Алексей Косенков - Куб

Это был живой, привычный, но какой-то лакированный ствол дерева; от него ответвлялось огромное количество лиан и гибких веток.

Условно разделив лес на верхний, средний и нижний ярусы, я отметил, что сверху была самая обычная зелёная листва, нежащаяся в приятной для себя тени. Ниже было царство лиан, которые опутывали почти всё свободное от стволов пространство, подобно паутине. То ли из-за каких-то местных физических законов, то ли из-за взаимодействия с верхним, «лиственным» слоем, но здесь жарко застывшую атмосферу пронизывал волшебный изумрудный свет. Такие невероятные сочетания красок я бы не встретил и на морском дне.

На этом, среднем, ярусе уже вовсю кипела жизнь. Очевидно, зеленая верхушка этого айсберга была лишь прикрытием от постороннего взгляда настоящего мира дикарей, буйного и неудержимого. Здесь летали, ползали, перепрыгивали и карабкались тысячи, нет – миллионы живых созданий, знакомых, неизвестных, и похожих на что-то смутно знакомое.

Теперь я понимал смысл этой плотной чешуи на своих крыльях – она спасала от укусов яростных москитов, являющихся самыми многочисленными представителями живых существ на среднем ярусе.

Изумрудный свет иссяк, лианы закончились. Здесь был последний ярус, хотя по значимости как раз наоборот. Плавно взмахивая крыльями, я завис в воздухе, разглядывая место, которое техно называли «логовом варваров». Мерзкое словосочетание. Сам я смаковал в уме так и напрашивающееся «рай».

Там были цветы. Огромные, непохожие ни на один из виденных мной ранее, но всё же цветы. Нежные, но крепкие стебли толщиной в руку тянулись вверх, достигая высотой до трёх метров. Никаких листьев или отростков. Зато на верхушке ближайшего ко мне цветка виновато свисал ярко фиолетовый бутон. Мои чувствительные рецепторы не выдержали божественного аромата, и я чихнул.

Бутоны были самых разнообразных оттенков – розовые, перламутровые, апельсиново оранжевые. Но всё это буйство красок смягчал какой-то особенный, тёплый и мягкий свет, царивший на нижнем ярусе. В отличии от Куба с его гробовой тишиной здесь стрекотали насекомые, пели птицы, потрескивали деревья.

Но самое удивительное чудо в этом месте – вода. То есть даже не само её наличие, а то, как она здесь себя вела.

Над каждым цветком, над каждым бутоном прямо в воздухе висело… Озеро. Это было так необычно – видеть то, как вода безо всякой посторонней помощи висит, ждёт, и – раз! Сама принимает решение немного напитать влагой, полить находящееся внизу гигантское растение и жирный чернозём под ним.

Казалось, я мог вечно наблюдать за этими чудесами, но пыльца вновь попала в мой чувствительный нос, и я чихнул. И ещё раз.

Моя птица была здесь явно не в своей тарелке. Подумав секунду, отпускаю её, а сам я уже внутри бутона.

Мне тяжело. Очень тяжело! Странное ощущение, будто меня сейчас вырвет…

Ко мне летит, быстро перебирая крыльями варвар, такой же, какого я видел на Кубе в виде неумелой скульптуры. Желто-чёрные полосы на мохнатом теле, уродливые лапки, жало на хвосте и грозные жвала. Вылитый шершень.

Он подлетает ко мне, готовому прорваться бутону, и я испытываю облегчение. Невероятное чувство, будто меня душил питон, а теперь я дышу полной грудью в ботаническом саду. Мне хочется кричать, и я кричу, и трёхголосое эхо вторит мне.

Бутон, разваленный на две половинки, стремительно поглощается голодной землёй. Удивлённо смотрю на варвара фасеточными глазами, порхая в воздухе рядом с ним. Он раскрывает жвала, и выдавливает:

– Меня зовут Антоний. Я буду вести тебя, Итон.

Не говоря больше ни слова, он летит, медленно, давая понять, что мне нужно следовать за ним. Это были первые взмахи Итона, но мышцы довольно быстро привыкали к размеренным движениям.

Зрение было неудобным только на первый взгляд. Очень быстро я приловчился, некоторыми сегментами глаз настроившись на Антония, и на то, чтобы не врезаться в цветы и других дикарей, а другими рассматривал окружающий меня новый мир. Тут и там шершни подлетали к бирюзовым, красным и оранжевым бутонам, и через секунду из них вылуплялись детеныши, в два раза меньше взрослых особей. Но вновь обретенный инстинкт подсказывал, что уже через пару дней они достигнут нужных размеров.

Мы летели уже довольно долго. Казалось, цветы были нескончаемы. Страшно было подумать, какой получится рой шершней, когда все они вылупятся и объединятся.

Иногда попадались пустые пространства, вроде полян. Лишь сверху исполины-деревья всё также закрывали собой мир варваров от чёрного Куба. Теперь лишь я заметил то, что не давало мне покоя. На нижнем ярусе Леса не было стволов деревьев, их корней. Всё это зависло в воздухе, слегка покачиваясь, намного выше – там, где кончался средний уровень.

Итон уже порядком утомился, когда, наконец, его проводник остановился на одной из полян. На ней уже находились несколько десятков пар взрослый-детеныш.

– Не бойся. Сейчас я буду обучать тебя биться, Итон. Возьми это.

Антоний также взял в каждую из своих восьми лап по прямой палке.

– А против кого мне придётся воевать?

Дикарь не ответил. Лениво подлетев, он медленно замахнулся, обозначая удар. Итон инстинктивно блокировал.

– Мы воюем против страшных тварей, у которых нет души.

Уже более проворно Антоний подлетел с другого бока и ударил. Блок, и разрыв дистанции.

– А почему мы с ними воюем, Антоний?

Итон с трудом сумел отразить удар одновременно четырёх конечностей, но ещё четыре достали его. Однако боли не было, тело гигантского шершня было слишком мощным для обыкновенных палок.

– Такова наша природа, Итон, со временем ты поймёшь.

Теперь Антоний с поразительной скоростью налетал на своего подопечного, сверху, справа, слева и сзади, одновременно работая всеми восьми лапами и опасно щёлкая жвалами. Итон не успевал за ним, всё, что он мог – это закрываться, но всё равно пропускал много ударов. Прекратив избиение, шершень уставился прямо в глаза своего ученика, и прорычал:

– Осталось всего два дня, я должен тебя многому научить. Но самое основное уже вложено в тебя, и проснётся тогда, когда будет нужно.

– Антоний, а где они, те твари, которых нам надо убить?

– Убить? Главное не это. Главное, это освободить Куб. Эти техно, они всего лишь надсмотрщики. Они держат Куб в осаде, там, выше неба, – варвар указал вверх одной из своих мохнатых лап.

– Ты знаешь, как можно попасть в Куб? – я почуял, наконец, вкус полезной информации, и думал теперь лишь о том, как бы её не упустить.

– Ты задаешь странные вопросы, Итон, это меня пугает.

«Проклятье, кажется, поторопился!»

– Ты должен почувствовать всё сам. Зачем, как, и что нужно для этого делать. Сон подскажет тебе.