Фируз Мустафа - Райский цветок. Проза

В деревне нашлось немало людей, которые от всей души приглашали Джавада Амирханлы погостить у них, хотя бы и временно, но он упорно отказывался, желая до того, как поселится возле Бузлага, оставаться пока что в отцовском доме.

Почему же местная администрация не разрешала ему жить в своем старом полуразрушенном доме? Дело было в том, что теперь этот дом считался чужой собственностью, и Джавад Амирханлы не имел никакого права здесь жить. Тем не менее, после долгих обсуждений местные власти пришли, наконец-то, к положительному решению. Видимо, в каждом полноценном законе есть свое слабое звено. Утвердили протокол, отыскали запечатанную сургучом книгу и записали туда разрешение.

Позвонив кому-то, местные власти получили разрешение взломать замок и войти в дом. С благословения старейшин деревни, в присутствии соседей и представителей власти ржавый замок был взломан и дверь открыли.

На самом деле это был не дом, а, скорее всего, лачуга, похожая на хлев для скота. Один из представителей местной администрации еле удержался от смеха, видя, с каким довольным видом ученый вошел в грязную, вонючую комнату. Этот давно уже не молодой человек радовался, как дитя, словно впервые вошел в ворота царского дворца. А может, и вправду, в этом «дворце» были спрятаны сокровища? Или что мог потерять такой выдающийся ученый в этой полуразвалившейся убогой лачуге, расположенной в далекой от цивилизации деревне? Поблагодарив своих земляков, Джавад Амирханлы тем самым дал им понять, что они могут быть свободны. Люди, конечно же, поняли его намек и тотчас разошлись.

В доме, когда-то принадлежавшем семье Джавада Амирханлы, некоторое время жил молодой одинокий юноша, колхозный ветеринар. После распада колхоза он, оставшись без средств к существованию, подался на заработки в соседнюю страну.

Было видно, что гнилая черепичная крыша уже давно отжила свой век. Доски на полу разошлись и погнулись. Узорчатые обои, наклеенные на стены еще в допотопные времена, покрылись серо-желтыми пятнами. Древесные черви, пробуравив оконные рамы и двери, сделали их больше похожими на пчелиные соты. Лежа на старой деревянной тахте, Джавад Амирханлы некоторое время глядел в потолок. Стены дома были покрыты серебристой паутиной, сквозь которую виднелись высохшие трупики пчел и мух; точно ветер пригнал к берегу рыболовную сеть, полную мелкой и крупной рыбы.

Вскоре он заснул глубоким безмятежным сном. В ту ночь он видел во сне много снега, видел, как ветер заполняет им огромную пустоту. Огромные снежные комья, похожие на охапки хлопка, постепенно наполнили пустоту снегом до самых краев. И на этом полном снега пространстве дремали драконы. Но потом они стали извергать огромные языки пламени, и все вокруг заполыхало. Пламя чуть обжигало его лицо.

…Он вскочил с кровати. Комнату окутал едкий дым. Быстро одевшись, сразу же выбежал на улицу.

Было уже утро. Лучи солнца отражались в окнах сельских домов. Возле соседнего дома, в котором жил краснощекий, крепкого телосложения угрюмый мужчина, горели навоз и мусор, распространяя повсюду едкий черный дым. Сосед жег мусор и, видно, не знал, что в комнату, в которой спал Джавад Амирханлы, через открытое окно проникает дым.

Джавад Амирханлы сдавленно закашлял.

Сосед, не здороваясь, концом вил подбросил кучу мусора в огонь.

– Будь здоров, сосед, – пробормотал он вдруг, вновь подкидывая мусор в огонь. – Надо следить за собой, мало курить. Почему ты так кашляешь?

Взметнувшийся из-под клубов черного дыма язык пламени чуть было не опалил лицо Джавада Амирханлы. Все еще покашливая, он вдруг вспомнил о своем недавнем сне.

Краснощекий, похожий на болвана мужик внезапно рассмеялся.

Смерив его злобным взглядом, Джавад Амирханлы еле сдержался, чтобы не нагрубить ему, а тот продолжал смеяться.

Он вернулся в маленький дворик своего дома. Медный старый чайник, найденный им среди кучи хлама, поблескивал под лучами горящего солнца. Собрав хворост, мужчина развел огонь и поставил на него валявшийся в углу дома ржавый железный треножник. Сухой хворост стал потрескивать, разбрасывая вокруг искры. Наполнив чайник водой, Джавад Амирханлы поставил его на треножник, а сам отправился в маленький магазинчик, чтобы купить сахар и печенье. Вернувшись, он с удовольствием стал пить чай из мятой железной кружки, найденной в старом шкафу.

…Сейчас он стоял возле своего ветхого дома, глядел вдаль, и перед глазами вновь оживало то странное существо. Ему казалось, будто он видел это во сне, однако чувствовал, что все это происходило с ним на самом деле. Ведь он видел это странное существо собственными глазами, чувствовал его дыхание. Тем не менее, рассказать об этом кому-нибудь и даже представить это в своем воображении казалось ему делом немыслимым. И что скажут люди, услышав об этой истории? Возможно, никто не скажет ему что-либо в лицо, но то, что будут насмехаться за спиной, знал совершенно точно. Однако упрекнуть людей в чем-либо он бы не посмел. Кто же в наше время поверит, что представитель иных миров посетил их большой город, став гостем известного ученого, и к тому же снабдил его ценной информацией? По правде говоря, Джавад Амирханлы и сам уже сомневался в том, прибыла ли его гостья из других миров. Хотя во время беседы девушка вскользь и рассказала ему о себе, он все равно не смог бы никому доказать, что все это было правдой.

Чувство, которое привело его в эту деревню, имело непосредственную связь с событиями, происходившими с ним в городе. Нет, загадочная гостья абсолютно не настаивала на том, чтобы он переехал в деревню. Однако у него было чувство, будто чья-то сильная рука, схватив его за ворот, выдернула из удобной городской квартиры и закинула в эту убогую деревню.

Многие жители деревни стали наперебой приглашать Джавада Амирханлы в гости. Этот высокий седовласый мужчина значительно отличался многими чертами своего характера, в особенности простотой, от других известных, занимающих высокие посты земляков, и это вызывало у односельчан симпатию к нему. Когда у него было хорошее настроение, он смеялся, как ребенок, когда же щурился, его большие карие глаза будто таяли на лице. Порою Джавад Амирханлы мог сильно рассердиться. В минуты гнева на его широком лбу проступали вены и, извиваясь, словно змеи, становились ярко-красными. В такие моменты от него можно было услышать громкие проклятия, посылаемые в адрес нерадивых чиновников, но односельчане старались не обращать на это внимания.

Со дня приезда в деревню Джавад Амирханлы ни разу не слышал о «ночной гостье». Девушка, которую он называл «Беяз», еще в городе говорила ему о том, что прибыла из пещеры Бузлаг, заполненной вечными льдами. Еще с детства ему было известно о существовании той пещеры, но о том, чтобы кто-то жил там?.. Он ни разу не слышал о том, что в ледяной пещере живет «снежный человек», точнее, «ледяная девушка», и если сейчас расскажет об этом, наверняка вызовет смех у слушателей какой-нибудь серьезной аудитории. Его рассказ вызовет недоумение не только среди опытных, вечно во всем сомневающихся ученых, но и среди неграмотных сельчан. И вот по этой причине Джавад Амирханлы никогда и нигде не упоминал о Беяз. Еще не хватало, чтобы в столь почтенном возрасте над ним кто-то насмехался, ведь, может быть, все это было миражом.