Алексей Кокорев - Прибежище подонков

– Рядовой Синица ко мне! – приказал командир, показывая при этом пальцем с боку от себя. Синица встал таким образом, что табурет с мокрым кителем оказался перед ним.

– Первая шеренга три шага вперед, вторая на месте! Кругом! – продолжал командовать лейтенант, внимательно наблюдая за подчиненными.

Солдаты с неохотой подчинились командиру, их движения говорили об одолжении лейтенанту, в воздухе чувствовалась напряжённость. Образовав живой коридор из двух шеренг подчинённые смотрели друг на друга не понимая что происходит. В тоже время каждый осознавал, что ночной подъем случился не просто так, для этого нужна была какая-то серьёзная причина. От командира взвода веяло уверенностью и силой лидера, а так же мощью физической силы, всё это вместе в совокупности заставляло солдат подчиняться не смотря на своё недовольство. Будь командир по слабее духом никто из первой батареи и не подумал бы встать ради ночного построения. Дисциплина в подразделении находилась на низком уровне, именно это и создало благодатную почву для неуставных взаимоотношений.

– Значит так товарищи солдаты, сегодня ночью рядовой Синица стирал чужой китель – начал свою речь Рязанов проходя по коридору между двух шеренг.

– Как вы все понимаете, стирал он не по собственному желанию, а только потому, что его кто-то из вас, здесь стоящих, заставил. Я советую добровольно признаться тому, кто это сделал, в противном случае последствия могут быть на много хуже. Даю одну минуту на раздумье, можно сказать, что у виновного есть шанс на смягчение наказания.

Прогуливаясь между двух шеренг командир закончив речь встал рядом с Синицей и засек время на своих часах. Стрелка медленно двигалась по циферблату, а батарея молчала, все как один уставились в пол, понимая, что процедура затягивается на неопределенное количество времени. Никто из стоящих не хотел быть стукачом и каждый приготовился к бессонной ночи. В воздухе повис психологический вопрос противостояния, кто кого пересилит, кто первый сдастся. Рядовой Синица сгорал от стыда и обиды, его организм посылал сигналы в мозг что он не должен вот так стоять и краснеть за свою слабость. К горлу подступил комок который мешал дышать. «Скорее бы все это закончилось» проносились мысли солдата одновременно замечая на себе изредка брошенные взгляды сослуживцев. Порой в строю слышалось цыканье старослужащих, это означало: «Да обычное дело, первый раз что ль такое? Ничего ты не добьёшься этим построением, ни кто не признается».

– Ну что ж, минута истекла, а виновник так и не воспользовался шансом – подвёл итог командир взвода.

– Если быть честным, то я не удивлён, обыкновенная трусость.

После сказанных слов Рязанов заметил стоящего в одной из шеренг крепкого телосложения смуглого рядового, на его груди еле сходился китель, а рукава были подозрительно узки. Не смотря на то, что виновник явно выделялся из остальных стоящих в строю Рязанов решил продолжить задуманную тактику действий.

– Военные билеты к осмотру – командир внимательно наблюдал за действиями подозреваемого.

– Клеймения к осмотру – лейтенант ждал когда батарея расстегнет свои кителя и представит номера выведенные белой краской на внутренней стороне кармана. Номер владельца военного билета должен совпадать с номером его же кителя, именно эти совпадения хотел проверить лейтенант. Пройдя первую шеренгу и убедившись, что обмундирование соответствует владельцам, перешел ко второй шеренге. Смуглый здоровяк заметно начал нервничать по мере приближения лейтенанта, но вот очередь дошла и до него. Все время проверки Рязанов следил за поведением предполагаемого виновника, надо признаться, что тот старался изо всех сил сохранять спокойствие и иногда ему это удавалось. Взяв в руки военный билет подчиненного, командир прочитал фамилию, имя, отчество и дату призыва. Взглянув на разворот кителя, все встало на свои места, номер не соответствовал.

– Рядовой Абубакаров как вы объясните что на вас чужое обмундирование? – Рязанов надеялся в глазах подчиненного найти хоть немного раскаяния, но тот изобразил невозмутимость.

– У меня кто то взял китель и я его не смог найти – заученной фразой ответил здоровяк. Актер большого театра мог бы позавидовать с какой уверенностью этот индивидуум врал.

– И твой китель, наверное, взял рядовой Синица и приняв его за свой решил постирать имущество? – попытался угадать мысль командир за Абубакарова.

– Наверное – последовал убедительный ответ.

Вдруг в глазах Абубакарова потемнело, а в ушах неприятно зазвенело. Стоящие шеренги вздрогнули от звука мощной пощечины. Рязанов вложил в этот удар все свое раздражение и злость от такого вранья. Большая пятерня пришлась точно по левой щеке рядового и тот еле устоял на ногах. Ударить солдата не входило в планы, но невозмутимость с которой врал Абубакаров настолько вывела из себя офицера, что тот не сдержался. Никто не слышал, как открылась дверь соседней канцелярии и оттуда вышел сонный лейтенант Смирнов.

– Что за шум? Чего не спите? – поинтересовался он у Рязанова.

– Да вот – показывая рукой на виновника, продолжал командир – Товарищ Абубакаров хочет ходить в чистом белье, только он убежден, что за его чистотой должны следить его товарищи по службе. То есть его чистоту должен кто-то поддерживать только не он сам, в его обязанности это не входит.

– Я все правильно говорю? – обратился лейтенант к Абубакарову.

Солдат стоял с красным от злости лицом, он хотел кинуться на командира, вцепиться ему в горло, но стоящий рядом Смирнов своим присутствием подавлял это желание заведомо проигрышным результатом. Солдат от ярости тяжело дышал, стиснув зубы. Рязанов взял мокрый китель со стула развернул его, сравнил для точности номер с военным билетом, он совпадал.

– Одевай! – командир протянул мокрую тряпку Абубакарову.

Взгляды стоящих солдат были устремлены на виновного. Два офицера тоже смотрели на Абубакарова, они ждали какая реакция на всё это последует. Также в их глазах выражалась готовность силой одеть мокрое обмундирование на солдата, если последует неповиновение и это яснее ясного понимал подчиненный.

Время шло, первым не выдержал Абубакаров, нервы сдали. Он стал раздеваться. Китель Синицы был снят и повешен на душку рядом стоящей кровати. Его рука потянулась за мокрым кителем, насколько возможно медленно он взял его из рук Рязанова пытаясь оттянуть время позора. Пыхтя и корчась от злобы, он одевал мокрую тряпку на голый торс. Солдаты и сержанты стоящие в строю не верили своим глазам, никто из них ни разу не видел наказания комбатом Абубакарова, а тут два молодых лейтенанта справились с ним в течении нескольких минут.