра милосердия раздаёт секс-пайки.

Ебите меня всем стадом, у меня нет бывших.

У меня есть парень!

– Она тебе нравится? – Егорка делает вид, что не ревнует, но я слишком хорошо знаю друга, чтобы понимать, какую боль причинили мои слова. Он не виноват, что его девушка строит мне глазки. В последнее время они часто ссорились. Любовь – странная штука, когда её много, она разрушает.

Отвечаю с расстановкой, взвешивая каждое слово:

– Даша – красивая девушка, но встречаться с ней я бы не стал.

Егор ухмыляется:

– Почему?

– Мне не нравится, когда девушки командуют.

Хмыкает.

– Думаешь, она стала бы тобой понукать?

– Не знаю.

Я даже не сомневаюсь. Мне жаль Егора, хочется помочь ему, утешить. Но он болезненно воспринимает любые попытки залезть в душу. Обычное дружеское молчание имеет более целебный эффект. Я молчу.

Он тоже.

– Она не ценит моей любви, – начинает он, скинув наконец с лица маску безразличия. – Иногда мне даже хочется, чтобы она ушла к другому и тот её бросил. Чтобы она поняла наконец, что любовь не даётся просто так. Тогда бы она не стала сравнивать меня с другими.

Он обижен, очень обижен. Впервые слышу, чтобы он жаловался. Я легонько киваю, выражая понимание. Мы не спеша идём по парку, осенняя листва шуршит под ногами, смеркается.

Егор втягивает полную грудь сырого студёного воздуха, выдыхает, бросая на меня короткий отчаянный взгляд, усмехается. Признание далось нелегко, он прикрывается улыбками.

Спрашиваю его:

– А если её не бросят?

Мы подходим к мосту. Егор останавливается возле парапета, смотрит в мутную воду канала. На его лице печаль сменяется сомнением.

– Знаешь, чего я больше всего на свете боюсь? Что она уйдёт к другому, влюбится и будет жить с ним счастливо. Потом выйдет замуж, родит ребёнка. Я ведь у неё первый мужчина был. Ты не думай, что она такая ветреная, она очень даже стеснительная. Когда мы познакомились, она до меня не целовалась ни разу. Потом ещё полтора года встречались, прежде чем в постель лечь.