левсет дарчев - И грех, и смех

Мази. А жена моя: «У тебя не хватит мозгов, чтобы

все рассчитать». Вот дура.

Удача улыбалась Мази – через некоторое время

в его сарае было приличное количество тюков. Он,

уставший, потный, целеустремленный, был горд

своей изобретательности и находчивости.

Всеслышащая и всевидящая соседка Мази по

имени Месме установила наблюдение через окно

своей кухни в надежде, что обогащение соседа

просто так вот– вот прекратится. Но, похоже, Мази

об этом и не думал. Тогда она решила выйти на

свет и разоблачить вора.

Мази, не ожидавший, что его кто-то мог застукать,

чуть не упал с дерева, когда сзади услышал крик.

– Эй, кто там? – строгим голосом Месме заявила о себе.

Мази высунул голову из листвы и покраснел –

Месме стояла в нескольких шагах от дерева в

длинном обесцветившемся платье. Из-под зеленой

косынки выбиваются черные завитки волос. Маленькое круглое лицо поднято к дереву. В серых

глазах затаилась завистливая злость. Руки в боки.

Она ждет ответа.

– А, это ты, Месме? – виновато отреагировал

Мази, оценивая прозорливость жены, – Присоединяйся.

– Что ты предлагаешь? – она сделала шаг вперед.

– Если хочешь сена, перейди на ту сторону дороги и, когда я стащу тюк, немедленно хватай его и

исчезай. Один тебе, один мне. Хорошо?

С минуту Месме застыла, обдумывая дельное

предложение, потом согласилась.

Солнце стояло в зените, неподалеку замычал

теленок и запел жаворонок, но слух Мази ничего

не хотел различать, кроме гула грузовика.

Грузовик приближался так быстро, неся за

собой облако пыли, что Мази не на шутку забес-

23

покоился. Он проявил изобретательность, несколько раз оттолкнувшись от ветки, – остался

довольным, потому что ветка его хорошо держала.

Он привстал, оставалось несколько метров до цели,

через лобовое стекло машины он увидел загорелое

и целеустремленное лицо Усейбега, лихача– водителя, который, может быть, заподозрил, что его обворовывают и решил проскочить через каменную

глыбу. В следующую секунду машина оказалась

под веткой, и Мази резким движением руки бросил зацепку на кузов. Но случилось невероятное:

трезубец зацепился за трос, которым скреплялись

борта машины. Сосредоточенный Мази в доли секунды уловил просчет, вспомнив про трос, и как в

замедленном кадре с ужасом в глазах увидел, как

трезубец с металлическим звуком входил в зацепление с тросом. В этот же момент взбудораженная соседка бросилась в клубящуюся за колесами

машины пыль за тюком, который еще не упал.

Мази почувствовал разрывающую боль в пояснице и услышал треск ломающейся ветки, потом –

свободное падение.

Месме, ничего не успев увидеть в облаке пыли,

попала в адскую передрягу: ослепившая пыль, душераздирающий мужской крик, треск дерева и тупую боль в плече.

Когда водитель подбежал назад, остановив машину, он увидел трагическую картину. Мази, опутанный цепью, со стоном, валялся на земле. Месме,

слегка угодившая под ветку, орала как резаная, так

и не поняв, что могло случиться за доли секунды.

Мази пришел в себя на больничной кровати, когда человек в белом халате прикоснулся к его глазам.

– Надо же додуматься, – произнес доктор возмущенным голосом. – Самоубийца. – Сопровождавшие его лица смеялись.

– Доктор, вы ему сделали трепанацию черепа? –

тихим голосом спросила Сельми. Она, не шевелясь,

24

стояла у изголовья кровати, держа одну руку на хромированной стойке.

– Да, – выпалил доктор с возмущением. – Воображаемый сумасшедший ход событий расплывался

и вращался перед его глазами.

– И что там было? – робко спросила жена.

Доктор, отворачиваясь от самоубийцы, с трудом справляясь со вспышкой возмущения, ответил:

– Мозг видел, а ума – нет.

Все засмеялись. У Мази на перевязанном лице

половина губы сдвинулась в виноватой усмешке.

Лицо бледное как мел. Голова в марлевой обертке.

Кровь запеклась в уголках обесцветившихся губ. А

что остается ему делать?

Когда все ушли, Сельми, пригнувшись к лицу

мужа, прошептала о скрытно вынашиваемом

убеждении, которое дошло до точки кипения:

– Говорила я тебе: лучше работать руками, чем

твоей головой.

25

КОФЕ И ТЕТЯ МОТЯ

Тетя Мотя – полная, невысокого роста, трудолюбивая женщина пожилого возраста с энергией молодой девушки изо дня в день начинала колдовать на

своем кофейном аппарате примерно в 12 часов 15

минут. К этому времени в столовой, расположенной

в полуподвальном помещении Даниловского корпуса университета, к буфету уже подходили первые,

самые голодные посетители. Далее они проходили

в зал, где можно было расслабиться вместе с кофе.

Здесь за одним столом непринужденно могли сидеть преподаватели и студенты, среди которых буквально час назад бушевали нешуточные баталии по

поводу «незачета» или «двойки» в зачетной книжке.

За столом же никаких обид – полная демократия.

Это была территория тети Моти. В каждом уголке

кофейни был слышен ее звучный голос, особенно

когда она шутила и смеялась. Для нее не существовало авторитетов, и в особых случаях эта чудная

женщина вполне могла себе позволить даже крепкое

словцо. Один раз я видел собственными глазами,

как она очаровывала самого ректора Станиса, который заглянул в столовую вместе с гостями. Были у

тети Моти и любимцы, обычно такие же, как и она

сама – с чувством юмора. Таких счастливчиков она

обычно обслуживала вне очереди. Серьезных и сердитых посетителей она обслуживала молча и с безразличием. Тетя Мотя была неутомима: несмотря

на большие очереди, она не ведала усталости и не

упускала из виду те мелочи, которые могли повлиять на качество изготавливаемого ею напитка. Шутка ли – на пяти варках за 40 минут обслужить сотни

студентов и преподавателей! Ее размеренные и уверенные движения рук были доведены до идеального

автоматизма. Сегодня у тети Моти было хорошее

настроение.

26

– Следующий! – произнесла она, продав очередную чашку кофе. Перед прилавком остановился

высокий худой африканец, которого она видела в

первый раз. Он пообедал и только что подошел к

раздаточному столу, бросил копейку на монетницу и пальцами барабанил по прилавку в ожидании

своей очереди. – Один… кофе… – громко и выразительно произнес студент. Тетя Мотя с уважением

посмотрела на молодого человека.

– Молодец! Ты молодец! – громко похвалила

она парня так, чтобы услышал весь зал. – Слышите, вы, советские? Даже этот иностранец знает, как

правильно склонять слово «кофе». Оно мужского

рода, и я не хочу, чтобы вы обижали это слово. Зал