Татьяна Шипошина - Подземный Голландец. Странники и пришельцы (сборник)

Но не последний же раз! Я ей нужен, и она мне. Самое главное, мы оба зрелые и самостоятельные люди. Без сантиментов. На сантименты времени нет! Всякие там ухаживания, ахи да охи… Ерунда всё это! Ерунда!

Жена, конечно, есть… ну что с неё взять…

А Нинуля… вне конкуренции!

Она бы отвезла меня домой, но я сам отказался.

Хороша! Хороша Нинуля!

Нет, я не думаю, что она со мной из-за своего дела… Нет, конечно, нет. Дело делом, гонорар гонораром. Она же и не заикнулась об этом. Мы вообще не разговаривали.

Да, приятно думать, что с тобой спят просто так, а не потому, что ты адвокат!

М-да…

Свежо предание, да верится с трудом. Ладно, посмотрим. Время покажет.

Но хороша! Хороша!

И я был… ничего. В грязь лицом не ударил. Я ещё хоть куда! Это приятно, чёрт возьми!

Как это приятно!

Только жаль, что я свою машину на стоянке оставил. Туда-то она меня довезла, а обратно… И какого чёрта я влез в это метро? Я уже в нём не был… года три. Лучше бы такси взял! А я вышел – метро рядом. Ноги сами понесли.

А я отвык… Отвык от метро. А сколько ездил в своё время…

Нет, больше я таких экспериментов над самим собой ставить не буду. Это уже совсем не то метро, которое было тогда, когда я был молод. Ну и публика теперь здесь! Ну и лица! Ну и типажи!

Хоть на этих посмотри… на лиц кавказской национальности! Ишь как старший развалился! Как хозяин! А младший? Сколько у него классов образования?

И вообще, они для меня как инопланетяне, эти пассажиры метрополитена. Да-с.

Вот ещё чудо с мешками! Откуда она взялась, эта бабка старая? И дочурка ей под стать. Похожа. А мужик… Лицо такое, как будто его топором рубили. Я уже сто лет таких не видел. А они, оказывается, ещё есть и в московском метро ездят.

Но эти-то ещё куда ни шло, но бомжи! Сидеть на одной лавке с бомжом… Б-р-р!

Бомжи, нищие, какие-то типы бандитской внешности… кто ещё?

Такси! Надо выйти и пересесть на такси!

Или доехать уже? Кольцевая скоро…

Ладно, доеду. Доеду как-нибудь. Но больше – ни-ни! Лучше я буду думать о том, как хороша Нинуля.

Хороша…

Бежит поезд метро, бежит и везёт нас, думающих о себе. Поезд метро не ошибается. Он везёт нас к нашим, таким родным и близким целям.

А цели у нас разные.

Например, по расстояниям. Бывает цель на расстоянии в полчаса, в час или в полтора-два часа. Если прибавить к расстоянию на метро расстояние (и время) в автобусе или в маршрутке. Это кому как надо, конечно.

Бывают цели длиною в несколько дней. Это такие цели, паровозные. Бывают цели длиною в месяц или длиною в год. Редко, но бывают. Бывают даже цели длиною в жизнь. Но это ещё реже.

В основном цели наши так… текущие…

Бывает, что цели путаются в наших головах да спорят, которая главней. Выходить на Кольцевой или ехать до конечной? Жениться или не жениться? Украсть или отдать? Купить или обойтись?

Те, у кого в голове меньше путаницы, более счастливы, надо понимать.

Зачем и куда мы спешим? К какой конечной цели?

И почему мы в основном именно спешим? Торопимся. Согласитесь, что внутри у каждого из нас существует… как бы это поточнее выразиться… внутренний погонщик, что ли. Подгоняльщик. У кого он сильнее, у кого слабее. Но он есть у всех. У каждого.

«Спеши, спеши, а то не успеешь! Скорее ищи, а то не найдёшь!» – нашёптывает он нам в ухо. И мы бежим, бежим. Спешим, спешим. Ищем!

Спешим дойти до очередной цели. Спешим жениться, спешим на работу, спешим за картошкой на рынок. Спешим наладить бизнес и скорее получить прибыль.

Вот мы уже женились, получили прибыль, купили картошку. Возможно, мы купили квартиру или алюминиевый завод. Это кого куда подталкивало.

И вот, только мы собрались перевести дух и отдохнуть, как подгоняльщик снова шепчет: «Спеши! Спеши, а то не успеешь! Цель не достигнута! Скорее ищи, а то не найдёшь!»

Да что же это такое?

Господи! Кто же так тормошит и подгоняет нас? Кто это такой, что не даёт нам остановиться и подумать? Кто заставляет нас спешить, торопиться и вечно искать то, чего нет?

Сколько бы мы ни рассказывали друг другу, какие мы хорошие и как многого мы достигли. Сколько бы мы ни спешили.

Не тот ли это, который с рогами и с хвостом?

Мы ведь спешим потому, что пытаемся своей спешкой заглушить Твой голос, Господи. Мы пытаемся заглушить голос своей совести, которая уже устала звать нас, чтобы мы наконец остановились и подумали.

Мы и хвастаемся только потому, что хотим заглушить в себе Твой голос! Так вот сами себя и обманываем.

Не Ты ли, Господи, заставляешь нас, едва дышащих, загнанных вечной спешкой, поднимать головы вверх и искать ответа там, в небесах? Не Ты ли, из рода в род, объясняешь нам, что здесь, под луной, ничего нет вечного и что главная цель, к которой Ты нас толкаешь, находится совсем не там, где мы её ищем?

Прости нас, Господи! Уж очень долго нам надо всё объяснять… долго, а иногда и мучительно. А до некоторых так и не доходит.

Так и не доходит, до самого конца.

Прости нас, Господи!

Сначала поезд тихонько завибрировал. На это никто не обратил внимания. Затем вибрация усилилась, и поезд задрожал.

Люди приподняли головы и взглянули друг на друга.

Вибрации поезда перешли в значительные колебания. Люди схватились за поручни, за лавки и друг за друга.

Люди не успели даже подумать. Люди не успели опомниться, как раздался грохот. Именно грохот… густой, утробный, мощный и мрачный. Поезд дёрнулся, сбросив некоторых пассажиров на пол. Потом поезд дёрнулся ещё раз, колёса завизжали, и поезд остановился.

Начал мигать свет.

«Граждане пассажиры! Сохраняйте спокойствие!» – раздался из громкоговорителя голос машиниста.

Голос повторил эту фразу один раз, потом другой, уже хрипя, а в третий раз фраза оборвалась на полуслове. Свет в вагоне был стал тусклым, едва мерцал. Надо понимать, это был аварийный свет.

Грохот усилился. И вдруг почти над головами пассажиров раздался… даже не грохот, а взрыв… Будто земля рухнула. Вагон резко дёрнуло, потом начало поворачивать… корёжить. В основном ту часть вагона, где сидела целующаяся парочка.

Парочка давно уже сползла с лавки. Двое сидели на полу, прикрыв руками головы и прижавшись друг к другу.

Инвалида, вместе с коляской, прижало к двери вагона и слегка сплющило. Видимо, в тот момент, когда поезд сходил с рельсов.

Кто ещё и как был повален, не было видно из-за наступившей темноты.

Люди в вагоне кричали, но их крики сливались с общим грохотом и с шумом обрушения земли. Кто-то вжался в лавку, а кто-то, как и парочка, сам сполз на пол.

Свет задрожал и полностью потух. В кромешной тьме какое-то время ещё было слышно, как куски бетона падают на крышу вагона… Сам вагон уже никуда не двигался и стоял слегка накренившись.