Сергей Шишков - Прости меня, мама. Роман

Остановившись у колодца, он сказал:

– Мир вам, дети мои. Рад познакомиться, меня кличут батюшка Елизарий. Здесь в лощине, где мы стоим, когда-то был старинный монастырь, от которого осталась церковь, святой колодец да наш хуторок. Уцелел и большой одичавший сад по скатам задних пригорков. Здесь мы и живём втроём: я, матушка Зинаида Кирилловна и наша доченька Акулина.

Затем батюшка повёл их в гору.

На верхней площадке перед входом в церковь он остановился и стал рассказывать о событиях, происходивших здесь ранее.

Говорил он негромко и медленно, убедительно и искренно, словно сам был участником историй.

Из его рассказа молодые люди узнали, как богомольцы отстаивали своё право молиться здесь, несмотря на запрещение местных чиновников.

– И вера народа оказалась сильнее предписаний начальства. Люди, как и прежде, продолжали тянуться по проторённым издревле дорожкам к древней святыне. Наплыв богомольцев в Шатрищенскую церковь был так велик, что не в меру ревностное начальство, боясь революционных настроений, однажды приказало местному благочинному завалить вход в пещеры и церковь. Люди откопали их, и молитвы стали ещё более усердными: кто-то пел священные песнопенья, кто-то читал божественные книги, и все они были полны решимости до конца стоять за святыню.

Батюшка немного помолчал, нахмурился и громким голосом продолжил:

– Здесь было жестокое побоище верующих с полицейскими. Произошло это после того, когда полиция стала вероломно ломать иконы. Люди пришли в негодование и грудью встали за право свободно молиться там, куда их влечёт вера. И пусть монастырь потом всё равно закрыли, но Шатрище приобрело в народе ещё большую славу и ещё сильнее стало привлекать к себе верующих. Некоторые бабы-богомолки даже ползком на коленках поднимались на кручи горы, что лучше всего показывало, до какой степени народ чтил свою древнюю святыню.

Потом он вновь замолчал на некоторое время, справляясь со своими эмоциями, и уже более тихо и с сожалением произнёс:

– В теперешней церкви служба больше не проходит, но богомольцев приходит много.

Вошли в церковь. При тусклом свете, исходившем из одного небольшого окошка сверху, можно было различить небольшой иконостас из небольших икон, перед которыми монах Елизарий помолился, а молодые люди перекрестились. Затем через узенькую дверь прошли в пещеру и стали опускаться по кругу вниз. Редкий тусклый свет только с одной стороны пробивался через вырубленные в стене окошки. Пологие ступени ярусами уводили их всё ниже и ниже. Кое-где по углам были расставлены старые, полустёртые образа. Были видны и накопчённые свечками богомольцев чёрные кресты на сводах. Ярусы опустились так глубоко, что начался слой песчаника, через который просачивалась вода.

Когда они остановились, батюшка сказал, что внизу с обратной стороны скалы шумит Дон, и предложил прислушаться к шуму воды. Было такое ощущение, будто вода, издавая свой рёв и резонируя в пустоте, вот – вот пробьёт камень и затопит пещеру.

Но старик успокоил:

– Уж сотни лет стоит эта пещерная церковь, а вода всё поёт и поёт нам свою грозную песню. Надеемся, что так будет продолжаться всегда.

Не без удовольствия все выбрались на солнечный свет.

Когда прогулка закончилась, Иван попросил Елизария быть их проводником и на следующий день, на что тот ответил:

– Хорошо, покажем вам все наши места. Мы рады хорошим людям.

Вскоре он ушёл в свой дом, а молодым людям захотелось ещё раз осмотреть вершину горы-шатра.

Поднявшись наверх, они наблюдали, как сверху прямо перед ними проплывала рыбачья лодка, которую, как ореховую скорлупу, неудержимо несло течение реки.

По дороге к хутору Иван сказал:

– Такая необычная церковь, даже свет в окошках имеется.

На что Арнольд добавил:

– Подземелья Шатрищенского монастыря вырублены в горе в виде шатра и имеет форму трёхгранной призмы. Отсюда и название «Шатрище».

Придя домой, Иван попросил Арнольда рассказать более подробно историю этих мест.

Весь вечер они рассуждали над многовековыми событиями, происходившими здесь.

Иван обратил внимание Арнольда на название местности, вспомнив, что во многих арийских языках так называли божественных существ, и что в Больших и в Малых Дивах могли быть языческие дохристианские святилища.

Арнольд согласился с версией Ивана, сказав, что Дон и в то время являлся оживлённой водной артерией, соединявшей восточные племена с древнегреческими колониями и позволявшей вести между ними активную торговлю и обмен. Он предположил также, что тогда для языческих капищ использовались вырытые ими небольшие пещеры, а пришедшие позже христиане могли приспособить их под свои нужды.

– В начале нашей эры первые христиане, вдохновлённые проповедями апостола Андрея Первозванного и традиций исихазма, через Чёрное и Азовское моря доходили до Дона. В толще меловых скал они создавали свои первые пещерные храмы и монастыри, ища своего спасения, – говорил Арнольд.

Иван, впервые услышавший от него понятие «исихазм», попросил раскрыть сущность его.

И тот объяснил ему:

– Слово это в переводе с греческого языка означает понятие тишины и уединения, имевшие для христиан глубокий смысл, они «посредством зоркой собранности сознания и Божией благодати» могли созерцать энергию непознаваемого Бога, соединяясь с ним в тишине и уединении.

Иван, перебив рассуждение Арнольда, сказал:

– Только мудрые люди обладают зоркой собранностью сознания, а если они достигли и Божией благодати, то должны быть мудрейшими среди мудрых. Такие люди умеют передавать мысли на расстояния.

– Да, возможно древние монахи и были таковыми, – сказал Арнольд и продолжил:

– Такие иноки в целях нравственного улучшения должны были победить свои страсти, покаяться перед Богом и отрешиться от всего земного. Они с помощью самонаблюдения и целой системы раскрытия в себе лестницы христианских добродетелей искали путь восхождения своего духа к божеству, желая достичь созерцания божественного света.

Иван сразу же вспомнил монаха Власия из Белгорода и рассказы о праведниках матушки Анастасии из Холковского монастыря и задумался.

Неожиданно он спросил:

– Арнольд, вы так сложно излагаете свои мысли, но верите ли вы сами в Бога?

На что тот сказал:

– Религию я уважаю, но верю ли я? Нет, не могу ответить.

И тогда Иван рассказал ему, как он встретил в Белгороде монаха Власия, потрясший его своей мудростью.

– Послушай, что сказал мне этот монах из Белгорода. Святые чудеса творятся Богом там, где есть праведные люди. Люди не должны прятаться от веры. К Богу надо приближаться любовью, надеждой, помощью, участием. Всё, что мы отдаём, обязательно возвращается, но возвращается радостью, мудростью, счастьем.