Валерий Пикулев - Вода и камень. Историческая повесть

Вспомним, к примеру, его детские забавы на Плещеевом озере: потешный флот, потешные полки, – Семёновский, Преображенский (по названиям сёл, откуда набирались крестьяне), – а во что они превратились потом?! Они стали грозной силой и защитой России, несущей на своих парусах и штыках сподмогу страждущим и ужас врагам! Они стали красой и гордостью Государства Российского!

Не так ли и Санкт-Петербург…

«Медный всадник»: самый известный в мире

памятник Петру I – главный символ Санкт-Петербурга

Итак, значит, Санкт-Петербург… И что же, так и пойдём по его проспектам и площадям, останавливаясь (будто собачка у столбиков) перед каждым из мало-мальски интересных строений, памятников… – «посмотрите направо… а теперь взгляните налево…», – как толпа одуревших от впечатлений туристов, которым лишь бы «отметиться» да скоротать время до поезда, а затем, этак, с важностью говорить у себя дома: «о-о, – я был в Санкт-Петербурге!» – так, что ли? Конечно же, нет, – это не путеводитель! Давайте, не будем спешить, – времени у нас навалом! – давайте, обстоятельно и… «тщательнéе».

Прежде, чем знакомиться с кем-либо, – узнавать, кто таков, что собой представляет, «чем дышит», – нехудо бы поглядеть со стороны: а какого росточку, хороша ли фигуркой, блондинка ли… брюнетка… – Ой! О чём это я? Ведь, о городе ж договорились! Ну, ладно, – о городе, так о городе.

И, тем не менее, – есть в Санкт-Петербурге такое местечко, с которого можно, окинув город широким взглядом, разом обозреть и необъятную ширь величавой Невы, и весь его исторический центр: Петроградскую сторону, Выборгскую, Московскую… Стрелку Васильевского острова, Петропавловскую крепость… И место это – конечно же, —Троицкий мост.

Те из питерцев, которым удалось побывать в Париже, влюбляются в этот город сходу и бесповоротно! А, почему? Да потому лишь, что местами, – маленькими такими пятнышками старинной застройки, зажатыми в тисках стéкло-бетонного урбанизма, – он напоминает им родной Питер (именно так мы называем свой любимый Санкт-Петербург). А теперь представьте себе тридцать квадратных километров великолепия дворцов, памятников, соборов… – какие там пятнышки! – тридцать квадратных километров одного лишь исторического центра города!

Ну вот, мы тем временем и добрались, – стоим как раз на середине Троицкого моста. Ясный солнечный полдень, безоблачное небо… – и, вдруг! – нет, успокойтесь, это не гром. Это выстрел полуденной пушки, – вон, ещё дымок не развеялся над одним из бастионов Петропавловки (так мы, петербуржцы, именуем Петропавловскую, – а вернее, Санкт-Петербургскую – крепость).

О полуденной пушке стоит сказать несколько слов. Зимой её выстрел слышен даже из Сестрорецка (есть такой милый городок в тридцати километрах к северо-западу от Санкт-Петербурга), – «московское время… двенадцать часов!» – слышим мы уверенный в своей правоте голос диктора. Но, вот в чём вопрос: московское ли это время, в самом-то деле? А «фишка» в том, что так называемое «московское» время определяется у нас, – в Пулковской Обсерватории, что под Питером, на тридцатом, – «пулковском»! – меридиане. (Этот меридиан, кстати, в аккурат проходит почти вдоль Троицкого моста!) Таким образом, точное время определяется в Санкт-Петербурге, соответствуя ему «с точностью», – простите за тавтологию, – до секунд; и сигнал тут же сообщается в Москву. А «белокаменная», ничтоже сумняшеся, выдаёт его за своё, «попирая» всякие там авторские права, и даже разносит по всей России-матушке! Ну а тот факт, что её собственное (астрономическое) время опережает так называемое «московское» примерно на 30 минут, – это ей «до лампочки»: есть дела и поважнее. – Так, значит, Россия-то живёт совсем не по московскому, а по санкт-петербургскому, по питерскому, времени!

Итак, Троицкий мост. Честно говоря, царь Пётр был ярым противником каких-либо мостов. Разместив город у моря, более, чем на сотне островов, царь хотел и всех своих подданных приобщить к водной стихии; а для этого, по его замыслу, единственным средством пересечения водных преград, коих в городе насчитывалось великое множество, должны были служить лодки. Таким нехитрым способом он хотел приучить горожан к воде и её, этой воды, не пугаться. (А воды здесь, – ох, как много; только представьте себе, что водосброс Невы составляет… – кубический километр за 7 минут!)

Однако двор, постепенно переместившийся на берега Невы из Москвы, эту причуду Петра не мог оценить по достоинству; и мосты, конечно же, приходилось строить. – Сперва плашкоутные, на поплавках…

Троицкий мост в этом плане исключением не был. Сначала, чуть выше по течению, возник наплавной мост (уже далеко не первый в городе), – а было это в 1803 году, – который обеспечивал более удобный путь Императору Александру I в «дачный» дворец на Каменном острове. Этот дворец и сейчас красуется на том самом острове с тем же названием; правда, теперь он далеко не дачный, а вполне «городской». Так вот, мост этот поначалу назывался Петербургским. Затем, уже в 1827 году, был сооружён мост (опять же, наплавной), соединявший площадь с памятником Суворову и Троицкую площадь. Вначале его назвали Суворовским, а затем переименовали в Троицкий; длиной он был более полуверсты и богато украшен фонарными столбами и перилами художественного литья, покрытыми сусальным золотом. Это – уже прямой предшественник того моста, которым мы с вами сейчас и любуемся.

К постройке же постоянного моста отнеслись со всей серьёзностью: был даже объявлен международный конкурс. Представление и рассмотрение проектов длилось до 1897 года; и в конце концов Император Николай II – сам, лично! – принял и утвердил проект французской фирмы «Батиньоль». Выбор французской фирмы был, отнюдь, не случаен, – в то же время, в Париже, через Сену закладывали мост имени русского Императора Александра III, отца Николая.

Закладку моста произвели 12 августа 1897 года – в память 25-летия бракосочетания Императора Александра III и Императрицы Марии Фёдоровны. Закладка производилась в весьма торжественной обстановке и даже в присутствии президента Французской республики! Троицкий мост построили к 1903 году. Он был величественен: десять пролётов, разводной, с чугунным перильным ограждением художественного литья, с трёхламповыми светильниками на гранитных постаментах! Его открыли в мае 1903 года, в дни празднования 200-летия Санкт-Петербурга.

В советское время мост назывался Кировским, – в честь Сергея Мироновича Кирова, Первого секретаря Ленинградского областного комитета коммунистической партии, действительно, много сделавшего и для города, и для его жителей. До возведения в 1965 году моста Александра Невского он оставался самым длинным в городе (582 м).