Фируз Мустафа - Райский цветок. Проза

Он вытер холодный пот, проступивший на лбу. Едва открыв глаза, жена, лежа на кровати, вновь устремила взгляд на окно, выходящее на балкон. Джавад Амирханлы все еще не осмеливался взглянуть туда. Потом, спохватившись, взял трубку телефона и позвонил в «скорую помощь». Наклонившись над кроватью, мужчина смотрел на жену, которая, лежа на кровати с открытыми глазами, еле дышала.

– Атига… Что с тобой? Отвечай, Атига…

Но она не отвечала. Ему показалось, что у нее отнялся язык, и она потеряла сознание. Мужчина какое-то время в растерянности стоял у изголовья жены, затем, нагнувшись, осторожно поцеловал ее в лоб. Женщина едва дышала. Джавад Амирханлы посмотрел в сторону балкона. На улице было пасмурно и дождливо.

Через некоторое время послышался сигнал «скорой помощи».

…Джавад Амирханлы ежедневно навещал жену в больнице и делал все возможное для того, чтобы она выздоровела. Сильно похудевшая, с землистым цветом лица, женщина выглядела истощенной и слабой, и когда пыталась сказать что-то, язык ее заплетался. Он понял, что болезнь жены неизлечима.

Супруги прожили вместе долгую жизнь и знали друг о друге почти все. Будучи по натуре инертным, замкнутым и нелюдимым, Джавад Амирханлы на самом деле был сильным, стойким и мужественным человеком. Глубоко сострадая и сочувствуя больной жене, он в то же время обдумывал свои планы на будущее.

Хотя он немного и устал от событий, которые происходили с ним в последнее время, но по-прежнему занимался своими обычными делами: каждый день ходил на работу, проводил свои исследования в лаборатории и с нетерпением ждал перемен, которые могли бы произойти в его жизни в ближайшее время. Но он не мог знать заранее, что уготовила ему судьба: хорошее или плохое.

Атига, лежа в больнице, стойко боролась с болезнью, но, с присущей большинству женщин хитростью, украдкой следила за поведением и поступками супруга. Женщина чувствовала, что в последнее время муж стал вести себя как-то странно.

Когда он, работая в течение долгого времени над очередной книгой, замыкался в себе и ни на что не обращал внимания, Атига знала, что его посетило «вдохновение». Но сейчас она чувствовала, что мужа беспокоят не муки творчества, а что-то другое, неведомое ей. Она злилась на него, знала, что на все ее расспросы он ответит молчанием, и поэтому ни о чем не расспрашивала его. Что толку портить себе нервы? Лежа на больничной койке, женщина запавшими от болезни глазами долго глядела на мужа. В эти моменты Джавад Амирханлы чувствовал себя неловко.

Вот уже несколько дней ему не давал покоя один и тот же вопрос: «Интересно, когда в тот злополучный день Атига неотрывно глядела на балкон, была ли там Беяз?» Только жена могла точно ответить на все его вопросы, но она была тяжело больна. Кроме того вряд ли она смогла бы дать вразумительный ответ. Ведь порою правда может поставить человека в безвыходное положение. К тому же, о какой правде может идти сейчас речь? Многие люди, даже самые близкие, которым он доверял, услышав об этом, поднимут такой шум, мало не покажется; так что пока не следует доказывать кому-то, что все, что произошло с ним, правда – сразу же отправят в сумасшедший дом.

«Интересно, она все-таки была там или нет?» – по-прежнему не давал ему покоя этот вопрос, постоянно прокручиваясь в голове, словно магнитофонная лента.

Через несколько дней из Турции приехала сестра Атиги, Шахла, которая преподавала в одном из университетов Стамбула. Она провела у них несколько дней. С каждым днем здоровье Атиги ухудшалось, и по настоянию Шахлы они решили перевезти ее на лечение в Стамбул. Перед их отъездом в Турцию у Джавада Амирханлы поднялось давление, и врачи запретили ему лететь самолетом. Шахла-ханым вынуждена была одна отвезти свою сестру в Турцию.

Отправив жену в Стамбул, Джавад Амирханлы какое-то время не выходил из дома. Теперь он столкнулся с одиночеством лицом к лицу, и оно, это одиночество, стало ему ближайшим другом. От ночной гостьи не было пока никаких новостей. Временами звонила из стамбульской больницы Шахла и сообщала ему о состоянии здоровья жены; по ее словам, в настоящее время ей проводили полное обследование.

Проходили дни, и Джавада Амирханлы стало тяготить одиночество. Внезапно его охватило сильное желание поехать туда, где он родился. Ему казалось, что кто-то зовет его в прошлое. Уехав из деревни много лет назад, он больше туда не возвращался. Он знал, что там его уже никто не ждет, но ему вдруг захотелось побывать в родных местах.

…Наступила весна. Как правило, в это время года обновляется не только природа, но и душа человека. И в эти прекрасные весенние дни душа его жаждала обновления.

В одну из теплых весенних ночей на балконе его квартиры вновь появилась «ночная гостья». Беседа их продолжалась до тех пор, пока на небе не погасли звезды. Затем, попрощавшись с девушкой, он вернулся в комнату. С фотографии на стене на него смотрела молодая Атига и улыбалась.

Через несколько дней Беяз вновь постучала в дверь, выходящую на балкон…

…И вот однажды, в один из весенних солнечных дней, взяв очередной отпуск, он отправился в деревню Чапарлыг, где родился и вырос.

Изложив свою просьбу председателю муниципалитета Рахману, Джавад Амирханлы налил из большого графина воды в медную кружку и залпом ее выпил.

Во дворе кто-то громко смеялся, хлопая себя обеими руками по коленям.

Рахман, нервно открыв настежь окно, высунулся наружу и гневным, полным ярости голосом закричал:

– Ну, что случилось? Что это за шум? Ты не в лесу, не можешь тише?

Один из тех, на кого накричал Рахман, вероятно, тот, кто смеялся, сдавленным, хриплым голосом ответил:

– Прости, ради Бога…

Принесенные извинения успокоили Рахмана, и он с довольным видом сел напротив гостя, но не на свое обычное место – большое кожаное кресло, символизирующее власть, а на новый стул, стоящий у стола.

– Джавад-муаллим, здесь ваша родина. Вы можете приобрести здесь любой участок земли, который только захотите, и даже построить дом. Наш долг – помогать интеллигенции, холить и лелеять ее. Но…

Гостю явно не понравились последние слова, и он нервно ответил:

– Мне всего этого не нужно. Я вам что, женщина? Выделите участок земли, который мне нужен, и этого будет достаточно.

Рахман было смутился, но, взяв себя в руки, терпеливо ответил:

– Джавад-муаллим, вы образованный человек, почему не хотите понять, что участок, который вам нужен, не имеет никакого отношения к муниципалитету. Мы не сможем выделить участок возле пещеры, ведь земля эта принадлежит государству…

Джавад Амирханлы не на шутку рассердился.

– Послушай, Рахман! Я не прошу у тебя целый лес, мне нужен там лишь небольшой участок земли, примерно пять-десять метров, вот и все…