Алексей Кокорев - Прибежище подонков

– Чего ты возишься солдат?! – зашипел Бацила.

– Тряпку чаще мочи и двигаться нужно энергичнее, если так будешь мыть – кухню вымоешь только через три дня! Мне начинают надоедать твои бестолковые телодвижения! Ускорься солдат!

Абубакаров от страха начал нервно дергаться, со стороны было похоже, что у него начался припадок. Рука с мыльной тряпкой нелепо соскользнула с крышки большого термоса и наказанный покатился вниз увлекая за собой ведро с мыльным раствором. Через секунду он лежал уже на земле весь в мыльной пене.

Бацила подбежав к рядовому, схватил его синей костлявой рукой, невероятной силой потянул за шиворот, приведя его в вертикальное положение, и зашипел в ухо:

– У нас нет трёх дней солдат и мыльного раствора тоже больше нет, а есть только вечер переходящий в бессонную ночь. Если ты не будешь спать, то меня это мало интересует, но в таком случае я тоже не увижу койки и вот это меня нервирует. Не доводи меня до греха родной, поверь, я очень не хочу воздействовать на тебя физически. Поспеши за водой и начинай качественно и быстро устранять грязь.

Магия сказанных слов подействовала моментально. Абубакаров самолетом слетал за водой и завёлся пчёлкой вокруг кухни. Тряпка без мыльного раствора летала по стальной поверхности наводя странным образом чистоту. Едва закончился день, виновник на дрожащих от усталости ногах появился в казарме, где нос к носу столкнулся с Каримовым. Результатом этой встречи была получена новая задача – мытьё туалета до полного блеска. Положение отягощалось ограниченным количеством времени за которое нужно представить блестящий сортир начальнику. Абубакаров нисколько не меньше Бацилы боялся Каримова. Начальник штаба в гневе превосходил любого офицера части поэтому злить его было опасно. Даже если собрать всю часть и поставить в противовес, то Каримов выиграл бы по всем параметрам, его превосходство было прежде всего психологическим, интеллектуальным, а так же физическим. Он был среднего роста, мощный торс слегка начал заплывать жирком, но горе тому кто в этом видел физический недостаток и решал опробовать свои силы на нём. В прошлом Ирик Каримов был десантником поэтому физическая подготовка была на высоком уровне. Младшие офицеры гадали каким образом Ирик попал в реактивную артиллерию, спросить об этом напрямую было не удобно, да и ответа могло не последовать, так что этот факт из жизни начальника штаба оставался загадкой.

Пройдя в свою канцелярию Ирик ждал вечернего доклада комбатов о том что поставленные задачи на день выполнены. Открыв окно он уселся на свой стул стоящий возле рабочего стола на котором стопой лежали проверенные журналы батарей, тут же лежал исписанный наполовину ежедневник в котором отражались все моменты требующие внимания касающихся службы. В дверь постучали и вошли один за другим комбаты, вместо Кривошеева вошёл Рязанов.

– Где комбат? – сразу был задан вопрос командиру взвода.

– Представляет комдиву результаты расследования ночного происшествия – отрапортовал Рязанов.

– Хорошо, начнём без него, не велика потеря. Все поставленные задачи на день буду спрашивать с тебя лично. Готов ответить?

– Так точно – твердо ответил молодой лейтенант.

– В таком случае начнём.

Лёгкий летний ветерок колыхал казённые шторы висящие за спиной Каримова, разговор вёлся между сидящими за столом. Выслушав доклады командиров, Ирик заговорил о предстоящем полевом выходе, он напоминал комбатам о том что нужно проверить имущество которое понадобиться: палатки, настилы, топчаны, инструмент, требовалось подготовить технику. Нужно помимо прочего решить, кто из солдат останется в части для несения нарядов, планировалось подготовить списки фамилий. Горючее было отдельной темой, его должно было хватить на полтора месяца, перебоев не допускалось, путёвки на технику требовалось привести в порядок. Обеспечение продовольствием так же требовало внимания, полевая кухня должна была работать исправно и кормить весь лагерь.

Совещание было окончено и начальник штаба распустил командиров. Последним выходил Рязанов, не успев переступить порог, он услышал голос Каримова.

– Стоять лейтенант! С тобой я не закончил.

Убрав ногу с порога Рязанов закрыл дверь и вернулся к столу. Ирик внимательно смотрел на подающего надежды командира, его левую бровь пополам делил тонкий шрам, восточные глаза внимательно оценивали Рязанова – стоит ли вести с ним серьёзный разговор. Пауза затянулась, командир взвода не решался её нарушить. Каримов потянулся рукой к сейфу стоящему с боку от него и достал оттуда бутылку водки, поставив её на стол обратился к ожидающему:

– Чего встал? Садись, разговаривать будем.

Тут же на столе появились гранёные стаканы, буханка хлеба и банка тушёнки. Рязанов смотрел на скудный набор предметов для предстоящего разговора и не понимал какая тема будет подниматься. Он пытался угадать но ответов не находил, вертелась одна мысль в голове «Накосячить вроде бы нигде ещё не успел». Разлив водку по стаканам, Каримов опрокинув содержимое внутрь, закусил тушёнкой. Рязанов повторил за начальником все действия и поставил пустой стакан перед собой.

– Продолжаем разговор – выдохнул наконец Ирик.

– Видели бы сейчас нас с тобой родители этих солдатиков – Ирик тыкал пальцем в сторону двери.

– Ууух они бы завопили – «Офицерня пьёт в казарме, а потом наших мальчиков идут воспитывать – кошмар. Их уволить всех надо, а лучше судить.»

– Ууух что бы началось… Да, лейтенант?

Рязанов молчал не понимая куда Каримов клонит.

Дело было в том, что за два часа до совещания к нему в кабинет ворвалась неадекватная мамаша одного из рядовых. Её сын проходил службу в одной из батарей дивизиона и жаловался ей на то что ему не хватает еды. Каримов пытался успокоить мамашу, объяснял что нормы питания в среднем для всех одинаковы, но если её сын ростом под два метра, то ему положена порция больше и этот вопрос он возьмет на контроль. Все старания вернуть истеричную женщину в нормальное состояние были тщетны, Каримов вспотел и покраснел от внутреннего напряжения, лояльность ничего не дала. Женщина не слушала, лишь продолжала обвинять и оскорблять всех чья фамилия была ей известна, крики были слышны на улице, не смотря на то что дверь в канцелярию была закрыта. Она стояла перед Каримовым и требовала, требовала, требовала. Когда чаша терпения переполнилась капитан набрал воздуха столько сколько было возможно и заорал в лицо:

– Вон из воинского подразделения!!! Посторонним здесь категорически запрещено находиться!!!

Женщина замерла, попятилась назад, на этот раз тихо объявила что идёт к командиру части и исчезла за дверью. Не успела дверь закрыться как начальник штаба с красным лицом от злости распахнул дверь и кинулся к КПП. Добежав до него, выволок дневальных за шкирку, тут же построил и в нецензурной форме прочитал лекцию о пропускном режиме. Пока чуть не плачущие солдаты слушали капитана, начальник КПП прапорщик лет тридцати, прятался в комнате отдыхающего наряда. Ему было сложно объяснить Каримову, что не пропустить истеричку у него не получилось, она визжала и тянула к нему руки, пыталась изо всех сил выцарапать ему глаза. Теперь он тихо сидел под окном и слушал отборный мат старшего начальника. После того как Ирик выпустил пар ему удалось взять себя в руки и вернуться в казарму, но в душе где то глубоко бушевал пожар и молнии били в мозговую подкорку.