Андрей Кокорев - Российская империя в цвете. Места России. Фотограф Сергей Михайлович Прокудин-Горский

Автор текста – Андрей Кокорев

Фотографии на обложке:

Общий вид северной части с колокольни Успенского собора. Смоленск. 1912 г.

Наблюдение солнечного затмения близ станции Черняево в горах Тянь-Шаня над Салюктинскими копями. 1 января 1907 г.

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2019

Сергей Михайлович Прокудин-Горский, с точки зрения прагматиков, как века минувшего, так и нынешнего, был, мягко говоря, человеком странным. Окончив привилегированный Александровский (Царскосельский) лицей, он мог достичь высоких чинов и должностей. Добросовестное изучение химии в Санкт-Петербургском университете позволяло ему сосредоточиться на изобретательстве в области фото- и кинотехники, что в те годы гарантировало коммерческий успех.

В конце концов, профессиональное занятие цветной фотографией, чему Прокудин-Горский посвятил всю свою жизнь, могло бы сделать его очень богатым человеком. На съемках одних парадных портретов сановных лиц, купцов и промышленников он мог бы сколотить целое состояние. Это не говоря уже о таких высокодоходных занятиях, как реклама или полиграфическое производство.

Однако С. М. Прокудин-Горский поставил перед собой совсем иную задачу: посредством цветной фотографии запечатлеть облик современной ему России – исторические места, памятники архитектуры, типы жителей и, наконец, живописные виды. Следующим этапом должна была стать широкая демонстрация полученного изобразительного материала по всей стране.

«Цель моей работы, – пояснял Сергей Михайлович, выступая в 1912 году на Всероссийском съезде художников, – дать возможность наглядным обучением школе и народу ознакомиться со своим государством, – знать его промышленность, кустарную и в широком смысле, – народности и т. д. Понятно, знание своей родины – это первая задача каждого живущего в государстве человека».

В качестве своеобразного реверанса в адрес весьма специфической аудитории Прокудин-Горский сделал оговорку:

«Я не претендую на звание художника, я человек науки. <���…> Я езжу по всей России и делаю снимки, руководствуясь указаниями и этнографов, и художников, и главным образом местных людей, которые знают свое место больше, чем кто-либо; я воспроизвожу все древнее, все интересное в том или ином отношении. Работа длится 7–8 месяцев в году подряд».

Технологию его метода цветной съемки описала в доступной форме биограф и внучка Сергея Михайловича – Наталья Андреевна Нарышкина-Прокудина-Горская в своей книге «Человек, который шел быстро»:

«Принцип цветной фотографии, разработанный Сергеем Михайловичем, состоял в следующем: на одном продолговатом стеклянном черно-белом негативе, чувствительном ко всем цветам спектра, изготовленном по его собственному патенту, он делал своей камерой три одинаковых снимка с одного и того же объекта.

Затем каждый из трех черно-белых снимков пропускал через три дополнительных светофильтра. Прибор его изобретения проектировал синие, красные и желтые изображения в „совершенном совмещении“ всех деталей.

По сравнению с немецким ученым Адольфом Мите метод С. М. Прокудина-Горского отличался в десятки раз меньшей выдержкой, большей светочувствительностью пластины, а также ее чувствительностью ко всем цветам спектра.

С негативов он делал стеклянные черно-белые диапозитивы, которые проектировал на экран, также пропуская их через светофильтры».

Поставленную перед собой задачу Прокудин-Горский поначалу попытался осуществить, опираясь лишь на собственные силы. В 1905 году он заключил договор с Комитетом Красного Креста на фотографирование видов России с целью выпуска на их основе серии цветных открыток. Полученного аванса хватило, чтобы произвести съемки в Крыму, Малороссии и на Кавказе, но из-за начавшейся революции чиновники Красного Креста отказались от полной оплаты проделанной работы.

Положение изменилось коренным образом, когда работами Сергея Михайловича заинтересовалась царская семья. Согласно семейной хронике, приведенной в книге «Человек, который шел быстро», демонстрация цветных диапозитивов состоялась в Царском Селе зимой 1909 года и была более чем успешной:

«Царь пожал ему руку еще раз и вновь напомнил, чтобы он обратился к Министру транспорта.

В полночь, после отъезда Царской семьи, Сергея Михайловича окружили Члены Императорского Двора, чтобы его поздравить».

С этого момента Прокудин-Горский из энтузиаста-одиночки превратился в особу, выполняющую личное распоряжение императора. Министр путей сообщения С. В. Рухлов, ставший его куратором, выделил фотографу персональный пульмановский вагон, в котором была оборудована походная лаборатория. Для передвижения по рекам МПС предоставляло в распоряжение Прокудина-Горского пароходы.

Официальный статус, подкрепленный соответствующими документами, также позволял Сергею Михайловичу производить съемку без дополнительных согласований с местными властями. Наш современник, привыкший пускать в ход фотоаппарат своего гаджета в любом месте, может не поверить, но это факт: по законам Российской империи фото- и киносъемку на улицах городов можно было производить, только получив особое разрешение от местных властей, а монастырей и храмов – «благословение» от церковных иерархов. Воспоминания о том, как сильно это ограничивало работу фотографа, отразились в семейной хронике Прокудиных-Горских:

«Царь и его чиновники контролировали территории России, которые были закрыты даже для российских граждан.

Из-за того что фотографирование было официально запрещено во многих местах, большая часть того, что Сергей Михайлович намеревался снять, „была за пределами“<���…>

И что особенно ему досаждало: это слежка, проводимая филерами полиции, которые своим долгом считали усиливать свои ограничения».

Распоряжением императора все препоны были сняты, и в жизни С. М. Прокудина-Горского начался период плодотворной работы. Он занимался тем, к чему стремился всей душой, приближая каждым новым снимком реализацию своей мечты.

Однако в России недаром появилась поговорка «Жалует царь, да не жалует псарь». Не решившись обговорить с императором финансовый вопрос, Сергей Михайлович так и остался его заложником, хотя объем проделанный им работы поражает – и количеством фотографий, и протяженностью поездок по стране ради этих снимков. В литературе, посвященной его творчеству, упоминается, что в 1913 году у него было уже 3350 негативов, 1000 позитивов для проекции (!), но все переговоры о выкупе коллекции в собственность государства не имели успеха. По всей видимости, из-за того, что все его личные средства были исчерпаны, ему в конечном итоге пришлось остановить съемки.