Олеся Тулинова - За пределом нашего заката. Или Я знала, что ты придёшь

Слёзы накатились на мои глаза. Я подняла голову наверх и попыталась взять себя в руки. Не могла ничего ответить по одной простой причине: он был прав! Но от этой правды мне не становилось легче! Надеюсь, что когда-нибудь я научусь жить с этой болью, но не сейчас. Каждую секунду со дня нашего расставания время то и дело нашептывало мне, что рана моя не заживет. И это дыхание его, которое я ощущала у себя под кожей, закаты, в которых четко видела его голубые глаза, молчание, в котором слышала его шепот… Я пока просто не научилась с этим жить. Я поняла, что неспособна справиться со своими эмоциями и отвернулась от Александра, чтобы он не видел моей слабости.

– Кир, прости меня, пожалуйста! Я не хотел сделать тебе больно! Не знаю, что там тебя остановило, но главное, что ты жива и ты сейчас здесь… в этом городе, на этом месте, со мной… Обещаю, перед тобой откроются огромные горизонты. Ты всё преодолеешь, и твоя жизнь изменится. Ты ещё будешь счастлива, попомни моё слово! – Он обошел меня и встал напротив. Я закрыла глаза, но чувствовала его взгляд на своих ресницах.

О том, что я обязательно ещё буду счастлива, я слышала каждый день. Главной задачей теперь было дожить до этого дня, до этого фантастического дня, когда я, чёрт побери, буду счастлива! И несмотря на то, что в последнее время меня подташнивало от слов счастье, слова Александра звучали как-то искренне что ли и как минимум не раздражали.

Александр осторожно обнял меня, и это окончательно накрыло. Слезы огромным потоком потекли из глаз. В них смешалась огромная масса чувств: ненависть, бессилие, безысходность, жалость к себе, боль, страх, неловкость, отчаяние, стыд, ужас, тяжесть, надежда… может все еще будет? Я чувствовала чужие руки на своих плечах и ощутила необратимый блок внутри. Еще совсем недавно я стояла рядом с тем, к кому была прикована цепями и приварена сваркой. И сейчас я осталась без дозы кислорода. Катастрофа, которая накрыла так внезапно мою жизнь, словно цунами 2004 года. Внезапно и необратимо, с огромным количеством жертв. В моем сердце.

Начало светать. Мы сидели с Александром на капоте его машины и долго разговаривали. Я рассказывала ему о том, как провела последний месяц, он мне о своих сделках и работе в целом, я пыталась добиться от него правды и понять, какие последствия меня ждут после случившегося, он же уверял, что все уже разрешил и мне просто нужно все это забыть. Я клялась ему, что буду работать и возмещу все деньги за ремонт машины. Он кивал мне в ответ и нагло улыбался.

– Саш, я буду отдавать тебе в месяц определенную сумму, которую смогу заработать и все верну со временем, обещаю…

– Вернешь, как вернешь, что ты переживаешь по этому поводу?

– В смысле переживаю? Я в такое вляпалась… и ты выручил меня посреди ночи, не просто словами и поддержкой, а оказал неимоверную материальную помощь… это мой долг, вернуть тебе все до копейки…

– Кир, будет возможность отдашь, не будет, значит не будет… давай закроем уже эту тему. Меня вот больше интересует то, что ты все-таки сохранила мою визитку. Значит допускала вариант нашей встречи…

– Я просто не стала ее выкидывать, вот и все. Не нужно ничего придумывать. Тогда в самолете я была в таком состоянии, что мне могли бомбу в сумку засунуть, и я бы не заметила.

– Я просто чувствовал, что тебе понадобится моя помощь. Я вообще в шоке от тебя. И от твоего безумства. Ты приехала в чужую страну, пошла кататься на машине, не зная и двух фраз на английском. Как тебе вообще машину то в прокат дали? У тебя хоть права есть?

– Есть… Представляешь? И машину я водить умею, и какая бы не была страна, сейчас везде деньги решают все.

– Ох, это то и обидно. Что все забывают про законы и понятия. Главное потолще набить карман, а какие могут быть последствия, никого не волнует.

– Какой ты правильный. Как ты вообще живешь на этом свете?!

– С надеждой в сердце, что такой не один! – он засмеялся, а я ехидно улыбнулась ему в ответ.

Шел седьмой час. На моем телефоне было миллион пропущенных от Ларисы. Черт, я совсем забыла ее предупредить. Я быстро нащелкала ей сообщение, что гуляю с парнем, не волнуйтесь. Скоро буду дома. Разговаривать с ней сейчас мне хотелось меньше всего. Пришлось бы все объяснять и рассказывать. А я посчитала это ненужным. Зачем лишний раз волновать тётю, тем более это по любому бы дошло до мамы, а вот ей знать это вообще необязательно.

Через какое-то время, приехал эвакуатор и забрал мою злополучную машину. А Александр отвез меня к своему знакомому врачу, где мне обработали раны. После этого мы направились к моему дому, точнее к дому тети Ларисы. Для всех мы придумали легенду, что катались на велосипедах, и я упала на асфальт, разбила себе голову. Главное, чтобы мои новые родственники не вычитали об этом в прессе. Хотя я даже не помню, были ли на месте ДТП журналисты.

На часах к тому времени было уже девять утра. Лондон снова ожил в своем бешенном ритме мегаполиса, а я сидела в машине с Александром напротив своего дома и прокручивала события минувшей ночи.

– Саш, еще раз огромное тебе спасибо за то, что вытащил меня из этой ситуации… я правда не знаю, что со мной было бы, если бы ты не приехал. А деньги я отдам.

– Кир, я не мог не приехать. Честно, ты очень зацепила меня еще там в самолете… и эта твоя история, меня тронула, понимаешь. Я хочу помочь тебе из всего этого выпутаться и зажить нормальной жизнью. Счастливой…

– Пожалуйста, давай пока не будем об этом. Не нужно мне ничего говорить про счастье! Я точно не готова к таким разговорам. Другом быть, пожалуйста, но говорить о чем-то большем не имеет смысла… У меня дыра в груди, понимаешь…

– Кир, я не предлагаю тебе сейчас абсолютно ничего такого, что могло бы тебя смутить… я всего лишь хочу тебе помочь поверить в себя. И позволь мне быть тебе хорошим другом.

– Спасибо тебе. Я даже не верила, что после расставания вообще смогу с кем-то так легко общаться…

Мне пора… я уже собиралась выйти из машины, как Александр заговорил.

– Давай так, чтобы я не оказался лжецом, заключим с тобой сделку. Когда наступит момент, а он обязательно наступит, и ты почувствуешь себя по-настоящему счастливой, я сделаю какой-нибудь безумный поступок!

– Какой? – спросила я равнодушно.

– Ну, не знаю, придумай сама.

– Хм, так сразу и не придумаешь! А чего ты боишься больше всего на свете?

– Ээ… жениться, наверное,. – ответил он со смехом в голосе.

– Оо, так ты записан в ряды заядлых холостяков, оказывается? – ответила я, смеясь. Но этот смех получился каким-то неискренним и безразличным. Я просто пыталась отвечать взаимными эмоциями, как могла.

Поговорив еще минут пять ни о чем, я направилась к дому, всю дорогу продолжая чувствовать на себе его маниакальный взгляд.